Ливонская война
Шрифт:
В январе же, в 10-й день, в воскресенье, совершив молебен в Луках, в соборной церкви Воскресения Христова, царь и великий князь отпустил вперёд себя воевод своих — чтобы не выходить всему воинству из Лук в один день, и чтобы не было из-за того воинским людям затора и утеснения, и чтобы шли все полковые люди в своих полках, в которых им велено идти, а коши [284] бы их за ними шли, а в иных полках не оставались бы. И в тот день отпустил царь и великий князь из Лук ертаул [285] свой — полк князя Андрея Петровича Телятевского да Ивана Андреевича Бутурлина, да в ертауле же ногайские татары, которые пришли к царю и великому князю от её князя Исмаиля в посольство, Бекчюра со товарищи, да астраханские князья, и мурзы, и казаки. А на следующий день, 11 января, в понедельник, отпустил воевод, передовой полк, — царевича Тохтамыша, да царевича Бекбулата, да царёвых и великого князя бояр и воевод — князя Василия Михайловича Глинского, Ивана Васильевича Большого Шереметева, Алексея Даниловича Басманова; да в передовом же полку ногайские мурзы — Тахтар-мурза, Темир-мурза. Булат-мурза, Бебезян-мурза, Уразлыевы дети, и иные многие мурзы, и казаки ногайские и крымские, которые государю елужат, а с ними Григорий Иванов, сын Нагово; да в передовом же полку воевода князь Юрий Петрович Репнин, а за ним казанские, и свияжские, и чебоксарские князья и мурзы и казаки, горные и луговые. А января в 12-й день, во вторник, отпустил из Лук царя Симеона Касаевича, а с ним бояр своих и воевод правой руки. А января же в 13-й день, в среду, отпустил князя Владимира Андреевича, а с ним бояр своих и воевод большого полка. А января же в 14-й день, в четверг, царь и великий князь совершил молебен в соборной церкви Воскресения Христова, и у чудотворного образа Пречистой Богородицы Донской, и у иных
284
Коши — обозы.
285
Ертаул — авангард. Русское войско обычно включало в себя большой полк, полки правой и левой руки, передовой полк, сторожевой полк и ертаул. Отдельно следовал наряд (артиллерия); обычно он распределялся между отдельными полками.
А шёл государь из Лук к Полоцку полками. С царём и великим князем в полку — царь Александр Сафа-Гиреевич и многие бояре, и воеводы, и княжата, и дети боярские его полка. В большом полку князь Владимир Андреевич, а с ним царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Иван Дмитриевич Бельский, князь Пётр Иванович Шуйский, князь Василий Семёнович Серебряный; да в большом же полку князь Семён Дмитриевич Палецкий, а с ним сеиты, и князья, и мурзы, и казаки Городецкие, и двор царя Шигалея, и темниковские князья, и мурзы, и казаки. В [полку] правой руки царь Симеон Касаевич Казанский, а с ним царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Иван Фёдорович Мстиславский, князь Андрей Иванович Ногтев-Суздальский, князь Пётр Семёнович Серебряный; да в правой же руке у царя и у воевод Василёк, князь Черкасский, с черкасскими людьми, а с ними Роман Плещеев; да в правой же руке служилые татары, а с ними Федец Фёдоров сын Нагово. В передовом полку царевич Тохтамыш, да царевич Бекбулат, да царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Василий Михайлович Глинский, Иван Васильевич Большой Шереметев, Алексей Данилович Басманов; да в передовом же полку ногайские мурзы — Тахтар-мурза, Темир-мурза, Булат-мурза, Бебезян-мурза, Уразлыевы дети, — и иные многие мурзы