Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги
Шрифт:

Сейчас здание на Садовой, где жил Лермонтов, передано Мариинскому театру. Там и обещают создать, наконец, отдельный музей, посвященный великому поэту в месте, где была его квартира.

Кюхля с пистолетом

Некоторые считают, что история – не такой уж важный предмет и в школе ей не стоит уделять большого внимания. Но что будет, когда историю своего Отечества не знают, что еще хуже, когда ее преподают на иностранный манер, забывая о суровых уроках прошлого? Трагических примеров много, один из них – печальная участь некоторых учеников Царскосельского лицея.

Петербургский писатель Александр Богатырев в одной из своих книг рассказывает об одном из этих лицеистов, друге Пушкина, поэте Вильгельме Кюхельбекере, которого приятели прозвали Кюхлей. В год войны 1812 года с Наполеоном, он, охваченный

горячим чувством патриотизма, написал Символ Веры Русского человека. «Верую во единого Государя Александра 1-го, кроткого и человеколюбивого царя Земли русской и всея северные страны.

2-е. Исповедую священные уставы, мудростию великих князей, православных царей и императоров учрежденные, и никогда не признаю законов чуждых, не преклоняю колена пред владыкою чужеземных или пришельцем.

3-е. Верую во единое отечество, охранявшее благоденствие наших предков и ныне охраняющее нас самих, исповедую, что польза его единосущна с моею собственною.

4-е. Верую, что благотворное правительство избавит нас от злых рук Наполеона, рожденного в Корсике от суеверной жены Летиции, пронырством достигнувшего престола, поработившего Францию, Италию и Германию; наконец, в самое лето своего лютого царствования пришедшего на север со своими клевретами и крамольниками для порабощения и ограбления Земли русской.

5-е. Но я верю, что он пострадает от рук наших воинов.

6-е. И не превознесется по писаниям лживых его рабов и наемников.

7-е. И не сядет одесную отца отечества царя русского.

8-е. И паки не придет к нам со славаю творити живых мертвыми, и царствию его скоро будет конец.

9-ю. Чаю восстановления престолов, низвергнутых его хищною рукою.

10-е. И будущего благоденствия разоренных им народов. Аминь».

Словарь молодого революционера

И вот, проучивших некоторое время в лицее у либеральных педагогов, этот добродушный, кроткий и незлобивый Кюхля, начинает писать и думать совсем по-другому, делает выписки из европейских радикалов и вольнодумцев, составляет «Словарь молодого революционера». «Для гражданина самодержавная власть – дикий поток, опустошающая права его», – заявляет он. А14 декабря этот «милейший отрок» выходит с пистолетом в руке на Сенатскую площадь в одном фраке «гнусного вида». Стреляет и целится в русских генералов, героев войны 1812 года. А его друг Каховский убивает генерала Милорадовича, героя войны, прославленного полководца и губернатора Петербурга. А другой бывший лицеист князь Трубецкой готовится стать «диктатором», хотя отлично знает, к какой кровавой бане привела диктатору революционеров во Франции, где его зять Лаваль чудом избежал гильотины.

Главных декабристов повесили, других участников мятежа сослали в Сибирь. Но потом быстро забыли суровые уроки истории. Соблазны «передового» европейского образования, лозунги о «свободе, равенстве, братстве» привели в конце концов Россию к 1917 году, а потом к ужасам Гражданской войны, красному террору, гибели миллионов и миллионов русских людей о голода, трагической коллективизации, бессудным расстрелам и концлагерям.

Откуда они?

Но было бы ошибкой думать, что «либеральные идеи», на которых выросли будущие декабристы, а вслед за ними народовольцы, а потом и большевики – плод их случайного проникновения в Россию. Нет, была специально разработанная программа, особый план. А тому, кто в это не верит, советуем прочитать книгу «Путешествие в Россию» маркиза де Кюстина, вышедшую в 1834 году, и исполненную патологической злобы и презрения к нашей стране. В ней этот француз с непонятной откровенностью описывает все детали этого заговора, вырастившего в России тех, кто стал стрелять сначала в русских генералов, героев войны с Наполеоном, а потом и в русских царей.

