Логово врага

К сожалению, так часто бывает: стоит лишь чему-то обрадоваться, как на голову тут же сваливается множество неприятностей, ладно еще, если мелких. Не успел Аламез толком свыкнуться с мыслью о только что приобретенной способности, как тут же загоревал о потере другой, той, к которой успел привыкнуть. Любование зажившими конечностями обошлось моррону слишком дорого. Он промедлил чуть меньше минуты, и в результате так и не успел освободить спящих в бочонках спутников. Тусклое зеленое свечение внезапно погасло, и тесный мирок пещеры тут же погрузился во мрак. На смену одной приятной новости пришли сразу три известия, в большей или меньшей степени значительных, но одинаково неприятных.

Во-первых, исчезновение портала означало, что Сыны Великого Горна так и не успели разобрать машину до прихода шеварийских « гостей». Природа телепортов мало изучена людьми, да и создавшие их народы вряд ли до конца знали, каким образом они действуют и, преломляя пространство, не искажают ли времени. Полет Дарка в зеленом облаке волшебной субстанции продлился чуть долее четверти часа, но это лишь для него, для живого объекта перемещения. А кто знает, сколько времени на самом деле прошло? Пока он витал под сводами пещер и пролетал насквозь земляные пласты, шеварийцы могли успеть не только дойти до города, но и, перебив одичавших горожан, пойти на штурм тайных залов храма. Румбиро приказал оборвать связь с уже перенесшимся на расстояние многих миль морроном, чтобы еще одно изобретение махаканских мастеров не досталось ненавистному врагу. Таким образом, на помощь старого друга Аламезу не приходилось рассчитывать, как, впрочем, и на то, что он когда-нибудь увидит его живым. Там, вдалеке, сейчас гремел бой ( если, конечно, все уже не было кончено), неравный и ожесточенный. В Храме Первого Молотобойца погибала кучка отважных гномов, у которых не было ни единого шанса против большого отряда озлобленных врагов. Дарк был не в силах помочь им, и осознание этого сводило с ума.

Во-вторых, Аламез лишился дара видеть во тьме, что значительно осложняло успешное выполнение миссии и просто жизнь в подземелье. Нужно было срочно раздобыть какой-нибудь источник света, но где и как найти огонь или заменяющий его светящийся магический раствор, моррон пока не представлял.

Третья неприятность состояла в том, что выход из этой незавидной ситуации Дарку предстояло найти в одиночку. Вскрывать бочонки в темноте было не только неудобно, но и очень опасно для здоровья находящихся внутри. Инструментов под рукой не оказалось, а все оружие моррона – что меч, что дротики – было отравлено сильно действующим ядом, от которого, кстати, даже не имелось противоядия. Одно лишь неловкое движение руки, один лишь крохотный порез на теле разведчиков, и вместо живых и невредимых союзников Аламез получил бы бездыханные трупы, которые к тому же нужно было еще и как-то умудриться впотьмах похоронить. Но если бы даже откупорка крышек и прошла успешно, то что бы это дало? Ровным счетом никаких преимуществ, одна лишь сплошная морока. Дарк с трудом представлял, как будет плутать во мраке подземных пещер, с опаской прислушиваясь к каждому шороху и постоянно держа оружие наготове. Ну а то, что ему вдобавок еще и предстояло приглядывать за парочкой непоседливых, чересчур разговорчивых недотеп, обильно источающих винные пары, вообще не укладывалось в довольно широкие рамки его воображения. Дожидаться же его возвращения в пещере разведчики бы точно не стали, хотя бы потому, что им просто-напросто нечем было заняться, да и Ринва явно усомнилась бы в благородстве ушедшего на поиски огня моррона. Люди так уж устроены, они всегда мерят других по себе, и если сами способны на подлость, то ожидают гадких поступков и от ближних.

С трудом найдя на ощупь котомку, Дарк повесил ее на плечо и вынул из ножен меч, который и палкой слепого мог послужить, и при случае помочь отразить внезапную атаку незаметно подкравшегося зверя. О подземелье вблизи Марфаро моррон практически ничего не знал, но вполне допускал, что в округе водятся хищники, в отличие от него прекрасно ориентирующиеся во тьме. Несколько секунд постояв и прислушавшись к тишине как будто вымершего подземелья, Аламез стал медленно продвигаться к выходу из норы. Он шел осторожно, практически крался, тщательно ощупывая носком сапога каждый камень, на который собирался ступить. Подвернутая лодыжка, новые ушибы или растянутые при падении мышцы моррона не страшили, в отличие от боязни нашуметь и тем самым привлечь к себе внимание диких тварей или, того хуже, находившихся в подземелье вампиров.

* * *

Подземелье Махакана приготовило для моррона и его пока мирно спящих спутников много новых сюрпризов, но далеко не все из них были неприятными и грозили опасностями; некоторые, наоборот, даже радовали и вселяли надежду. Одним из таких неожиданных подарков судьбы стало то, что диковинная растительность, густо поросшая у входа в оставшуюся без свирепого хозяина нору, не только ужасно кололась и вызывала жуткий зуд при малейшем соприкосновении с кожей, но и, как впоследствии оказалось, мешала проникновению внутрь естественной выемки в скале света и звуков. А на самом деле местность, куда переместился моррон вместе с двумя бочонками спутников, не была такой уж устрашающе темной и дикой, как это казалось изнутри.