и казаки ногайские и крымские, которые государю служат, а с ними Григорий Иванов сын Нагово; да в передовом же полку воевода князь Юрий Петрович Репнин, а с ним казанские, и свияжские, чебоксарские князья, и мурзы, и казаки, горские и луговые. В [полку] левой руки царевич Кайбула да царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Иван Иванович Пронский, князь Дмитрий Иванович Немой, Иван Васильевич Меньшой Шереметев; а с царевичем князь Юрий Фёдорович Борятинский; да в левой же руке князья, и мурзы, и казаки кадомские, а с ними Елизар Ржевский. В сторожевом полку царевич Ибак да царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Пётр Михайлович Щенятев, князь Андрей Михайлович Курбский, Иван Михайлович Воронцов; а с царевичем Ибаком князь Александр Иванович Ярославов. Ертаулы — князь Андрей Петрович Телятевский, Иван Андреевич Бутурлин; да в ертауле же ногайские татары, которые пришли к царю и великому князю от Исмаила-князя в посольство, Бекчюра со товарищи, да астраханские князья, и мурзы, и казаки. А в дворовых воеводах у царя и великого князя боярин Иван Петрювич Яковлев да князь Пётр Иванович Горенский-Оболенский. У наряда бояре князь Михайло Петрович Репнин да Михайло Иванович Вороново-Волынский; да у наряда же с ними Борис Иванович Сукин да дьяк Шестак Воронин. А наряд царь и великий князь повелел из Лук взять с собой средний и лёгкий для того, чтобы с большим нарядом в том походе людям и истомы и промедления не было; а большой наряд повелел после себя из Лук к Полоцку везти. Путешествие же царя и великого князя было трудное и медленное, потому что царь и великий князь со всеми полками шёл на Полоцк одной дорогой и заповедь великую положил: велел, чтобы, перейдя рубеж, никакой человек ни из какого полка ни за кормом, ни за какой иной добычей отпущен не был — чтобы из-за того малого дела большого дела не потерять. От множества же собравшихся воинов полковые люди и коши в заторах в лесах смешивались: в теснинах же иных полков людей с кошевыми людьми не разобрать. Царь же и великий князь много о том скорбел, что продвижение его медленно, и потому на многих станах дневал; и ездил сам царь и великий князь с избранными своими людьми по всем полкам воеводским, и боярам своим и дворянам из своего полка велел в заторах людей разбирать и пропускать каждого в свой полк, чтобы не смешивались полковые люди из разных полков и из-за того продвижению его и делу его промедления не было. Тогда же изменил царю и великому князю Богдан Микитин сын Хлызнёв-Колычев: побежал с дороги из полков воеводских в Полоцк и сказал полочанам о походе царя и великого князя к Полоцку с великим воинством и многим нарядом. Полочане же великой гордостью преисполнились и не поверили ему; но только затворились во граде и в остроге со всеми людьми всего Полоцкого повета [286] . Царь же и великий князь посылал грамоты от себя с полоцкими языками в Полоцк, к воеводе полоцкому Двойне, и к новонареченному владыке Арсению Шишке, и к шляхте, и к ротмистрам, и к ляхам — предлагая им государево жалование, службу государеву, а государь-де их пожалует на всей воле их, какое жалование сами пожелают. Воевода же, и владыка, и все полочане не только государева жалования и службы государевой не захотели, но и посланного к ним с теми грамотами повелели смертною казнью казнить.
286
Повет — административная единица Речи Посполитой.
