Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

Все–таки надо отталкиваться от несомненной даже сегодня истины, что «ислам практически ничем не отличался от иудейства» и от также неоспоримого факта, что Моисей, Аарон и Мариам хотя, может быть, и не родственники, но, несомненно – современники, и Иисус – племянник Моисея.

Теперь последуем за Ренаном, несомненным знатоком рассматриваемых времен, в ту почти галиматью, которую он несет: «Ничто не указывает, что ханаанейцы когда–либо были кочевниками. С самого начала они захватили в свои руки торговлю и мореплавание». Захватить «торговлю и мореплавание» – это ведь не фунт изюму как говорится. Захватить такие огромные сферы разделения труда возможно только в большой стране, вернее, на больших просторах. А люди жили в те времена узкими, почти не общающимися между собой племенами, примерно как русская, да и любая другая деревня в 18 веке. Значит, были и такие племена, которые установили связи между ними, вот тогда бы им и пригодилось мореплавание, или хотя бы стадо верблюдов. То есть, ханаанейцы – это и есть торговое племя, просачивающееся сквозь народы как расческа в волосах.

И далее: «У несемитов на каждый жизненный случай имеется по богу. Семит же во всех случаях возносит молитву одному и тому же богу. Единый господин заботится обо всем. Этот господин у различных племен носит различные имена: здесь называют его El или Alon, или Eloch, там – Elion, Saddai, Baal, Adonai, Ram, Milik или Moloch. Но все эти имена – почти синонимы». Где же Ренан нашел несемитов среди семитов? У нас ведь все так называемое «афразийское дерево языков» – семитско–хамитское (Сим да Хам) и даже Средиземноморье к нему относится согласно энциклопедии. И что это за такое, когда наш современный Бог с большой буквы и для всех народов (Елох, Аллах) «почти синоним» Дъяволу? Ведь и Ваал, и Молох – дьяволы. Хотя Молох – всего лишь дьявол стяжательства. И надо всего лишь предположить, что это боги торговых племен, которые немного отличаются друг от друга как, например, родные братья, но составляют одну семью. И именно их тогда имеет в виду Ренан под словом семиты. А несемитов Ренан характеризует следующими словами: «Ничто не могло сравниться с простотой культа у этих древних пастухов. Из внешних изображений семит–номад знал только одно: nesb или masseba – каменный столб, врытый в землю, который освящали, возлив на его верхушку елей». Так русские до прибытия к ним торгового племени из Хазарского каганата тоже молились столбу, только деревянному.

То есть, если не принимать к сведению моей концепции о торговом племени, то выходит галиматья, а если принять – все становится на свои места. Вот, например, большинство исследователей считает, что Hebri (hiber) – еврей (переселенец). И даже египетский фараон Рэ Цесар Хеперу, выходит, тоже «переселился»? И Испанию называют Иберией, а Грузию – Иверией. На чередование «б» и «в» не обращайте внимания, эти две буквы вечно на Западе путаются, Аравия – Арабия и т.д. Главное, что слово переселенец ни о чем не говорит, хотя это и истина. Ренан дошел до того, что перевел евреев как Ibrim, – пришедшие с другого берега. Только не сказал с – какого? А вот когда я сказал, что жизнь торгового племени в том и состоит, чтобы переселяться с места на место из–за возникающей между ними торговой конкуренции, все становится на свои места. Конкуренция же возникает потому, что торговое племя быстро размножается от торговых прибылей.

Во всяком случае еврейский бог Элох, Илу, Али, Эллу, Илия и так далее вплоть до Аллаха, все – древнееврейские, и одно это говорит, что всем нам бога дали именно евреи. И не только богов, но и – эллинов, древних греков. Остается сказать, почему же эллины не иберийцы и не иверийцы? Ведь эллины как раз и находятся между ними. Дело в том, что эллинов так назвали по Второзаконию, а иберийцев с иверийцами – по Первозаконию. Разница большая.

Вернусь–ка ненадолго почти к Адаму и Еве. Вот что пишет Ренан об этих днях: «Мы наблюдаем в глубокой древности два типа морали: арийский и семитический. Строгая моногамия была у первобытных арийцев. Ребенка воспитывали мать и отец. У семитов дух расы был не менее силен, но строгой моногамии не было. Арийский язык стоял гораздо выше, особенно по части глагольных спряжений. Это замечательное орудие, созданное инстинктом первобытного человека. В семитическом языке, наоборот, с самого начала замечается крайняя скудость глагольных форм».

Мысли в этой цитате – никакой. Это даже не прейскурант, в нем хотя бы есть цены, а просто перечисление товаров. Или звезд на небе. Или песчинок в куче. Между тем, в упомянутой книге я подробно описал, как возник Афганистан на еврейском пути из Индии на Большой проходной двор от Баскунчака до Тихого океана, который организовали тоже евреи. И именно крепкая семья помогла и помогает доныне противиться афганцам любым завоевателям. Что касается глагольных форм, то именно проходной и постоялый двор, харчевня их формирует. Что касается евреев–торговцев, то им 18 времен глаголов как у англичан вовсе ни к чему. Расхваливать товар можно минимальным набором глаголов, не говоря уже об их временах. Главное знать как можно больше имен существительных, ибо они и есть – товар. Или единица веса, в общем, измерения. А те, в харчевне, со всеми своими 18 временами глаголов для тонкой передачи, например, любовных чувств, находясь на базаре, то и дело переспрашивают: «А это что такое? А это как называется? Откуда же это привезено?»

Однако надо возвращаться к главному предмету этой статьи, к исламу, к его происхождению. Намеков в истории – полно, но они такие глухие, что из них ничего нельзя понять. А глухие они потому, что в них нет основного стержня повествования, причины, на которую можно навешивать хоть сорок времен глаголов для украшения речи.

