Лобовое столкновение

Килла не мог видеть того, что происходило вокруг. Только что он сцепился с каким-то мужиком, здоровым, как трехстворчатый шкаф. Крепкая башка на толстой шее, а челюсти такие, что о них запросто отобьешь кулаки, а противник едва ли заметит твои удары. Руки словно из дуба вырезаны, к таким кулакам не требуется ни нож, ни кастет. Нужно лишь одно точное попадание в противника. Мужик, уверенный в исходе схватки, криво усмехался, из груди рвалось жуткое урчание.

Сжимая литой кулак, мужик целился Килле в лицо, но тот всякий раз уворачивался, то наклоняясь вперед, то отступая назад. Мужик был мастером одного удара, прямого в голову, но этот удар никак не удавалось провести. Кажется, попасть под его кулак — это все равно что попасть под грузовик, набравший скорость. Ни единого шанса на спасение. Но противник действовал слишком медленно. Пока он, кряхтя, отводил руку назад и, щуря глаза, целился в Киллу, можно было успеть перекусить да еще бутылку пива опрокинуть.

Промахнувшись в очередной раз, мужик шагнул вперед. Килла понял, что оборона тут не лучший вариант, рано или поздно кулак влетит, куда ему положено. И тогда… Килла отступил из полосы света в кромешную темноту. Мужик сгруппировался, прижав левую руку к груди, правую занес за голову. Килла снова отступил, но не назад, а влево, выставив вперед предплечье.

На мгновение потеряв цель, мужик ударил не слишком сильно, Килла отбил руку. Шагнув вперед, вцепился противнику в волосы левой рукой, запрокинув голову назад, ребром правой руки со всей силы саданул по горлу, выбив из противника странный хлюпающий звук. Мужик повалился спиной на снег, Леха двинул ему каблуком в нижнюю челюсть. Согнув правую ногу, опустил ее на живот. Периферическим зрением Леха заметил слева какое-то движение, повернул голову. Из темноты вылетел кулак, обмотанный офицерским ремнем. И врезался в зубы. На лету Килла успел подумать, что эта рука оказалась длинной, как шлагбаум, таким ударом можно запросто быка завалить. В следующую секунду он перестал ориентироваться в пространстве, получив подметкой сапога в грудь, а затем в живот.

— Пацаны, — заорал он. — Костян… Костян…

Попытался встать, но снова растянулся на снегу, схлопотав по шее чем-то тяжелым, то ли суковатым дрыном, то ли куском кирпича. Нависший над Киллой человек хотел все решить в секунду: пришпилить Киллу ударом каблука в висок. Но Килла вертелся на снегу, отползал, уходил из-под подошвы сапога, но слишком быстро терял силы. Совершив еще несколько переворотов, он все же вскочил на ноги, распахнул куртку, выхватил из-под ремня ТТ. Но тут кто-то зацепил его подножкой, Килла, снова растянувшись на снегу, выпустил пистолет из рук. По скользкому насту ствол откатился куда-то в сторону, в темноту.

Ошпаренный сидел на снегу, привалившись спиной к переднему скату, прикрывая рану в животе ладонями. Вокруг него метались какие-то люди, двигались человеческие тени, слышались крики, матерная брань, но Димон не обращал внимания на эти мелочи. Он прислушивался к своему животу. Там что-то клокотало и булькало, будто через рану в живот сыпанули стакан стирального порошка. Димон подумал, что рана наверняка серьезная. Еще он подумал, что не пройдет и десяти минут, как озверевшие водители перебьют их по одному. И поминай как звали. Майка, трусы и верхняя часть штанов уже пропитались кровью, сделались горячими и тяжелыми. Он запаниковал: ему показалось, что вместе с кровью из него вытекает жизнь. Вот сейчас вытечет до последней капли — и все! Его охватил страх смерти, самый сильный страх, какой он когда либо испытывал в жизни…

Димон попытался подняться на ноги, но получилось только с третьей попытки. Он поставил ногу на подножку, ухватившись скользкой от крови ладонью за ручку дверцы, разогнул левую ногу, правой оттолкнулся от земли. Кое-как заполз в кабину, поставил ноги на педали. И тут испугался, что потеряет сознание, не доведет начатое до конца. Он дал себе небольшой отдых, секунд десять. Набрал в грудь побольше воздуха, завел двигатель, врубил заднюю передачу и, до хруста сжав пальцы, обхватил ими руль. КамАЗ стал медленно отъезжать на свое прежнее место, очищая дорогу бумеру.