Когда ничего не видящий, действующий вслепую Дарк только начал продираться сквозь заросли прочных и тонких стеблей, обладающих множеством крошечных, ядовитых шипов, то он не только заработал первые раздражения да ожоги на шее, руках и не защищенных разодранными штанами коленках, но и прозрел, а заодно обрел способность слышать. Чем реже становилась поросль беспощадно вырубаемых мечом стеблей, тем ярче становился свет, стремившийся снаружи, и тем отчетливей слышались звуки, природа которых, как ни странно, была моррону ясна и понятна. Это был стук, точнее, непрерывная череда стуков, выбиваемых добротными горняцкими кирками из монолита скалы. Одно только это уже говорило о многом, позволяло сделать весьма обнадеживающие выводы о положении дел в этой части огромного подземного мира.

Окрестности Марфаро не были мертвы. Его горожане, сначала пережившие сильнейшие обвалы, а затем попавшие под власть заявившихся в Махакан чужаков с поверхности земли, не одичали, как аргахарцы. Они сообща добывали породу, а значит, сохранили ремесло и целостность своей общности. Такой непрерывный, насыщенный звук могли выбивать из камней не одна кирка и не две, а добрые полсотни крепких горняцких инструментов. Эта новость не могла не обрадовать. Она была воспринята морроном, как полная котомка счастья, нежданно свалившаяся прямо на голову. Даже если горняки из Марфаро находились в услужении у шеварийских вампиров и были вынуждены добывать для них богатую минералами руду, то они все равно оказали бы ему поддержку. Гномы всегда останутся гномами. Они работящий, вольный и гордый народ, способный терпеть гнет и ярмо лишь до поры до времени. Из махаканцев получаются плохие рабы, с виду смиренные и покорные, но на самом деле лишь ждущие подходящего момента, чтобы глубоко вонзить в спину захватчикам остро заточенную кирку.

Конечно, мирные рабочие владели оружием гораздо хуже, чем Сыны Великого Горна, брони у них практически не было, да и о боевой дисциплине со строем они даже краем уха не слыхивали, но зато на их стороне была недюжинная физическая сила, помноженная на проворство, врожденная смекалка и численный перевес. Даже если население Марфаро теперь составляло не более тысячи тружеников и примерно столько же членов их семейств, то все равно из горожан могла получиться довольно грозная армия, способная не только выбить из подземелий чужаков-вампиров и их прихвостней – шеварийцев, но и разгромить главную цитадель клана Мартел. В отличие от наемников и солдат королевских войск, народными массами движут не деньги и не отменное оснащение, а идея и мудрый, авторитетный лидер, способный ее правильно преподнести и обладающий азами воинского дела. Дарк был вполне готов таким вожаком стать, ведь ему покровительствовал не только Коллективный Разум, но и Великий Горн, порой даже снисходящий до ругани прямо ему в уши, а уж опыта в сражениях и походах Аламезу было не занимать. Нет, конечно, как командир он и в подметки не годился Румбиро Альто, по крайней мере, здесь, в подземельях. Но старого друга, возможно, и в живых уже не было, а он был лучшим из тех, кого Великий Горн мог предложить на роль полководца стоически преодолевающим тяготы и невзгоды жителям Марфаро.

Любая, даже самая трудная и опасная работа спорится, когда есть цель. Не обращая внимания на все нарастающий зуд в теле и вновь заслезившиеся глаза ( в которые, кажется, попала капля-другая ядовитого сока), Аламез быстрее заработал мечом и всего за несколько минут почти прорубил себе путь наружу. До полного истребления враждебных растений оставалось не более полдюжины взмахов, когда уже попривыкшим к свету глазам моррона предстала картина, заставившая его в корне поменять план действий и быстро лечь, точнее, упасть плашмя прямо на источающие ядовитый сок листья и стебли.

Сквозь прорубленную в плотном заслоне из стеблей дыру открывался прекрасный вид на небольшое подземное плато, оказавшееся активно разрабатываемым карьером. Благодаря тому что выход из звериной норы находился почти на два метра выше уровня пещеры, а сама площадка, на которой проводились горняцкие разработки, была освещена светом нескольких дюжин факелов и четырех ярко горевших костров, от Дарка не ускользнула ни одна, даже самая незначительная, деталь процесса добычи руды так называемым открытым, или карьерным, способом. Представшие перед взором моррона подробности не только вынудили его вести себя необычайно осторожно и не высовываться из укрытия, но и подрезали крылья мечте о поднятии в порабощенном Марфаро восстания.

Как он чуть ранее правильно определил по звуку, скалу разбивали кирками около полусотни чумазых гномов, еще столько же низкорослых крепышей были заняты вспомогательными делами. В самой работе горняков не было ничего необычного: глыбы отделялись от скалы, особенно крупные из них измельчались ручными камнедробилками, а затем перетаскивались на подводы и вывозились. В принципе моррон так себе и представлял нелегкие трудовые будни на рудниках, приисках, каменоломнях, лесопилках и прочих местах добычи природных ресурсов. То, что Дарк увидел в махаканской пещере, вряд ли чем отличалось от труда каторжников на поверхности земли, даже вывоз камней, и тот велся, так сказать, по-человечески, с использованием в качестве тягловой силы лошадей, а не мускулистых, приземистых гномов.