Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

– У меня опять новости из Берна. Ну и номер же отчебучили звери в тамошнем зоопарке! Неизвестно по какому наитию вдруг принялись играть в демократию. И ладно бы всерьез отнеслись! Провели выборы. Тбличку на одной из вольер пришлось сменить, чтобы вместо "Птицасекретарь" было написано: "Птица-президент".

– На фига им это нужно, хотел бы я знать, - удивленно проговорил Штирлиц, - чем их не устраивала существующая администрация, а?

– Так она и существует, как и прежде, и всеми делами как занималась так и занимается.

– А "птица-президент"?

– У нее ни новых прав, ни новых обязанностей, одно сознание собственной значимости, которое она торжественно носит по вольере из угла в угол. Анекдот, право же, анекдот!

– Ну, не более, чем предложение кухарке управлять государством, профессор.

– Да, Иван, уж кто-кто, а ты видел, что получается из такой профанации демократических идей...

Двери подвальчика вдруг распахнулись от пронзительного свиста, в резонанс с которым задребезжал буфет. Свист был залихватский и какой-то явственно радостный, уши, впрочем, заложило. На этой акустической волне, стремительной и несокрушимой, как горный поток, появился наш старый знакомый - старик-паромщик. Его пытался удержать за фалды здоровенный мужик в руском народном костюме, с необъятной черной бородой.

– Ну, уймись, ишь развеселился, понимаешь! Стекла побьешь, протяжно басил он.

– Да ладно тебе, Илья! Я ж тихонько.

Соловей-Разбойник больше не шепелявил, а в его широкой улыбке блестел белой фарфоровой новизной зубной протез.

– Поздравьте меня, - радостно обратился он ко всей честной компании, - завязал я с паромным делом и решил махнуть в Европу, людей посмотреть и себя показать, как говорится.

– И зуб, я смотрю, разрешили вставить?
– обрадовался за него Сквозняк.

– Ага! Свисти - не хочу. Вот я на громкость и не хочу, кстати.

– Реабилитировали, понимаешь, за давностью, - вставил сопровождавший старика мужик, в котором я без большого труда узнал Илью Муромца.

– И как же Вы теперь будете свистеть?
– спросил я.

– Тихонько-тихонько. Вот так, - и Соловей принялся насвистывать мелодию: ля, ля, соль-ля-ля соль-ля-ля, соль-ля-ля соль-ля-си, соль, сисоль, фа ... Дядя Феня достал свою флейту и вступил вторым регистром, за ним и Сальери сел за старенькое расстроенное пианино аккомпанировать...

– В честь чего веселье?
– справшивали у Готлиба вновь пришедшие.

– А просто так, - отвечал Готлиб, и его ответ всех вполне устраивал.
– == * ПОХОЖДЕНИЯ ХЛАДАГЕНТА * ==

Получено по электронной почте сети "Интернет", обратный адрес в системе не зарегистрирован. По факту неоднократного несанкционированного подключения назначено служебное расследование. Результат комплексной проверки отрицательный: ввиду того, что за последние годы число абонентов Сети сильно возросло, проследить что-либо оказалось физически невозможно. Дело списано в архив.
– ==I==

Гнев, богиня, воспой Ивана, Петрова сына, когда на дисплее компьютера, по краю которого совершала свой бесконечный круг душистая аппетитная антоновка (неплохо сохранилась к маю!), появилась новая надпись: "Е-7".

Точнее, не гнев, а досаду. Я вполголоса чертыхнулся в сердцах и отстучал в ответ: "Ранил." Где-то там, по другую сторону Кавказского хребта, Гоги Камикадзе сделал пометку на разграфленном листе бумаги.

"Е-8."

"Мимо. В-5."

Я получил передышку, но это ненадолго. Камикадзе напал на мой четырехклеточный линкор. До функционального морского боя в банаховом пространстве мы с ним оба еще не доросли, но вот классический вариант позволял отменно отдохнуть от напряженного хорового скрипения мозгами, когда ни у кого из нас не было идей насчет того, как применить к компьютерным сетям или программированию вообще то или иное заклинание из нашей обширной коллекции, включавшей в себя как полную антологию среднерусского волхвования, так и самобытные магические приемы Закавказья.

"Мимо. Е-9."

Опять мимо! Я занес карандаш над своим листочком, размышляя, куда бы нацелиться в следующий раз, как вдруг вместо очередного хода Гоги на экране возникло системное сообщение:

"Получена почта, класс срочности Аз".

Поганое свойство этой почтовой системы: пока не отреагируаешь на такого рода сообщение - ничего другого нельзя сделать. Ладно, посмотрим, что за почта. Мысленно воздав в очередной раз хвалу талантам Гоги, избавившего все причастное к компьютерам человечество сказочного мира от манипуляций с мышью, а самих домовых мышей - от связанных с этим проблем, я (тоже мысленно) щелкнул указателем по единственному доступному выбору "посмотреть почту".

Ага: от сестрицы Аленушки. Странно, чего это вдруг я ей понадобился, когда есть Ежи Сквозняк, примчится через две секунды, только свистни. Видать, что-то важное, она ведь у нас вообще аккуратистка, к тому же не так давно в сети, так что с приоритетами не шутит.

"Иван, требуется твоя помощь и твое знание технологического мира. У нас пострадавший. Ждем немедленно. Можешь воспринимать, как сигнал на сбор нашей группы быстрого реагирования. Ежи Сквозняк."

Во, дела! Нет, в сказочном мире точно не соскучишься. Так, первым делом - переслать это послание Гоги: сбор - так сбор. И пусть Глюка известит. Хотя, насколько я знаю Ежи, Хайнер и Гоги наверняка получили нечто подобное, причем одновременно со мной. Больше незачем тратить время на какие-то дополнительные сборы, разве что черкнуть пару строк Лене, ушедшей навестить бабушку. Я нацарапал ей записку и сотворил дверь в избушку Аленушки.

Пострадавший спал на лавке прямо в горнице. Над ним склонился Ежи, Аленушка хлопотала, собирая на стол, братец Иванушка во дворе растапливал самовар, возле него почему-то околачивался Кузьма Потапыч - молодой медведь, державший пасеку неподалеку, не по годам серьезный зверь, хотя и немножечко рокер в душе (между прочим, тот самый, что, будучи еще медвежонком Кузькой, так меня насмешил в первую же мою минуту в сказочном мире, когда первым живым существом, которое я увидел, оказалась Кузькина мать). Хайнера и Гоги пока не было видно, ну да и они появятся с минуты на минуту. Аленушка повернулась ко мне.

– Иван, здравствуй. Прости, что отрываем от дел, но тут такоеЕжи, Иван пришел.

– Угу. Я сейчас, только наведу дополнительное успокаивающее.

– А кто это и что с ним?

– Сами толком не знаем. Сейчас, Глюк появится, расскажу сразу всем.

Сквозняк, как всегда, угадал: не успел он рта закрыть, как над нашей головой раздался, как обычно, скрип сотворенного Хайнером люка, вывалилась, как обычно, связка воздушных шариков, и на нее спрыгнули Глюк и, что необычно, Камикадзе.