Литературная Газета 6448 (№ 5 2014)
Шрифт:
Причины войны
В ХIХ веке ныне процветающий Китай был объектом вожделений и экспансии ведущих государств мира. Интересы Японии и России столкнулись в Маньчжурии и в Корее, что привело к войне. В советское время она рассматривалась как империалистическая, захватническая и несправедливая со стороны обоих государств. Эта оценка не нуждается в пересмотре.
В 1894 году Страна восходящего солнца напала на Поднебесную и разгромила её. 17 апреля 1895 года Япония и Китай подписали мирный договор, по которому признавалась независимость Кореи от Китая, а Япония получила Формозу (Тайвань), острова Пэнхуледао и Ляодунский полуостров. Недовольные этим, Германия, Франция и Россия предприняли совместный демарш, вынудив Токио отказаться от Ляодуна. «Японцы поняли, насколько их страна зависит от западного империализма, когда у них отобрали полуостров Ляодун,
Представление о планах, а точнее мечтаниях, Николая II даёт запись в дневнике военного министра России Алексея Куропаткина, сделанная за год до начала войны, 16 февраля 1903 года: «Я говорил Витте, что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы».
6 мая император сделал своего фаворита, отставного ротмистра гвардейской кавалерии Александра Безобразова, статс-секретарём. К тому времени вокруг него уже образовался кружок алчных и беспринципных дельцов. Историк Олег Айрапетов пишет: «Безобразовцы» инициировали безответственную авантюрную политику в Маньчжурии и Корее. Эта политика, по мнению Безобразова, должна была спасти Сибирь от расхищения природных богатств иностранным капиталом, а Россию – от войны с империей микадо… Корея привлекала возможностью проводить фактически не ограниченный ничем лесной промысел, качеством леса (75% лиственницы, 15% ели и пихты, 6% кедра и только 4% лиственных пород), объёмом поставок… и наличием дешёвой рабочей силы. При этом остаётся непонятным, на какой коммерческой почве предполагалось договориться с дальневосточным соседом».
Предвкушая наживу, об этом не думали. Для разработки природных ресурсов Кореи «безобразовцы» создали компанию. Ей покровительствовали Николай II и министр внутренних дел Плеве. Безобразов нашёл общий язык и с внебрачным сыном Александра II, вице-адмиралом Алексеевым – одним из главных сторонников «маленькой победоносной войны» с Японией. В июле 1903 года Алексеева назначили наместником на Дальнем Востоке с задачей объединения работы всех ведомств и правом вести дипломатические сношения с Токио, Сеулом и Пекином. Центром наместничества стал Порт-Артур. Положение дел усугублял конфликт между Плеве и министром финансов Сергеем Витте. Последний выступал за более осторожный курс дальневосточной политики и был скуп в финансировании потребностей военного ведомства в Маньчжурии.
Геополитические интересы империи в Маньчжурии и Корее переплелись с интересами группы приближённых к императору дельцов. По верному замечанию Айрапетова, интересы «России в Маньчжурии и Корее были столь призрачными, что явно не стоили политики, которая в конечном итоге привела к ухудшению отношений и с Китаем, и с Японией, и с Великобританией». Тем более не стоили они тех жертв, которые понёс народ в войне с Японией.
Подготовка к войне
Япония напала без объявления войны. Впрочем, её ждали. 26 января (8 февраля) 1904 года, после того как Япония разорвала дипломатические отношения с Россией, Николай II записал в дневнике: «Утром у меня состоялось совещание по японскому вопросу; решено не начинать самим». Не прошло и суток, как японские миноносцы атаковали русский флот на внешнем рейде Порт-Артура.
Первые неудачи не поколебали уверенность Николая II в скорой победе. Он выразил её, назначая Владимира Коковцова министром финансов. В манифесте об объявлении войны император заявил, что Россия ведёт борьбу не только за свои честь и достоинство, но и за господство на Тихом океане. Позже иностранным правительствам разъяснили, что речь идёт о намерении «господствовать на своём берегу Тихого океана, как то мирной державе подобает». Призывая к войне до победного конца, власть не удосужилась доходчиво объяснить народу её причины и цели.