Рама оказался в широком проходе между двумя фурами, трое противников стояли на расстоянии нескольких шагов от него. Молча сопели, словно прикидывали про себя, кому начинать атаку первым или вместе броситься на Петю, сбить с ног, затоптать. Рама, выставив вперед левый кулак, пару секунд выбирал себе жертву. Не придумывая заковыристых приемов, Рама просто шагнул вперед, выставив правую ногу, нанес удар левой ногой, носком ботинка в солнечное сплетение. Человек согнулся пополам и лег на землю.

— А-а-а, бляди, — застонал он и затих.

Повернувшись к дядьке, стоявшему посередине, Рама левым предплечьем отклонил его удар и нанес свой удар, сдвоенный. Основанием кулака сверху вниз по носу и подошвой правой ступни в пах. Мужик, вскрикнув, рухнул на снег и больше не поднялся. Последний драчун в солдатском бушлате и вязаной шапочке, тихо поскуливая, осторожно отступал назад, стараясь выйти на открытое пространство. Рама обеими руками ухватил его за ватные плечи, дернул на себя и, выставив вперед колено, саданул противнику в пах. Опустил левую ногу и ударил правым коленом. И для надежности припечатал морду кулаком.

Рама рванулся вперед, на выручку Коту, но тут кто-то, подкравшись сзади, налетел на него, повиснув на плечах, согнул руку в локтевом сгибе, просунул ее под подбородок. И стал медленно сгибать, перекрывая кислород, пальцами другой руки вцепился в лицо, стал давить указательным и большим пальцем на глаза. Рама попытался дернуться вперед и в сторону, но только хуже сделал. Боль в глазах стала совершенно невыносимой. Казалось, еще две-три секунды и глазные яблоки, не выдержав давления, просто лопнут. Он замер на месте, боясь пошевелиться. Времени на раздумья не осталось.

Рама выставил ногу вперед, резко согнув ее в колене, ударил противника каблуком ботинка в голень. Человек застонал, хватка ослабла. Рама, согнув колени, чуть присел и ударил нападавшего ребром ладони в промежность.

Кот, получив удар цепью по лицу, понял, что долго не продержится. Какие-то люди, появляясь из темноты, все теснее обступали его, отрезая пути к отходу. Экспедитор все тряс цепью, выбирая момент для нового сокрушительного удара, который свалит противника с ног. Неожиданно Кот упал на снег, резво перебирая руками и ногами, пролез под фурой, бросился к бумеру.

Распахнув заднюю дверцу, вытащил из-под сиденья ПМ. Передернул затвор, побежал назад. Какой-то гад, вооружившись ножом, резал покрышки бумера.

— Уйди от машины! — заорал Кот и пальнул в землю.

Человек замер, будто увидел живого призрака.

— Убью! — заорал Кот.

Мужик от испуга выронил нож, исчез в темноте. Посередине площадки, окруженный собутыльниками, стоял экспедитор, грозно потрясая цепью.

— Стоять, суки! — крикнул Кот. — Кто с места рыпнется, завалю.

Мужики отступили назад. Только экспедитор остался, где стоял.

— Ты что это там достал? — пролаял он в ответ. — А ну убери свою пукалку.

Экспедитор сделал несколько шагов вперед. Костян, немного опустив ствол, нажал на спусковой крючок. Выстрел. Пуля попала ниже колена, в голень. Нога подломилась, экспедитор, бросив цепь, завалился на бок и завыл по-собачьи. Мужики, видя, что дело серьезное, попадали носами на землю и замерли, не смея пошевелиться.

— На землю всем, — из темноты вынырнул Килла. — На землю, суки рваные!