Little hunter

Питер едва сдерживает себя от того, чтобы перекинуться: удовольствие настолько плотное, густое и жаркое - от прикосновений языка и губ, от надрачивающих член тонких пальцев, от страстно изгибающегося под волком нежного женского тела, ярко реагирующего на каждое прикосновение его пальцев к истекающей смазкой плоти, - что волк рвется наружу, хочет свою долю, вполне обоснованно предъявляя права, настолько, что сдерживать его становится сложно.

Но все еще возможно.

Волк перестает отвлекаться на себя, когда Элли особенно отчетливо всхлипывает в первый раз. Кончики его пальцев, на фалангу погруженные в распаленное, влажное лоно, туго сжимает сокращающимися мышцами, и между следующими сладкими спазмами, сопровождающимися долгим стоном, Питер вытаскивает пальцы, оглаживая набухший клитор, коротко шлепая чувствительное местечко, и Эллисон всхлипывает снова, бормоча что-то нечленораздельное, выгибаясь навстречу Питеру, восхищенно и влюбленно разглядывающему её лицо.

Альфа слегка отклоняется назад, чтобы было удобнее, и ласки становятся более напористыми, более агрессивными, Питер заставляет девушку метаться под ним, вынуждает проваливаться в омут оргазма, выныривая, чтобы глотнуть воздуха, и снова проваливаясь в удовольствие, накрывающее с головой, лишающее воздуха.

Питер вытаскивает пальцы, просто накрывая пульсирующую промежность ладонью, когда устраивается между ног Эллисон, постепенно выравнивающей дыхание, и наклоняется к девушке, порывисто выцеловывая изящную линию шеи, касаясь губами чувствительного места под зарозовевшим ушком и накрывая ненастойчивым, почти поверхностным поцелуем приоткрытые губы.

Эллисон сама вынуждает его углубить поцелуй, размыкая губы, за затылок притягивая мужчину к себе и зазывно покачивая бедрами.

Хейл облизывает пальцы и снова целует девушку, наскоро смазывая член слюной, прежде чем медленно войти внутрь такого желанного и горячего тела.

Эллисон задерживает дыхание, чувствуя, как горячая головка постепенно раздвигает тугие мышцы, распахивает глаза на стоне, почти неверяще глядя на Питера, ускользнувшего от её взгляда, наклонившегося, чтобы крепче прижать девушку к себе.

– Все хорошо?
– то ли спрашивает, то ли успокаивает Питер, и Элли, решив, что это все-таки вопрос, кивает, плавно подаваясь бедрами вверх, чтобы без искусственных преград насадиться на толстый, горячий член, сейчас ощущающийся еще ярче и полнее.

– Боже, да… - Эллисон позволяет Питеру снова накрыть её губы поцелуем, отвечает, стонет в его рот, задыхаясь от восторга, когда волк, не сдержавшись, укладывает ладонь на её горло, не сжимая, но достаточно чувствительно придавливая.
– Да, да, Питер… да…

Волк тихо порыкивает, буквально слизывая тихие, сладкие стоны с мягких, припухших губ. Уже не целует, только ласкает, не отвлекая девушку от накрывшего её удовольствия.

От сладких, искренних стонов девушки рык, вырывающийся из груди оборотня, становится все более глубоким, все более отчетливым, все более настоящим, оборотнически-волчьим, и охотница просто изнемогает, пропуская через себя эту вибрацию, наслаждаясь звуком и отдаваясь явно балансирующему на грани обращения оборотню.

Впрочем, это только её догадки, потому что Хейл не перекидывается, полностью контролируя свое тело, и на долю секунды Эллисон хочется, чтобы он потерял контроль. Наверное, не сейчас. Наверное, как-нибудь потом. Наверное, это плохая идея.

Питер откидывается на постель сбоку от Эллисон, направляя себя в её тело, и накрывает пальцами лобок, слегка надавливая и массируя, постепенно опуская кончики пальцев все ниже, к влажным горячим складочкам, одновременно зацеловывая нежную шею, внимательно наблюдая за девушкой сквозь густую дымку собственного удовольствия, последовательно доводя её до нового пика удовольствия. Толчки становятся чуть более агрессивными, пальцы, ласкающие клитор, напротив - более нежными, чувственными, и Питер накрывает губы Эллисон долгим поцелуем, не давая глотнуть воздуха все то время, пока она кричит в его рот, кончая снова.

