Литературная Газета 6533 (№ 47 2015)

Я думаю, что это весьма серьёзный вопрос, о котором следует подумать в связи со всё учащающимися кражами рукописей советских авторов. (Разумеется, я говорю о тех рукописях, которые крадут действительно без ведома автора.)

После общих переговоров с Риццоли и Феррауто я вёл дальнейшие переговоры с Феррауто по техническому оформлению двух договоров. Первого – на уже вышедшую с моего разрешения у Риццоли книгу «Каждый день – длинный...», являющуюся идентичным переводом на итальянский язык моей книги с тем же названием, вышедшей в 1965 году в издательстве «Советская Россия».

И второго договора – на передачу прав на издание в Италии и прав на переиздание в других странах (за исключением Франции) на мою книгу «Сто суток войны» после получения от меня текста этой работы».

На словах я сказал в издательстве, что очевидно это произведение будет опубликовано у нас в 1968 году, но в договоре срока представления текста обозначать не стал. От аванса по этому договору я также отказался, чтобы ни в какой мере не связывать себя этим.

На следующий день, на обеде данном в мою честь, Риццоли и Феррауто снова вернулись к вопросам о том, что они вполне согласны с моей позицией и что книги советских авторов должны выходить в их издательстве не раньше, чем они выходят в Советском Союзе, и что это для них приемлемо, хотя при этом желательна или одновременность или минимальный разрыв в сроках, и что на этих основаниях они хотели бы установить широкие и постоянные издательские связи с нами.

Ещё через день издательство Риццоли направило ко мне корреспондента массового еженедельника «Еуропео», финансируемого их издательством. В интервью с ним я счёл нужным ещё раз подчеркнуть свою позицию по вопросу об издании наших книг заграницей.

«– Наше правило таково: сначала печататься у себя дома, а затем – заграницей; как максимум, возможен одновременный выход». (Журнал «Eypoпeo» от 9 ноября 1967 года).

По возвращении в Рим я информировал о своих переговорах с Риццоли нашего посла Н.С. Рыжова.

Думаю, что переговоры с Риццоли и подписание договора теперь исключат возможность появления в Италии в каком-либо издательстве моей книги «Сто суток войны», переведённой с какой-нибудь выкраденной или фальсифицированной рукописи.

С товарищеским приветом

Константин Симонов

П.С. прилагаю к этому письму копию договора, о котором идёт речь, а также копию договора на книгу «Каждый день – длинный», ранее изданную Риццоли с моего согласия по тексту, опубликованному у нас в издательстве «Советская Россия».

(РГАНИ, ф. 5, оп. 59, д. 56, лл. 116–118).

Но Шауро и сам не знал, как можно было красиво, без потери лица выпутаться из сложившейся ситуации.

Симонов понимал, что если бы итальянцы выпустили его записки до их появления в советской печати, то он бы моментально превратился в живой труп. Партийная верхушка, начиная с середины 60-х годов, могла нашим художникам простить что угодно: пьяные загулы, аморалку, кухонные разговоры с критикой советского режима. Не прощалось одно: публикация за рубежом неизданных на родине текстов без согласия КГБ и ЦК. Несанкционированное появление материалов в иностранных издательствах приравнивалось чуть ли не к измене родине. А Симонов, естественно, попасть в число предателей не хотел.

Стремясь упредить события, он в январе 1968 года вновь обратился к Брежневу. Генсек его письмо прочитал. На оригинале симоновского обращения сохранилась помета: «т. Брежнев Л.И. читал 17/I и говорил с т. Симоновым». Однако содержание разговора писателя с вождём до сих пор неизвестно.

Тем временем опомнился Шауро. 19 марта 1968 года он сообщил:

«Считаем необходимым доложить о следующем.

В конце прошлого года писатель К.Симонов, находясь в Италии, заключил договор с издательством Риццоли на издание книги «Сто суток войны», о чём он по возвращении письменно сообщил в Отдел культуры ЦК КПСС. К.Симонов считает, что заключение договора исключает возможность опубликования каким-либо издательством в Италии и ряде других стран указанной рукописи до выхода её в свет в СССР.

Как выяснилось, договора с иностранными фирмами на издание книг советских авторов обычно заключает Всесоюзное объединение «Международная книга». Поскольку СССР не состоит в международных конвенциях по охране авторского права, подобные отношения существуют у «Международной книги» лишь с некоторыми иностранными фирмами. С итальянским издательством Риццоли договорных отношений нет.

По мнению председателя Всесоюзного объединения «Международная книга» т. Макарова, действия К.Симонова, самостоятельно заключившего договор с Риццоли, не вызывают возражения, так как были продиктованы стремлением предотвратить выход в свет его рукописи за рубежом до публикации её в СССР.

