Логика монотеизма. Избранные лекции

3. Сознание

I

Бытие, рождённое из точки, которая отражается в бесчисленных зеркалах, будучи конечным, нуждается в антитезе. Всё конечное нуждается в антитезе как в катарсисе!

Бытие есть антимысль, некий отрицательный «продукт» мысли, обязанный своим происхождением тому обстоятельству, что Мысль внутри самой себя породила конфликт, «скандал», который, с одной стороны, противоречит её природе (Всё), но, с другой стороны, этот же скандал является внутренней судьбой и назначением Мысли. Поэтому Бытие, находясь вне Мысли, тем не менее включено в сферу её судьбы.

Каким образом? Как осуществляется связь между Мыслью и Бытием? В центре Мысли находится невозможное, а Бытие рождается из возникшего вне Мысли возможного. Световой блик невозможного должен упасть в центр Бытия и стать внутренней антитезой Бытию, как Бытие является антитезой Мысли. Блик невозможного падает в одну из срединных проекций Великого Существа, – проекцию, которую избирает Провиденциальный ход Замысла. Эта проекция – «образ и подобие» Великого Существа – именуется Адамом. Именно Адам бросает Бытию вызов и закладывает Провиденциальный пророческий сюжет, реализация которого опирается на его потомков.

В ходе развития этого сюжета искра невозможного, павшая в сердце Адама и реализующаяся в его потомках и последователях, должна превозмочь безграничную ложь конечного, безграничную инерцию субстанции, безграничную силу Великого Существа. Это откроет путь к обратному процессу во внутренней диалектике самой Мысли. Если первая фаза этого процесса, приведшая к возникновению Бытия, была самосокрытием Мысли, то вторая становится её противоположностью. В восходящем векторе после торжества над Бытием Мысль последовательно открывает внутри себя фазы отрицаемого и невозможного как утверждаемого и глобального. Мысль становится невозможностью во всей полноте. Трансцендентный Субъект, Которому принадлежит Мысль, раскрывает себя как невозможное и преодолевает собственную отрицательную природу.

Вот эта искра невозможного в сердце Адама (в центре Бытия) и есть подлинное сознание, выступающее в качестве принципа нетождества всему сущему.

Сознание действует по принципу оптической чёрной амальгамы, которая останавливает луч света. Если перед этой амальгамой находится полированное стекло, то в нём возникают предметы. Носитель сознания воспринимает феномены вокруг себя постольку, поскольку он не является одним из них. Он обладатель этого зеркала, в котором предметы проявляются за счёт того, что эта амальгама принадлежит к совсем другой реальности, нежели Бытие.

В буквальном смысле частицы невозможного существуют только в сердцах пророков. Они передают язык, а потом и Послание тем, кто может их воспринять и услышать. У людей, научившихся языку, эта частица «тёмного света» пребывает в виртуальной форме через язык. Приобщённость к языку есть приобщённость к сознанию. Однако следование за языком и за стратегической волей Духа, который имеет своей основой вот эту самую искру, может привести к тому, что после воскресения из мёртвых человек будет удостоен трансформации своей причастности к Духу. Она из виртуальной преобразится в реальную. В Раю могут находиться лишь обладатели реального сознания, которое позволит им видеть черное сияние Трансцендентного Субъекта.

II

Проблема сознания впервые возникает во всей ясности, когда ставится вопрос: каким образом из первоначальной вселенской универсальной возможности начинается процесс манифестации? Каким образом из чистого самотождества Абсолюта появляется нечто? Это, опять-таки, знаменитый вопрос Хайдеггера «почему есть нечто, а не ничто?». Традиционные метафизики обычно на это отвечают так: что, дескать, нет никакого нарушения тождества – всякий последующий нисходящий уровень всё равно тождественен своей причине, и поэтому движение манифестации есть просто реализация некоего потенциала. Если бы речь шла о проявлении бессмысленных феноменов, не обладающих жизнью и чувством, с этим, пожалуй, ещё можно было бы согласиться. Однако возникновение субъекта, который рефлективно свидетельствует не только мир вокруг себя, но и саму идею Абсолюта, ставит под удар всю стройную концепцию классической метафизики. Дело в том, что свидетельствующая рефлексия основана на нетождестве. То есть внутри манифестируемого нечто содержится преграда, о которую спотыкается универсальная идентичность. Значит, если я в данный момент воспринимаю Абсолют – по крайней мере, в его опосредованном виде, – то я не тождественен этому Абсолюту. Это сразу ставит под вопрос «абсолютность» Абсолюта и вообще всю базовую концепцию тождества. Фактически это означает, что бесконечное иллюзорно, то есть бесконечного попросту нет. Есть нечто, что позирует в роли бесконечного, но сознание является альтернативой, которая эту претензию разоблачает.