– Тише, моя хорошая… - волк хрипло, возбужденно взрыкивает, притягивая дрожащую девушку к себе и чувствуя, как Эллисон утыкается лицом в его шею, приникая всем телом.

Несколько минут Питер просто тихо гладит Элли по спине и бедрам, прислушиваясь к тому, как она восстанавливает сбившееся дыхание, а потом плавно направляет её, добиваясь, чтобы через несколько секунд охотница оседлала его бедра. Питер садится на постели, прижимая девушку к себе, наклоняется, чтобы приласкать вздымающуюся грудь и довольно урчит, чувствуя, как длинные тонкие пальцы зарываются в его волосы. Питер отвечает девушке тем же, только с озорным рычанием оттягивает её голову назад, припадая с грубой чувственной лаской к подставленной шее и придерживая девушку за бедра, пока она толкается в его пах, проезжаясь раскрытой промежностью по твердому члену.

Питер приподнимает её за бедра, неотрывно глядя в широко распахнутые, восхищенные глаза, и почти рывком натягивает девушку на свой член, сладко жмурясь под аккомпанемент её смешанного с криком стона.

Эллисон мурлычет что-то, сжимаясь на возбужденной плоти и скользя горячим дыханием по коже, а Питер придерживает её за бедра, помогая двигаться. Эти движения неспешны, плавны, Эллисон задает свой ритм, и волк снова подчиняется, откидываясь на спину, и позволяя охотнице двигаться до тех пор, как с первой вспышкой настоящего удовольствия она не сбивается с ритма, как-то обескураженно всхлипывая, когда Питер подкидывает бедра вверх, одновременно соскальзывая влажными от слюны пальцами между ягодиц к маленькой, тугой дырочке ануса, плавно поглаживая её и слегка надавливая.

От девушки отчетливо и ярко шибает смущением, но она не протестует, позволяя мужчине ласкать её именно так, как он сам считает нужным.

Стыдливость оттеняет её запах горьковатыми, свежими нотами, сводящими волка с ума, а её удовольствие делает более запретным и оттого ярким, приближающимся все быстрее по мере того, как пальцы проникают в неё уже на фалангу, пока член туго растягивает разгоряченное лоно.

У Эллисон взгляд становится мутным, потерянным перед тем, как она снова знакомо всхлипнет, туго сжимаясь на члене. Питер тянет её к себе, прижимая стонущую девушку к своей груди, крепче сжимает её в объятиях, двигаясь быстро и напористо, чувствуя, как она обхватывает его за шею обеими руками, вжимаясь лицом в изгиб шеи.

Переждать вспышку её удовольствия на этот раз действительно трудно, так сладко, часто и туго девушка сжимается на его члене, зарываясь пальцами в волосы и притираясь всем телом. Волк едва не скулит, опрокидывая Эллисон на спину, приподнимается, выходя из неё и едва не раздирая когтями простынь от накатившего ощущения неправильности происходящего.

Зверь протестует, зверь хочет свое, наплевав на последствия, но Питер слишком хорошо его контролирует.

Эллисон опускает руку к члену, мазнувшему влажной головкой по низу живота, и несколько раз туго проводит сомкнутой ладонью по напряженной плоти, глядя мужчине в глаза. Питер кончает с тихим невнятным рыком, выгнувшись всем телом, подаваясь под прикосновения второй руки, скользнувшей от виска по шее и плечу к спине.

А парой дюжин минут позже, остановив вышедшую из ванны Эллисон, явно намеревающуюся вернуться в постель, забраться к волку под бок и проспать еще часа три, Питер церемонно опускается на одно колено, задавая один единственный вопрос, волнующий - действительно, - его больше всего.

– Ты выйдешь за меня, Эллисон Арджент?

Бриллианты радужно переливаются на платиновом ободке кольца.

***

– Я позвонила папе и сказала, что мы сегодня придем на ужин, - Эллисон все еще посматривает на свою левую руку, рассматривая кольцо, и улыбается тихо хмыкнувшему Питеру, садясь напротив него за стол в зале.
– Что?