«Этот перманентный заговор, – сообщил он, – ведет начало от эпохи Наполеона. Прозорливый итальянец видел опасность, грозящую Европе со стороны растущей мощи русского колосса и, желая ослабить страшного врага, он прибегнул к силе идей. Воспользовавшись своей дружбой с императором Александром, врожденной склонностью последнего к либеральным установлениям, он послал в Петербург, под предлогом помочь осуществлению планов молодого монарха, целую плеяду политических работников – нечто вроде переодетой армии, которая должна была тайком расчистить место для наших солдат. Эти искусные интриганы получили задание втереться в администрацию, завладеть прежде всего народным

образованием и заронить в умы молодежи идеи, противные политическому символу веры страны, вернее, ее правительства. Таким образом, великий полководец посеял в России семена раздора и волнений, ибо единство православного самодержавия казалось ему опасным оружием в руках русского милитаризма. С той эпохи и зародились тайные общества, сильно возросшие после того, как русская армия побывала во Франции, и участились сношения русских с Европой. Россия пожинает теперь плоды глубоких политических замыслов противника, которого она как будто сокрушила».

Так и горячий патриот поэт Кюхельбекер не без влияния такой пропаганды превратился в либерального радикала. Не забудем и о том, где «воспитывались» и более поздние «герои» 1917 года: Ленин – в Западной Европе, а Троцкий – в США, откуда и прибыли делать революцию в России с чемоданами денег.

Старый «Герой нашего времени»

О нем мы знаем еще со школьной скамьи. Учителя твердили, что он был бездарный писатель, доносчик, имя которого осталось в истории лишь благодаря знаменитой эпиграмме Пушкина. Между тем его биография достойна авантюрного романа, а его книги в те времена были куда популярнее, чем любого другого писателя. И он первым в России стал делать то, что в 1990-е годы стали делать некоторые наши журналисты, не подозревая, что пошли по стопам давно забытого и уничтоженного пушкинской сатирой Фаддея Булгарина.

Ведь это о нем Александр Сергеевич написал:

Не то беда Авдей Флюгарин,Что родом ты не русский барин,Что на Парнасе ты цыган,Что в свете ты Видок Фиглярин:Беда, что скучен твой роман.

Да уж, русским барином Булгарин не был. И намек Пушкина на Видока – авантюриста и главу парижской тайной полиции тоже был вовсе не случаен. Родился старый «герой нашего времени» в польской семье, а настоящее его имя было Тадеуш. Отец назвал его так в честь главы польских повстанцев Тадеуша Костюшко. Родитель был среди восставших и убил русского генерала, за что его сослали в Сибирь. А его сына мать отвезла в Петербург, где устроила в Сухопутный кадетский корпус. Таковы были порядки в царской империи, которую в СССР стали называть «тюрьмой народов»! Сына повстанца, осужденного за убийство, взяли на казенный кошт в столице, чтобы сделать из него офицера царской армии. А не отправили вслед за отцом в Сибирь и не отдали специнтернат, как это делали при Сталине.

Выйдя из корпуса офицером, Булгарин, превратившийся из Тадеуша в Фаддея, стал сражаться за честь русского знамени. Получил за мужество орден Святой Анны, был ранен. Однако самолюбивому и язвительному поляку, еще плохо говорившему по-русски, было нелегко в среде русских офицеров. Он сочинил сатиру на командира, вел неподобающий образ жизни и был уволен с «худой аттестацией».

Что делать сыну сибирского каторжанина, без работы и родственников в Петербурге? Перебивался кое-как, дошел до кражи. Потом отправился за границу, оказался в Испании, где его взяли в польский легион армии Наполеона, снова воевал. Стал капитаном, получил орден Почетного легиона из рук самого императора. Как рассказывал его друг Н. Греч, Булгарин поведал ему, будто бы он находился среди тех польских улан, которые спасли на Березине бегущего из России Бонапарта. Кто знает, может, и приврал. Булгарин был горазд на такие выдумки.

Кровь и чернила

Вернувшись потом в Петербург, начал зарабатывать на жизнь пером – стал служителем второй древнейшей профессии. А перо у него оказалось бойким. Он строчил мелкие повести, заметки, стал известным в Петербурге журналистом. Поначалу пользовался расположением Грибоедова, Пушкина, Рылеева. Кстати, именно он первым напечатал «Горе от ума». Вращался в кругах «прогрессивной молодежи». Но бунт декабристов произвел переворот в его мировоззрении. Сам Булгарин участия в заговоре не принимал, но оказался, как поляк и сын повстанца, под подозрением. Пришлось доказывать свою лояльность, втираться в доверие к Бенкендорфу, которого Николай I назначил главой Третьего отделения. Делал он это путем доносов на своих коллег, подробно информируя жандармов о настроениях в литературных кругах.

Поделиться с друзьями: