Логово врага

– Чо замерли-то?! Вылазьте! – произнес силач негромко, но строго, и, едва разогнувшись, протянул таращащемуся на него Вильсету отобранный ранее меч. – А ты, паря, на, свою железяку возьми! Не пальцем ж тебе вражин убивать!

Крамберг ничего не ответил, лишь слегка кивнул в знак признательности, принял протянутый ему меч и какое-то время еще не двигался с места. В отличие от него Ринва мгновенно выпорхнула из клетки и тут же побежала к лестнице, поскольку ей не терпелось разжиться оружием, да и хотелось первой плюнуть мертвецам в лицо, хоть так отомстив за подлые и болезненные удары древками в спину.

Несмотря на то что ногам и бокам Аламеза также крепко досталось от жестоких надсмотрщиков, но глумиться над их бездыханными телами он не стал, считая это предосудительным как для воина, так и просто для уважающего себя человека. Попавшая в плен не только жажды отмщения, но и жадности девушка забрала себе оба трофейных меча и явно не желала ни с кем делиться нагло присвоенной добычей. Такое поведение возмутило моррона до глубины души, но он не стал раздувать скандал, не видя смысла растрачивать силы в склоке по пустяковому поводу. Впереди было много дел, и силы следовало поберечь, тем более что оружие имелось у всех его немногочисленных соратников, даже у силача Гары, забравшего у мертвых солдат оба копья.

– Пошли наверх! Двигаемся тихо, держимся вместе! – скомандовал Аламез, наконец-то найдя и подобрав отскочивший в дальний угол дротик. – Мы с Гарой первыми идем, вы следом за нами! И учтите, коль шум поднимется, нам конец! Схватки с целым отрядом не выдержим…

– А почему?!. – попыталась что-то возразить опять решившая побороться за «первенство в стае»Ринва, но обхватившая тонкую девичью шею ладонь великана заставила ее замолчать на полуслове.

– Еще раз приказ командира оспоришь, башку оторву! – вкрадчиво и очень доброжелательно прошептал Гара, которому на этот раз все-таки удалось премило улыбнуться. – Понятно?

Грубая сила всегда была, есть и, наверное, будет единственно действенным средством в борьбе с распоясавшимися девицами, пытающимися возмутительной наглостью и ослиным упрямством отвоевать себе незаслуженные привилегии. Поступок лекаря мгновенно вразумил Ринву.

– Понятно, – тихо прохрипела девица и кивнула в знак того, что более не будет заставлять мужчин тратить время на пререкания с ней.

Подъем по лестнице прошел бесшумно и быстро, и все благодаря тому, что каменные ступени в отличие от деревянных не скрипят. Едва поднявшись на верхнюю площадку, Дарк тут же лег на живот и по-пластунски подполз к открытой двери, ведущей прямиком в холл. Успешные нападения редко обходятся без предварительной разведки, которая наиболее удачна в том случае, когда ее проводит сам командир.

Увиденное Аламезом, обнадеживало, хоть, конечно же, не могло дать все ответы на вопросы, которые моррону хотелось бы узнать. Солдат по-прежнему было четверо, включая одноглазого сержанта, гордо восседавшего за небольшим столом возле лестницы на второй этаж и с напускным умным видом листавшим какую-то книгу. Наверное, это была либо приходно-расходная книга, в доходной части которой числилось, сколько звонких монет он у своих солдат отобрал, а в расходной, под графой « упущенный барыш», сколько не смог присвоить. Не исключено также, что это был альманах с красочными картинками гулящих девиц в пикантных позах. Других книг армейские сержанты просто-напросто не читают. Запросы же троицы скучавших солдат были куда скромнее: двое сидели на полу и подремывали, опершись спинами на стены, а третий занимался бессмысленным делом – расхаживал взад-вперед и бормотал себе что-то под нос, надеясь хоть так скоротать неимоверно долго тянувшиеся часы дежурства.

Шансы на успешное проведение вылазки были весьма и весьма велики, так что Дарк принял решение напасть незамедлительно, пока ситуация не изменилась и к четверке полусонных стражей не прибавилось еще несколько скучавших снаружи солдат. Не отрывая живота от пола, моррон шустро заполз в холл, а уж затем вскочил на ноги и метнул дротик, метясь в левую щеку и шею сидевшего к нему боком сержанта. Это перемещение понадобилось, чтобы освободить узкий проход дверного проема для остальной группы, которая должна была незамедлительно вступить в бой, накинуться на стражников так стремительно, чтобы никому из шеварийцев и в голову не успело прийти позвать на помощь или потянуться за свистками, висевшими у них на шеях.