Вот что пишет Ренан: «У кочевников мало праздников; празднование (hag) предполагает существование постоянного религиозного центра. Представление о нем тесно связано с пилигримством. Слово hag (хаг), общее всем семитическим наречиям без исключения, восходит, вероятно, к той древней эпохе, когда общие предки евреев, арабов и арамейцев жили вместе на небольшом пространстве земли».

Я думаю, Ренан недаром в скобочках обозначил транскрипцию hag как «хаг», ибо транскрипция эта – ложная, как наворачивают в плохой загадке всякой не относящейся к делу белиберды, «чтоб труднее отгадать». Этот hag на самом деле всему миру сегодня известный «хадж» – паломничество в Мекку, – к «постоянному религиозному центру». И нарочитость этого «хага» подтверждается следующей его же цитатой: «Особенно долго держалась среди жителей Паддан–Арама легенда о мифическом Орхаме, царе Ура, которого называли Aborham, Abraham, то есть Отец–Орхам с чертами, присущими Аврааму». Ибо уж кому же еще не знать, что «ор» – земля, а «ур» – свет, как не Ренану. И уж слог «хам» никак нельзя пропустить, чтобы не вспомнить Хама. Ведь в те времена слов было неизмеримо меньше, чем сегодня. И сочетание Хама и «земли» в одном имени я бы обязательно сопоставил. Вышло бы у меня нечто похожее на свет в земле Хама. Другими словами, нам морочат голову невероятной толщиной книги, собственно, ни о чем. Это выглядит для меня книгой Гиннеса или беспорядочным сборником анекдотов, но не научным исследованием.

Для меня важно только слово хадж, и почему он возник в тех краях? Ренан молчит, постараюсь ему помочь. Во–первых, выбросьте из головы «мало праздников», «пилигримство» и особенно «небольшое пространство земли». Это все, «чтоб труднее отгадать» и к делу не относится. Во–вторых, у кочевников, наоборот, больше праздников, чем у земледельцев по определению их труда и я даже не буду этого объяснять – скучно. В третьих, пилигримство – это церковная обязанность, а не веление души. Хотя с годами и веками оно к душе, так сказать, прилипает. В четвертых, кочевники не могут жить на небольшом пространстве, иначе они с голоду помрут. Ибо кочуют только там, где прокормиться на одном месте не могут. И по большому счету кочевники не гоняют свои стада, а лишь следуют за ними туда, куда они идут кушать свежую траву или мох ягель.

Перехожу к примерам. Северные олени делали свои круги по тундре еще до того, как люди догадались ходить за ними и убивать себе на прокорм. В казахстанских и монгольских степях – то же самое. Только там, естественно, не северные олени, а овцы и еще кое–какая степная живность. И эти стада ни в коем случае не сбивались в большие скопища стад, а каждое стадо ходило по своему кругу, пересекая круги соседних стад всего в двух точках. И тогда, когда соседнее стадо не находилось в точке пересечения, так было удобнее обоим стадам, не надо драться. К зиме стадо на круге своем шло к югу, к лету – к северу. И люди здесь не при чем. Они просто выучили эти круги, каждое племя–семья – круг «своего» стада. Именно тогда они и наименовали стада «своими», хотя сами стада об этом не знали. В Казахстане, например, такой круг составляет по продолжительности семь лет, чтоб вытоптанная трава на скудной почве и при скудном климате возобновлялась. Конечно, люди, узнав все это, старались при своем большом уме как–то упорядочить эти круги, их пересечения и так далее, но это было примерно так же, как мы регулируем движения планет своими межпланетными кораблями. Вот что такое кочевые стада.

Перехожу к кочевникам. Наука стадовода, хотя он никакой не стадовод, а просто преследователь стада, состоит в том, чтобы все запоминать и стараться оптимизировать. Поэтому, например, на этих кругах в удобном для себя месте, делали свои некрополи, чтоб не хоронить своих сородичей, где попало на круге. Благо покойника можно было просто привезти туда с любой точки круга. Были на круге и другие приметные и любимые места, например, для женитьбы или для массового забоя животных. И даже для поста, когда у животных опять же массово появляются детки. Вот на этих–то местах даже ставили столбы каменные, чтоб не ошибиться. Их нам Ренан уже описал. Семь лет – долгий срок, а по кругу ходили не с такой точностью как швейцарские часы, поэтому и наблюдался хадж, то есть ускорение в заданном направлении, если в нужный срок к столбу не попадали. Луна–то все–таки светила и была намного точнее швейцарских часов. В итоге у Ренана «общее всем семитическим наречиям без исключения», то есть хадж, присущ не только семитическим народам, но даже и чукчам, и казахам, и монголам.

Самое главное при этом, что хадж – веление души как таковой, переходящее в традицию, притом для каждого племени–стада – свой собственный, тут Ренан прав. При этом заметьте, ни одному в любом из племен дураку не придет в голову совершать какой–нибудь общий для всех племен хадж в какую–нибудь общую точку наподобие Мекки. Это просто невозможно физически, не говоря уже о сумасшествии. Недаром ни один мекканский хадж не обходится даже ныне, в век спутниковых телефонов, без массовой гибели людей и в Мекке, и на пути к ней. Конечно, никакой дурак бы в Мекку не ходил, если бы этот хадж лет пятьсот не вдалбливали в голову как «Отче наш». Ежедневно пять раз в день. Туда бы, конечно, ходили, но не иначе как по причине, по которой мы ходим в театр, кино и цирк. Но это же – большая разница, хотя бы потому, что в эти заведения ходят круглый год, не назначая себе строгую дату вроде дня суицида или женитьбы.