«Маленькая победоносная война» продлилась год и семь месяцев и завершилась поражением России. Печальный итог не был случайным. К началу
войны Россия и Япония подошли в разной степени готовности. Русская армия в Маньчжурии по численности уступала японской, а переброска войск из России затруднялась тем, что Сибирская магистраль на Кругобайкальском участке была не достроена. Не завершились и работы по укреплению Порт-Артура.Историк Анатолий Кошкин подчёркивает, что разработанный русским командованием план войны «имел пассивно-оборонительный характер и предусматривал защиту Южно-Уссурийского края и Порт-Артура до прибытия главных сил из центральных районов России. При этом боевые действия сухопутных войск не координировались с операциями флота». А план японского командования был наступательным. Он предусматривал внезапное нападение на русский флот и его уничтожение, высадку войск в Корее и у Порт-Артура, быстрый захват крепости штурмом, разгром русской армии и захват КВЖД до прибытия крупных резервов из России.
Больший по численности военный флот России был рассредоточен на Балтике, Чёрном море и Тихом океане. В его состав входили как новейшие, так и старые корабли. Японский флот превосходил русский в однотипности кораблей, манёвренности, имел преимущество в броне и артиллерии, располагал судоремонтной базой. Алексей Новиков-Прибой, видевший цусимскую катастрофу своими глазами, вспоминал: «Бросалось в глаза, что все неприятельские корабли, как и раньше появившиеся разведочные суда, были выкрашены в серо-оливковый цвет и потому великолепно сливались с поверхностью моря, тогда как наши корабли были чёрные с жёлтыми трубами. Словно нарочно сделали их такими, чтобы они как можно отчётливее выделялись на серой морской глади. Даже и в этом мы оказались непредусмотрительными».
Непредусмотрительность проявилась и в том, что, готовясь воевать с японцами в Китае, не озаботились изучением японского и китайского языков. Канадский историк Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе заметил: «В Николаевской академии Генерального штаба было прекрасно поставлено изучение восточных языков, но японский вплоть до 1905 года в программу не входил, а академические курсы военной географии полностью игнорировали будущего противника». Не знали в России и японцев. Злой на язык Витте уверял: «В то время, в сущности говоря, было очень мало лиц, которые… имели бы ясное представление о географическом положении Китая, Кореи, Японии, о существовании всех этих стран». Недостающие знания такие офицеры приобретали, расплачиваясь солдатскими жизнями...
Война и общество
Любая война – серьёзное испытание для общества. Она оборачивается «затягиванием поясов», утратой собственности, здоровья, жизни. Журналист Э. Вульфсон писал в 1904 году: «Страшную, непривычную картину представляла в это лето русская деревня. Не слышно было обычных песен, ни одного хоровода, точно веселье ушло вместе с теми, которые устремились на поле брани… Но больше всего жалко баб. Эти совсем растерялись. Высшие мотивы войны их совершенно не трогают – одолела своя маленькая бабья забота, и чёрная дума тяжело залегла на сердце… Что им Порт-Артур, Ляоян и прочие мудрёные и чужие слова? Они знают только, что «вот придут и возьмут их» Миколая или Петра, погонят за тысячи вёрст…»
«Бабьи заботы» солдаток 18 июля 1904 года конкретизировала «Амурская жизнь»: «В Благовещенске семьи солдат, ушедших на театр войны, получают весьма скромное пособие. Постоянное пособие… выдаётся в двух видах: на продовольствие от казны и на квартиры от города. От казны выдаётся около 2 р. 50 к. в месяц на человека, от города по 2 р. в месяц на взрослого и 1 р. на малолетнего. При таком пособии ещё может кое-как перебиться одинокая женщина, она имеет возможность найти работу. В ином положении находятся солдатки с малолетними детьми на руках. Положение этих семей прямо бедственное. Ведь из того же несчастного пособия они должны не только покупать хлеб и нанимать квартиру, но и удовлетворять и другие необходимые потребности…»
«Тяжело отразилась на населении и постойная повинность – расквартирование мобилизованных нижних чинов по обывательским квартирам до отправки на Дальний Восток. Для многих горожан в провинции сдача жилья внаём служила прежде важным подспорьем в семейном бюджете», – заметил историк Павел Щербинин.
После цусимской катастрофы наблюдательная генеральша Александра Богданович, в салоне которой собирались министры, губернаторы и аристократы, зафиксировала перемену в настроении элиты: «Такого ужасного погрома ещё не было за эту войну, а сколько их было – Порт-Артур, Ляоян, Мукден и др. Все наши гости сегодня сильно упали духом, все ожидают внутренних смут, катастрофы что повалится монархия, что сам царь даст не только конституцию, но и республику». Пять дней спустя Богданович записала: «Теперь искры одной довольно, чтобы зажечь пожар во всех уголках России».