К.Симонов приглашался для беседы в Отдел культуры ЦК КПСС. Было обращено его внимание на необходимость предварительного согласования подобного рода акций с соответствующими советскими органами.

Докладывается в порядке информации».

(РГАНИ, ф. 5, оп. 59, д. 56, л. 126).

Внизу докладной записки аппаратчики оставили две пометы: «Тов. Кириленко А.П. ознакомлен» и «Тов. Суслов М.А. ознакомился». Кроме того, на документе сохранились автографы Б.Пономарёва, К.Катушева, И.Капитонова, М.Соломенцева и некоторых других секретарей ЦК партии.

Проиграв битву главному политработнику вооружённых сил Епишеву, Симонов взялся за книгу о Маршале Георгии Жукове. Новую рукопись писатель также в первую очередь отнёс Твардовскому. Как потом писал в своём дневнике Кондратович, «А.Т. прочитал рукопись Симонова о Г.Жукове (записи бесед с ним и пр.) и был удивлён: «Это так хорошо и интересно. Конечно, Симонову не скажешь: зачем он пишет свои скучные романы, ему надо писать такое, он же может стать советским Моруа» (запись за 4 февраля 1969 года).

Но, видимо, и эта рукопись оказалась не ко времени. Известно, что в этот момент у Симонова возникли какие-то новые крупные неприятности. Но перед властями его защищать стал почему-то не Твардовский, а уже Шолохов. Именно Шолохов 7 марта 1969 года направил письмо тогдашнему советскому руководителю Брежневу. «Обращаюсь с покорной, но настоятельной просьбой, – писал Шолохов. – Ради бога, разберитесь с Костей Симоновым. Нельзя дальше тянуть. Парень он очень талантливый и умный, он нужен нашей литературе и его, как говорят на Украине, надо «пригорнуть», обласкать, поставить на ноги. У меня за него болит душа <...> Партии и литературе нужен этот человек, стало быть, надо сделать всё, чтобы не оттолкнуть его. Найди время поговорить с ним врастяжку. Будет успех! Или поручи это тонкое дело <...> тов. Цуканову. Этот найдёт пути к его сердцу. А если, после Цуканова, поговоришь ты, – доброе дело будет завершено». Не дожидаясь первой реакции, Шолохов спустя шесть дней вдогонку отправил Брежневу второе письмо, в котором напоминал: «Если бы ещё по-хорошему решить с К.Симоновым, – тогда бы у меня душа стала на место…».

Однако обращение Шолохова никакого эффекта не дало. Симонов долго не знал, как ему подступиться к властям. Выждав время, он уже в 1974 году собрался вновь написать письмо Брежневу и попросить снять с него клеймо запрещённого автора. Но заместитель заведующего отделом культуры ЦК КПСС Альберт Беляев его от этого шага отговорил. Он напомнил писателю, что формально ЦК его дневники 1941 года не запрещал. «Тогда о чём Вы будете писать Брежневу? – переспросил Беляев. – Скажут, а никто Вас в ЦК и не запрещал, решений таких не было. Так что решайте в обычном порядке, то есть опять через Главлит и Главпур. А там сидят всё те же Романов и Епишев. И чего же Вы от них добьётесь? Мне кажется, Брежнев не отвечает Вам потому, что находится под давлением и со стороны идеологов, и со стороны генералитета Минобороны, для которых Ваши дневники и комментарии к ним, как кость в горле. На Брежнева давят, и он не знает, что Вам отвечать. А Епишев, Романов и два отдела ЦК КПСС уже ответили Вам восемь лет назад совершенно определённо и совершенно отрицательно. По-моему, эту проблему надо решать без официальных записок и писем. Ведь напиши Вы записку в ЦК, её тут же обязательно пошлют на заключение в Главпур, коль скоро речь идёт о войне, т.е., всё к тому же генералу Епишеву. И вполне может так случиться, что Вы в конце концов получите решение ЦК КПСС, но вряд ли оно будет в Вашу пользу. И тогда уже Вам не останется никакого пространства для манёвра со «Ста днями войны». Тут, мне кажется, надо действовать не официально, а, так сказать, приватно. Почему бы Вам не написать нечто вроде «Памятки», в которой на одной страничке (больше не надо) изложить суть вопроса, подчеркнуть, что Вы много работали, учли многие разумные замечания редакции журнала, Главлита, Главпура, от чего-то отказались сами (не время, мол) и в сущности написали новую редакцию своих комментарий. И теперь Вы не видите причин для того, чтобы не печатать Ваши «Сто дней...» Эту памятку Вы лично передадите из рук в руки секретарю ЦК КПСС П.Н. Демичеву, да поподробнее расскажите ему о своих переживаниях и нравственных страданиях – для Вас невыносимо бремя «запрещённого писателя» (А.Беляев. Литература и лабиринты власти. М., 2009).