Января в 31-й день, в воскресенье, царь и великий князь пришёл к Полоцку и велел прежде себя полкам идти вперёд и встать по своим местам: князю Владимиру Андреевичу, а с ним большого полка боярам и воеводам, князю Ивану Дмитриевичу Бельскому со товарищи, велел, перейдя Полоту-реку, встать у Спаса на Шорошкове; а правой руке, царю Симеону Касаевичу, и воеводам правой руки, и воеводам передового полка, перейдя Двину-реку, встать по своим местам: царю Симеону и воеводам правой руки — за Двиною-рекою на Черсвятской дороге, и стоять им против острова и Кривцовской слободы, а воеводам передового полка — стоять за Двиною рекою на Виленской дороге, и встать против Якиманской слободы; а воеводам ертаульского полка велел, перейдя Полёту, встать ниже города на Двине-реке, под Черною горою, у устья Долоты, против Ложных ворот. А сам царь и великий князь, придя к городу Полоцку, прошёл [монастырь] Георгия Святого и увидел в городе Полоцке верх церкви Софии Премудрости Божией, и послал в большой полк к князю Владимиру Андреевичу и к воеводам большого полка, да и во все полки к боярам и воеводам, стольника своего, князя Андрея Ивановича Стригина; а приказал царь и великий князь князю Владимиру Андреевичу и боярам и воеводам большого полка и всех полков боярам и воеводам, чтобы, пев молебен и испросив у Бога помощи, знамёна бы развёртывали. А владыке Коломенскому Варлааму, и архимандриту Чудовскому, и игумену Иосифовскому со всем собором повелел петь молебны и молить Господа Бога и Пречистую Богородицу и великих чудотворцев.
Тогда же пришёл к благочестивому государю от Пимена, архиепископа Новгородского, Ефрем, игумен Живоначальной Троицы Клопского монастыря, принеся на благословение образ Софии, неизреченной Премудрости Божией, и воду святую на освящение и на утверждение царскому его благородию и всему христолюбивому воинству; к тому же и послание полезное написано [287] … И Послание это было на укрепление и на пользу многим — как самому благочестивому государю царю, так и всему его воинству.
287
Далее в летописи следует особое «Послание Пимена, архиепископа Великого Новаграда, к благочестивому царю и великому князю Ивану Васильевичу, Божиею милостию государю всея Русии самодержцу, под град Полтеск…»
И потом начал благочестивый государь знаменовать себя у чудотворных образов, которые были с ним; и приходит к епископу Варлааму; епископ же благословляет благочестивого государя крестом животворящим, и водою святой кропит; также и христолюбивое воинство священники начали водою кропить. И пошёл царь и великий князь ко граду Полоцку, и знамя повелел развернуть; а на знамени том изображён чудно Нерукотворный образ Господа нашего Иисуса Христа. И подошёл к озеру Волову, и поставил полк свой у Волова озера, против города. И повелел в сурны играть, и трубить, и в барабаны бить; и в ту пору велел коши устраивать. И стоял весь тот день полком, а головы стрелецкие и сотники
со всеми стрельцами стояли перед полком, вблизи города. А за два часа до вечера пошёл царь и великий князь мимо города к стану, за реку за Двину, в монастырь Бориса и Глеба; кельи же того монастыря полоцкие люди прежде государева прихода пожгли, так что осталась одна монастырская братская пекарня. Царь же и великий князь, войдя в церковь, помолился великим страстотерпцам Христовым Борису и Глебу; а в той пекарне государь кушал. Увидели же из города и из острога полочане многие полки и людей, переходящих на эту сторону Двины-реки, и в монастыре Бориса и Глеба, и около монастыря увидели многие палки, и начали стрелять из города и из острога по монастырю и по Двине-реке, по людям, которые по Двине-реке шли, из многих пушек. И убили на Двине-реке боярского человека с лошадью. Многие же пушечные ядра летели в монастырь, и в сенях перед пекарнею, между дворянеми государевыми, упало ядро. И через царёв и великого князя полк многие ядра летели, словно дождь; но Божьим заступлением и Пречистой Богородицы и великих [чудотворцев] молитвами в царёвом и великого князя полку и в воеводских полках ни одного человека не убило. Царь же и великий князь поветел в тот день от своего полка поставить наряд, а стрелецким головам со стрельцами [велел] встать и окопаться у Двины-реки, в березнике и на острове. И царёвы и великого князя пушкари и стрельцы выбили из наряда пушкарей с острога, и литовских людей в остроге многих побили. А воеводы левой руки и сторожевого полка и с нарядом воеводы пришли к Полоцку в тот же день, в воскресенье 31 января, к вечеру, и встали по своим местам: полк левой руки встал против Духовских ворот на Себежской дороге, а сторожевой полк встал у Плоской Лужи, против Богоявленского взвоза, а с большим нарядом воеводы встали между Георгием Святым и Воловым озером.И февраля в 1-й день царь и великий князь повелел сказать князьям и детям боярским в своём полку и во всех полках, что быть смотру конному 2 февраля; да велел сказать всем детям боярским в своём полку и во всех полках по своему царскому приговору, чтобы были у них у всех готовы туры [288] — на десять человек одна тура.