Разумеется, легко можно сказать, что сознание есть этот апофатический негатив без самостоятельного содержания, чистая пустота, которая не добавляет «Х» к универсальной возможности. Но главное ведь не это! Главное то, что эта пустота оппонирует универсальному Всё, не совпадает с ним и, стало быть, перечёркивает безусловный монизм вселенского тождества.

4. Откровение

Идея Откровения глубоко чужда традиционалистской (языческой) метафизике. Последняя строится на прямом созерцании. «Что вверху, то и внизу», – прямое созерцание фиксирует отражение неких объективных «истин» в сознании созерцающего. Поэтому метафизика не может выйти за пределы чистого Бытия, поскольку невозможно созерцать то, чего нет, то, что находится за пределами Бытия. Из этих непостижимых сфер может приходить лишь Откровение.

Но кому оно может приходить? Понятно, что подобное открывается только подобному. Сфера непостижимого и невозможного, сфера, находящаяся вне «пределов» беспредельного, вне Бытия, – это сфера чистого Духа, Духа Божьего, Святого Духа.

Этот Дух называется Святым потому, что он абсолютно отличен от «естественного» духа, принадлежащего Бытию. Бытие образует иерархию между землёй и небом. В сторону земли последовательно идут ступени уплотнения субстанции; в сторону неба субстанция становится всё более разряженной до тех пор, пока в самой высокой позиции неба она (субстанция) не совпадает с возможностью не быть ничему, то есть с простым и чистым небытием. Тем не менее и в самом верху, и в самом низу это всё – одна и та же субстанция, и поэтому разница между духом и материей в конечном счёте только в степени плотности.

Святой Дух действует вне Бытия. Он представляет собой полюс невозможного. Собственно говоря, это и есть центральный оперативный фактор Божественной Провиденциальной Мысли.

Искра или частица этой невозможности была вложена в Адама после его сотворения как глиняной куклы, представляющей собой образ и подобие самого Бытия или, что то же самое, Великого Существа. По виду Адам был как прочие твари, сделанные по общей мерке, но в тайной своей сути он является «ларцом», носителем искры Духа Божьего. Если бы не эта частица в сердце Адама, то Духу Божьему некуда и не к кому было бы обращаться.

Понятно, что эта сверхмалая частица Святого Духа имеет пассивную функцию реципиента, она играет, так сказать, «женственную», принимающую, роль, а то, что свыше обращается к этой частице – сам Дух, – обладает активной мужской позицией.

Теперь самое время коснуться одного недоразумения, существующего в мусульманской среде по поводу Святого Духа. Мусульмане, как правило, полагают, что Святой Дух – это только архангел Джибриль, выступающий как конкретная личность, которую нельзя смешивать с Рухулла – Духом Божьим. Никаких далилей (доказательств), подтверждающих это, не существует. На самом деле, архангел Джибриль есть персонализированная форма Духа Божьего, действующего как посредник между Духом Божьим, взятым в его чистой непостижимости, и той частицей, которая была вложена в Адама и передаётся по наследству другим пророкам, идущим от него. Таким образом, мы имеем дело со Святым Духом или, что то же самое, Духом Божьим, выступающим в трёх ролях одновременно: как активный агент Всевышнего, как пассивный реципиент, прибывающий в сердце пророка, и как персонализированный аспект этого же самого Духа в лице архангела Джибриля.

Косвенно это подтверждается тем, что именно Джибриль сообщает Марьям, что она непорочно зачала Ису (мир ему) – Иисуса, что в принципе указывает на причинную роль Джибриля именно как Духа Божьего в зачатии «нового Адама» (по аналогии с появлением первого Адама также благодаря вхождению в него Духа Божьего).

Джибриль всегда выступает в качестве того, кто несёт пророкам Слово Всевышнего, одновременно являясь этим Словом.

Клерикалы пытаются принизить Откровение, сводя его значение к простому напоминанию, как если бы содержание Откровения было присуще изначально человеку, который со временем сбивается с пути и забывает, куда и зачем он идёт. В действительности сущность Откровения в том, что это прямая поддержка Всевышнего в борьбе носителей Духа Божьего против Великого Существа, против Иблиса. Откровение становится водоразделом, где по одну сторону – толпы не принявших его (или принявших его фиктивно), а по другую сторону – «малый отряд» тех, кто последовал за этим Откровением против «глиняного» естества, против человечества как явного оппонента Творца.