Литературная Газета 6522 (№ 34 2015)

* * *

У входа послышался шум. Она открыла глаза: высокий, худощавый мужчина, лет пятидесяти, в черном с поднятым воротником пальто стоял у входа в помещение. На руках он держал женщину. Её голова была безжизненно запрокинута, длинные русые волосы выпростаны из-под шапки, глаза закрыты. Похоже, она была без сознания.

— Кто-нибудь, место! – крикнул мужчина. В этот момент она узнала его: это был тот самый пассажир троллейбуса. Она вскочила с места и помогла ему устроить несчастную на скамье. Кто-то принес воду и смочил ей губы и лоб, кто-то снял шапку, у кого-то нашелся нашатырь. Всеобщими усилиями её привели в чувства.

Это была молодая, полноватая женщина. Её тяжёлые пряди длинных волос золотом переливались под ярким светом лампочки. Если бы она была актрисой, то играла бы исключительно русских красавиц или фей. Придя в себя и окинув небесным взглядом толпу, обступившую её со всех сторон, она чуть заметно улыбнулась (как бы извиняясь за причинённые неудобства) и попыталась встать.

— Сидите, сидите! Не двигайтесь! – приказал ей мужчина.

— Жарко, – еле слышно прошептала она.

Когда ей расстегнули дублёнку – стал виден огромный живот. Она заметила всеобщее удивление, покраснела и, глядя на живот, словно пытаясь в чем-то оправдаться, прошептала: «Что ж, вот так…».

— Что случилось?

— Она стояла у забора, держалась за него, мне показалось, что ей плохо, когда я подошел к ней, она упала мне прямо на руки.

— Мне уже лучше, я пойду, мне нужно идти, – снова прошептала беременная красавица и попыталась приподняться на скамейке.

— Нет уж, не двигайтесь, Вы же видите, что у Вас совсем нет сил, посидите еще немного. И что за спешка такая?

— Я должна успеть, его поведут, у него встреча с адвокатом, пятое окно справа во втором ряду, я должна быть там… я должна увидеть его, он должен знать... – продолжала она, переводя дыхание.

— Кто должен знать? Что?

— Он, должен знать, он... он даже не знает кто, мальчик или девочка, вот, – и она достала из кармана свернутую вчетверо бумагу, дрожащими руками развернула её и протянула мужчине, – вот! Он должен знать!

— Так вы ждали своего мужа, чтобы он через окно, под конвоем увидел этот снимок?

— Муж? Нет, не муж, мы не расписаны. Вот и следователь тоже спрашивал: кто он вам? Муж? И не дал разрешение. А он мне больше, чем муж. Что такое муж? Штамп в паспорте, вот тебе и муж.

Она говорила быстро, все еще шепотом, голос дрожал. Было видно, что пока не выговорится – не остановится. Никто её не перебивал, и только изредка ей подносили к губам стакан воды.

— А мне передали, что он будет проходить там, что у него получилось договориться, что он сможет мне сказать… а мне так и не дали свидание… так и не дали…

Слезы выступили у неё на глазах.

— Вы не являетесь ближайшим родственником, – так сказал мне следователь. – Это я-то не родственник? Я? Получается, если у тебя нет штампа в паспорте, так ты не имеешь право и видеть человека, любить его… а что значит близкий родственник? Вон брат его, они не виделись уже пятнадцать лет, а ведь он его ближайший родственник, ближе меня получается, а ему и дела-то до него никакого нет.

Она перевела дыхание и, набрав воздуха в легкие, продолжила.

— Но ничего, мы уже решили (через адвоката), что мы поженимся, как только его отправят. Я сразу, как рожу, к нему поеду. Мы уже так решили и не важно, что говорят другие, я точно знаю, что он – не виноват! Он мне сам сказал, он честно мне всё сказал! Ему их подбросили, он не такой! Понимаете? Не такой! Он никогда не стал бы эту дрянь продавать! Я никому, никому не верю. Нет. Не так. Мы будем подавать на апелляцию, его оправдают. Я к нему поеду, поеду! Вот и следователь меня тоже отговаривал, а что отговаривать-то? Я уже всё решила. И свидание так и не дал! Вот и получилось всё так… Сколько время? Время! Кто-нибудь…

В этот момент дверь открылась и раздался голос:

— Кто последний?

— Я.

* * *

Вечером она брела от Матросской тишины по улице вверх вдоль обледенелых трамвайных путей. Она видела, как мимо неё проехала и повернула к зданию машина «Хлеб». Она знала, что это значит, но ни эта машина, ни свидание с мужем не занимали её мыслей. Она думала про ту беременную женщину. Она так и не успела спросить, кто у неё: мальчик или девочка. Да это, собственно, и не важно. У них все-таки было несколько секунд: она стояла под окнами и трясла ему снимком. Он не слышал, что она пыталась ему сказать и громко бросил ей в форточку:

— Я люблю вас. Прости меня! Я виноват – апелляции не будет! Я виновен! Понимаешь? Не приезжай!

Начались схватки, её увезли на скорой.

2007 г.

Теги: современная проза

Топорная работа

То, что Россия – родина плавающих топоров, напоминать, полагаю, излишне («По реке плывёт топор из села Кукуева…», если кто подзабыл).

А как насчёт воздушной стихии? Оказывается, и она покорилась нынешним глубоко продвинутым левшам. На Международном авиакосмическом салоне МАКС в г. Жуковском топор таки летает. И, судя по кадрам видеосъёмки, весьма уверенно. Путину, во всяком случае, понравилось. «Может быть, вы придумаете ещё и летающий утюг», – тонко пошутил президент.

Зачем народному хозяйству летающий топор – вопрос, разумеется, праздный. А подкованная блоха зачем? Затем! У американцев есть ракета «Томагавк», у нас будет противоракета «Топор». Против лома нет приёма. Против летающего топора тоже, в общем-то, трудно будет оборониться.

С утюгом, конечно, сложней. У него и аэродинамика похуже, и репутация подмочена. Ведь если «плавает, как утюг», то и летать, наверное, будет не лучше. По-моему так. Нет-нет, только топор! За ним будущее.

А в частушечных сборниках наверняка появится что-нибудь вроде: «Летит по небу топор// с города Жуковского…»

Продолжение придумайте сами.

Теги: юмористические заметки

Краткость - мачеха гонорара

ХОРОШИЙ-НЕХОРОШИЙ

Жил-был нехороший человек. Был он такой нехороший, что хорошо, что вы его не знали. А рядом жил хороший человек. И был он такой хороший, что нехорошему от этого было очень нехорошо.

Однажды нехороший человек хорошо выпил и нехорошо поступил со своей хорошенькой женой. Обиделась она на нехорошего человека и ушла к хорошему.

Хороший человек принял её хорошо. Пожалел, приголубил, и было им хорошо вместе… два дня. Потом хороший человек подумал, что хоть теперь у него и есть хорошая женщина, да чужая. Нехорошо как-то получается. И отправился он к нехорошему человеку поговорить по-хорошему.

Нехороший человек сначала нехорошо посмотрел на хорошего, но выслушал и согласился, что хорошо бы вернуться к статус кво. А когда хороший ушёл, нехорошо ухмыльнулся.

Хороший человек и с соседкой тоже поговорил по-хорошему. Простился с ней и отправил обратно к мужу – нехорошему человеку, который принял её обратно, только и сказав: «Хороша!»