В тот же день царь и великий князь приказал дворовому воеводе, князю Петру Ивановичу Горенскому, послать на остров на Двине-реке против города двух голов стрелецких, Василия Пивова да Ивана Мячкова, со своими стрельцами и велел им окопаться на острове и стрелять по посаду.
288
Туры — деревянные башни, применявшиеся при осаде крепостей; их использовали, главным образом, для защиты воинов, ведущих огонь по осаждённым.
А февраля во 2-й день приказал государь дворовым воеводам, боярину Ивану Петровичу Яковлеву да князю Петру Ивановичу Горенскому, боярских и воеводских и приказных людей смотреть и иным боярам велел смотреть князей и детей боярских своего полка. И во всех полках боярам и воеводам велел смотреть князей и детей боярских и людей их и приказал во всех полках туры делать — в каждом полку, на десять человек туру. А сам царь и великий князь ездил в тот день вокруг города и смотрел городские крепости, а были с ним выборные дворяне.
Февраля в 3-й день царь и великий князь пошёл за Двину-реку и встал у Георгия Великого, потому что Двина-река стала портиться и ради своего великого дела, чтобы можно было стоять до весны; а левой руки полку велел стоять у Бориса и Глеба, где государя царя и великого князя полк стоял.
А февраля в 4-й день и в 5-й царь и великий князь велел у города туры ставить и наряд около города ставить; а в то время, когда ставили туры у города, стояли у тур для охраны головы, дети боярские, с боярскими людьми, и головы стрелецкие со стрельцами, и атаманы казачьи с казаками. И многие туры поставили, а убили из города одного сына боярского да пятнадцать человек боярских людей да атамана казацкого Кислова Подчеркова. Повелением же государским поставили наряд вокруг города, и повелел государь быть у наряда боярам своим из полков и воеводам. За Двиною, на Иванском острове, велел поставить туры боярину и воеводе Ивану Васильевичу Шереметеву Меньшому; и Иван те туры поставил, а встали у тур дети его боярские из полка, да Василий Ливов, да Иван Мячков со стрельцами своих приборов [289] , и атаман с казаками. А от Двины-реки, от курганов, велел государь поставить туры боярину своему и воеводе князю Василию Семёновичу Серебряному, а с ним головы стрелецкие Фёдор Булгаков, Григорий Кафтырев, Будай Болтин с сотниками и со стрельцами. И в тот же день голова стрелецкий Иван Голохвастов с сотниками и со стрельцами своего прибора зажёг в остроге башню над Двиной-рекой, и в ту башню стрельцы его влезли было и в острог вошли; и царь и великий князь велел стрельцов из башни и из острога выслать — потому, что не помыслив пошли было к острогу, а туры ещё во многих местах около города не поставлены. А из города из пищалей убили стрельцов пятнадцать человек. Царь же и великий князь, непрестанно объезжая вокруг города, приказывал своим воеводам, чтобы день и ночь беспрестанно стреляли по городу; воеводам же во всех полках повелел сторожи ближние и дальние держать крепко, чтобы ни один литовский человек не мог проехать из города или в город.
289
Прибор — команда, группа.