К сожалению, Дарк переоценил степень догадливости Гары. Не имевший опыта в совместном ведении ни диверсионных боев, ни разбойных нападений великан свел старания командира на «нет» и чуть было не погубил все дело. Вооруженный копьями лекарь почему-то подумал, что дверной проем освободили только для него, и тут же перекрыл его своими могучими телесами, не дав тем самым ни Вильсету, ни Ринве поучаствовать в скоротечной схватке. Свои возмущения оставленным без дела разведчикам пришлось выражать тихим шепотом, очень напоминавшим со стороны змеиное шипение. Громко ругаться они не могли, поскольку боялись, что их услышат снаружи дома, а колошматить кулаками да перекрестьями мечей по мускулистой спине глупца откровенно опасались. Разозленный громила мог осерчать и резким взмахом огромной ручищи отправить обоих снова в подвал. Лететь же кверху тормашками, а затем еще и жестко приземлиться на каменные плиты пола спинами разведчикам, естественно, не хотелось. Так что оказавшиеся в этой незавидной ситуации Ринва и Крамберг не могли себе ничего иного позволить кроме бессильного шипения да корченья на пару обиженных рож.

Как ни странно, но и на этот раз бросок Аламеза оказался довольно точным, хоть ни в щеку, ни в шею он вояке не попал, причем, как и в прошлый раз, виной тому стала нелепая случайность. То ли просматривающий записи, то ли рассматривающий картинки сержант в самый последний момент обернулся на свист и лишился единственного глаза. Отравленный гвоздь, пройдя через глазницу, погрузился в мозг. Даже если бы самодельный наконечник и не был пропитан ядом, то смерть все равно настигла бы служаку мгновенно. Еще до того, как закованное в доспехи мертвое тело вместе со стулом практически бесшумно повалилось на пол, Дарк уже выхватил второй метательный снаряд и отвел назад руку для броска. Однако в полет дротик отправился лишь через пару секунд, поскольку моррону пришлось поспешно менять цель.

Копье, запущенное рукой застывшего в дверях великана, не только пробило насквозь стальную кирасу прохаживающегося по холлу солдата, но и, отбросив его на полдюжины шагов, намертво пригвоздило к поручню лестницы на второй этаж. Аламез, признаться, не ожидал, что бросок будет произведен столь виртуозно, ведь копье не только принесло шеварийцу на своем острие мгновенную смерть и не дало ему даже испустить стон напоследок, но и, «пришпилив» живую мишень, не позволило ей напоследок нашуметь. Гара умело избрал траекторию полета копья и уловил самый подходящий момент для того, чтобы свершить убийство тихо.

Подремывающие у стены часовые слишком поздно сообразили, что на их пост совершено нападение. Оба успели вскочить ( все-таки выучка сказывалась), но вот сделать ничего уже не смогли. Один, только поднявшись, тут же сполз по стене, с удивлением и одновременно с ужасом уставясь уже мертвыми глазами на кое-как обструганный дротик, торчащий у него из-под левого налокотника. Второй соня успел не только выпрямиться, но и, потянувшись за болтавшимся на шее свистком, даже сделать первый и последний свой шаг, перед тем как стремительно пронесшееся через весь зал копье пробило насквозь ему шею и также припечатало к стене. И этот бросок великана был сделан с точным и мгновенным расчетом, а вовсе не наугад. Гара метнул копье так, чтобы его наконечник пробил шею, но не сорвал при этом голову с плеч, а затем точно угодил в узкую щель между камнями кладки, где и застрял. Таким образом, тело и второй жертвы лекаря не смогло прогрохотать при падении на пол.

Уж больно метко великан метал, и уж слишком быстро умудрялся просчитывать ситуации, что вызвало у Дарка сильные подозрения. Возможно, он ошибся и новому союзнику не стоило столь доверять. По крайней мере, моррону еще не доводилось встречать простого, далекого от войн и дворцовых интриг человека, так гармонично сочетавшего в себе прозорливый, расчетливый ум и мощь несокрушимой боевой машины. По словам лекаря, он когда-то давно был воином, но это ровным счетом ничего не объясняло. Во-первых, за десятилетие мирной жизни под землей боевые навыки должны были хотя бы частично подзабыться, а во-вторых, редкий солдат мог похвастаться таким завидным сплавом боевых качеств, который только что продемонстрировал эскулап.