Ливадийская афера

– Кто вы на самом деле? – прошипел он. – И что вам известно о моих планах?

Софья ловко вывернулась из его хватки и достала из потайного кармана платья небольшой нож.

– Я могла бы задать вам тот же вопрос, Алексей Николаевич. Или мне стоит называть вас капитаном Воронцовым?

Глаза Алексея расширились от удивления и страха.

– Откуда вы…?

– У меня свои источники, – ответила Софья, не опуская ножа. – Но сейчас это неважно. Важно то, что в зале находится человек, который может узнать нас обоих. И я предлагаю временное перемирие.

Алексей медленно кивнул, оценивая ситуацию.

– Что вы предлагаете?

– Объединить усилия, – сказала Софья, опуская нож. – Вместе мы сможем провернуть гораздо более крупное дело и при этом отвлечь внимание Крестовского.

Алексей задумался. Предложение было рискованным, но заманчивым. К тому же, оно давало шанс узнать больше об этой загадочной женщине.

– Согласен, – наконец произнес он. – Но учтите, Софья Андреевна, я буду следить за каждым вашим шагом.

– Взаимно, Алексей Николаевич, – улыбнулась Софья. – А теперь давайте вернемся на бал. У нас много работы.

Они вышли из библиотеки и, приняв непринужденный вид, вернулись в бальный зал. Крестовский уже вовсю общался с гостями, его цепкий взгляд осматривал помещение.

– Начнем с малого, – прошептал Алексей. – Отвлеките княгиню, а я займусь ее брошью.

Софья кивнула и направилась к пожилой даме, по пути подхватив с подноса бокал шампанского. Алексей же подошел к группе мужчин, обсуждавших последние политические новости.

– Господа, – вмешался он в разговор, – вы слышали о готовящейся рабочей демонстрации?

Мужчины оживились, начав горячо обсуждать эту тему. Краем глаза Алексей заметил, как Софья "случайно" проливает шампанское на платье княгини. В поднявшейся суматохе он ловко снял брошь с ее наряда.

Следующим этапом стало колье графини Бельской. Софья завела с ней разговор о последних парижских модах, пока Алексей, танцуя рядом с другой дамой, улучил момент и расстегнул замок украшения.

Вечер проходил, и Алексей с Софьей с удивлением осознали, что они отлично дополняют друг друга. Алексей был восхищён грацией и находчивостью Софьи, а она в свою очередь по достоинству оценила его хладнокровие и умение создавать отвлекающие манёвры.

Однако их радость была омрачена случайно подслушанным разговором.

– Вы слышали? Говорят, на следующей неделе рабочие готовят крупную демонстрацию, – шептал один из гостей.

– Да, ходят слухи, что это может перерасти в настоящий бунт, – ответил его собеседник.

Алексей побледнел, его руки задрожали. Софья, заметив это, подошла к нему.

– Что с вами? – спросила она с неожиданной для себя заботой.

– Ничего, – резко ответил Алексей. – Просто… нехорошие воспоминания.

Софья хотела расспросить его подробнее, но в этот момент к ним приблизился детектив Крестовский.

– Добрый вечер, – произнес он, внимательно оглядывая обоих. – Не имел чести быть представленным. Павел Иванович Крестовский.

– Софья Андреевна Белозерская, – ответила Софья, протягивая руку.

– Алексей Николаевич Воронцов, – добавил Алексей, стараясь сохранять спокойствие.

– Очень приятно, – кивнул Крестовский, не отводя от них проницательного взгляда. – Прекрасный вечер, не правда ли?

– Да, весьма, – ответила Софья, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

– Я заметил, вы весь вечер держитесь вместе, – продолжил детектив. – Вы знакомы давно?

– Мы познакомились сегодня, – ответил Алексей, стараясь говорить как можно более непринужденно. – Софья Андреевна очаровала меня своей красотой и остроумием.

– Рада слышать, – улыбнулась Софья, бросая на Алексея быстрый взгляд.

Крестовский еще некоторое время расспрашивал их о разных мелочах, пытаясь вывести на чистую воду. Алексей и Софья отвечали уклончиво, стараясь не выдать своего волнения. Наконец, детектив, видимо, удовлетворившись их ответами, извинился и отошел.

– Пронесло, – выдохнула Софья, как только Крестовский скрылся из виду.

– На время, – мрачно ответил Алексей. – Нам нужно уходить.

Они незаметно выскользнули из бального зала и, пройдя через темные коридоры, оказались на заднем дворе особняка. Холодный ночной воздух приятно освежил разгоряченные лица.

– Пора делить добычу, – сказала Софья, доставая из-под платья небольшой бархатный мешочек.

Алексей вынул из кармана фрака несколько драгоценностей и высыпал их на ладонь. Брошь княгини Щербатовой сверкала в лунном свете, рядом с ней переливался рубин с перстня генерала и мерцало колье графини Бельской.

– Впечатляет, – признала Софья. – Неплохо для одного вечера.

– Мы сработались, – ответил Алексей, впервые за вечер позволив себе искреннюю улыбку. – Надо будет повторить.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Софья, пряча свою долю в мешочек. – Крестовский не дурак. Он нас запомнил.

– Тогда тем более нужно действовать быстро, – парировал Алексей. – Пока он не начал копать глубже.

Внезапно их внимание привлекла брошенная на землю газета. Заголовок, напечатанный крупным шрифтом, гласил: "Выставка драгоценностей в Зимнем дворце".

– Кажется, у нас появились новые планы, – сказал Алексей, поднимая газету.

– Зимний дворец? – переспросила Софья, ее глаза заблестели. – Это уже серьезно.

– А ты разве боишься риска, Софья Андреевна? – усмехнулся Алексей.

– Риск – мое второе имя, Алексей Николаевич, – ответила Софья, ее улыбка стала хищной. – Когда начнем?

– Завтра утром обсудим детали, – сказал Алексей, сворачивая газету. – А сейчас нам лучше разойтись.

Они обменялись короткими кивками и, растворившись в ночной темноте, разошлись в разные стороны. Каждый из них был погружен в мысли о предстоящем деле и о том, какую роль в нем сыграет их новый, пока еще хрупкий союз.

Алексей всё ещё не был полностью уверен в Софье, но его тянуло к ней. Он осознавал, что эта женщина может быть опасна, но это лишь разжигало его интерес.

Софья, несмотря на внешнюю непринуждённость, была настороже. Она видела в Алексее не только соперника, но и потенциальную угрозу. Однако она также понимала, что вместе они могут достичь гораздо большего.

Вдали послышался глухой рокот. Это были звуки начинающейся рабочей демонстрации. Алексей невольно вздрогнул, вспоминая события прошлого. Он почувствовал, как тяжелая тень тревоги ложится на его душу. Предчувствие беды не покидало его. Он знал, что эта ночь – лишь начало чего-то большего, чего-то неизбежного.