И февраля же в 5-й день прислали к царю и великому князю из большого пачка бояре и воеводы, князь Иван Дмитриевич Бельской да князь Пётр Иванович Шуйский, Василия Розладина, с тем что прислали к ним из города бить челом шляхтича городничего янка Быстрецкого, писаря Луку Халабурду, Василия Трибуна; а бьют челом царю и великому князю, чтобы не велел стрелять и срок бы дал, а пан Довойна хочет-де царю государю и великому князю челом бить… И царь и великий князь послал говорить с ними Ивана Семенова сына Черемисинова Караулова с Василием Розладиным, И те бьют челом царю и великому князю, а Ивану Черемисинову били челом же о том, чтобы до государевых бояр донёс их челобитие, а бояре бы били челом царю государю, чтобы им царь и великий князь милость показал: велел бы унять пролитие крови христианской и дал бы им сроку на неделю, а пан Двойна, со всею землёю умыслив, царю и великому князю хочет челом бить. И Иван Черемисинов сказал о том царю и великому князю, а уже оставалось часа два до вечера, и так поздно, и царь и великий князь ради их челобития дал им сроку до утра, а из наряда той ночью не велел бить, а туры государевы, по государеву приказу, многие вокруг города поставили.
На следующий день, в субботу, 6 февраля, царь и великий князь послал к городу Ивана Черемисинова, а велел ему говорить с полоцкими людьми: каково их челобитие к государю? И выехали к Ивану из города, из Острожных ворот, писарь же Лука Халабурда да Василий Трибун и говорили Ивану Черемисинову, что бьют-де челом царю государю воевода полоцкий пан Двойна, и княжата, и шляхта, и ротмистры, и бурмистры, и ляхи, и мещане, и все полочане, чтобы государь милость показал: дал сроку до вторника, потому что много людей в городе, и со всеми теми людьми переговорить надобно и договориться, как им челом государю бить, «занеже, пане, то дело великое: не уговоряся со всеми людьми, того дела делати нельзя». И Иван обо всём том доложил государю. И в тот день, в субботу, все дела отложили и ничего делать не стали, и велел царь и великий князь дать им сроку до утра. А в воскресенье, февраля в 7-й день, послал царь и великий князь к городу Ивана же Черемисова. И выехали из города к Ивану писарь Лука да Василий Трибун, и говорили Ивану: бьют-де челом государю, чтобы государь их пожаловал, дал им сроку до вторника. И в то время по царёву и великого князя приказу приехал к Ивану от дворовых воевод, от Ивана Пегровича да от князя Петра Ивановича Горенского, Михайло Безнин и говорил от воевод Ивану: прытко будет с полоцкими людьми дело, а они бы раньше решали; а не будет дела, и они бы разъехались и государевым бы делом занялись; а государевой рати без дела почто томиться? И Лука и Грибан говорили Ивану и били челом государю, чтобы пожаловал, дал сроку до утра, а за ту ночь пан со Всеми людьми переговорит, и на чём договорятся, с тем и завтра паны из города к воеводам выедут. И царь и великий князь пожаловал их, дал им сроку до утра, до понедельника. А того же дня, в воскресенье, к вечеру, пришли к Полоцку из Лук с государевым большим нарядом.
А в понедельник, февраля в 8-й день, царь и великий князь послал под город Михайла Безнина, а велел ему из города покликать: есть ли их челобитье к государю? И выехал из города Василий Трибун, и сказал, что людей-де много, а мыслями шатаются: иные люди хотят бить челом, а иные не хотят; и просил сроку на неделю. И начали из города из наряда по Михайле стрелять; Михайло же, приехав, сказал о том государю. И царь и великий князь велел по острогу и по городу [290] стрелять из большого наряда и начал советоваться, как бы с острогом управиться, потому что крепок острог; рублен и всякими укреплениями укреплён так же, как и городская стена рублена, да и ров вокруг острога от Полоты и до Двины-реки сделан крепок и глубок. И повелел из-за Двины-реки стрелять по острогу и по Острожным воротам, потому что от Двины-реки острожной стены не было. А в ту пору, когда полочане с обманными словами из города выезжали, поставили воеводы по государеву приказу туры близ Острожных ворот и стены острожной, и наряд за турами поставили, и пушкари и стрельцы за турами встали.
290
Острог — здесь: крепость, крепостные стены; город — внутренние укрепления, детинец.