Локи
Шрифт:
Она уже собиралась медленно выйти из дома...
Когда услышала, как снаружи на подъездной дорожке приближалась машина.
Чувствуя, как сжалась каждая мышца в её теле, Лия повернула голову, глядя на прозрачные стеклянные прямоугольники, которые формировали слегка изогнутые окна по обе стороны от входной двери. Сквозь эти стёкла она увидела вереницу машин, направляющихся по вымощенной белым камнем дорожке прямо к ней, в сторону дома, в который она только что вломилась.
Часто дыша, Лия наблюдала, как машины с затемнёнными окнами остановились на подъездной дорожке. Она вздрогнула, когда дверцы начали открываться, и оттуда вышло много мужчин.
Ребята Грегора.
Лия узнала большинство из них.
Многих она знала по имени.
Задержав дыхание, она ждала, рассматривая толпу людей, пытаясь увидеть, не вышла ли Майя из какой-либо из этих машин. Она видела только одну женщину во всём море мужских тел и лиц, и её Лия тоже узнала.
Мария Велакруз была одним из адвокатов Грегора и его давним близким другом.
При этом женщине было под шестьдесят.
Определенно не двенадцатилетняя сестра Лии.
Затем Лия увидела, как из центральной машины вышел мужчина в тёмно-сером костюме от Армани с чёрной рубашкой и чёрным платком в нагрудном кармане.
Он застегнул пиджак, пока обходил заднюю часть Роллс-Ройса, за рулем которого был кто-то другой, и хмуро взглянул на свой особняк.
Грегор.
Она без труда узнала эти вьющиеся волосы с проседью, полные губы, бледную кожу, кольца на четырёх пальцах.
Она знала, что Грегор Фараго был венгром или кем-то в этом роде, но он так сильно походил на бандита из фильмов, начиная с одежды и заканчивая тем, как он разговаривал, жестами его рук и этими отстойными солнцезащитными очками, которые он постоянно носил, что Лия забыла об этом и представляла его у себя в голове греком или итальянцем, каким-то средиземноморцем.
К сожалению, Лия хорошо знала его лицо.
Она знала его достаточно, чтобы распознать точное выражение лица Грегора, даже несмотря на плотно прилегающие солнцезащитные очки, прикрывающие его глаза.
Грегор был в убийственном настроении.
Она смотрела, как её «босс» поправил края пиджака, а затем последовал за тремя своими людьми к входной двери дома.
Чувствуя, как её дыхание стало прерывистым и стало застревать в груди, Лия повернулась обратно внутрь дома, пытаясь решить, что делать.
Она всё ещё стояла наполовину парализованная, когда услышала крик.
Крик раздался из дома.
Это был крик девочки.
Душераздирающе знакомый крик.
Лия слышала, как он эхом раздаётся над её головой, и знала, что он доносится сверху.
Она не думала.
Развернувшись на пятках, она помчалась через холл, поднимаясь по устланной ковром лестнице по две ступеньки за раз в своих сапогах с мехом. На верху лестницы она бросилась по коридору, направляясь к ряду дверей, где находились спальни, включая и ту, где Лия сама спала в старшей школе, ту самую, где её сестра спала последние пять лет с тех пор, как мать бросила их.
Лия со всех ног бросилась к этой комнате.
Как оказалось, у неё были хорошие инстинкты... точные, по крайней мере.
Лия остановилась в дверном проёме, схватившись обеими руками за деревянные косяки, и заглянула внутрь, запыхавшись. Открывшаяся её глазам сцена сперва смутила
её, потом встревожила, затем взбесила и снова встревожила, когда Лия увидела трёх человек внутри своей старой комнаты.Сначала ей на глаза попался Локи.
Она не почувствовала ничего, кроме облегчения, когда поняла, что с её новым богом-бойфрендом было всё в порядке.
Она не могла сказать то же самое о мужчине, который сейчас находился рядом с Локи, но, честно говоря, Лия абсолютно не заботилась о нём. Он определённо не был приоритетом для Лии.
Затем её глаза обвели остальную часть комнаты в поисках Майи.
Она нашла её в считанные секунды.
Её двенадцатилетняя сестрёнка Майя вжалась в угол комнаты, противоположный Локи и его новому «другу», втиснулась в пространство за кроватью с простынями с единорогами, всего в нескольких метрах от Лии. Кровать, покрытая пушистыми розово-белыми подушками и одеяльцем с единорогами, была сдвинута под странным углом, как будто кто-то загнал её в ловушку за кроватью.
Или, возможно, поместили её туда для безопасности, передвинув кровать так, чтобы защитить её.
Майя сидела на полу, согнув колени, и её круглые глаза слишком выделялись на лице.
Она смотрела через комнату туда, где Локи разбирался с другим человеком, гигантским мужчиной, которого Лия знала.
Эрни.
Эрни работал на Грегора и занимал довольно высокий пост в его ближайшем окружении, насколько известно Лии. Она понятия не имела, действительно ли его так звали. Все называли его Эрни либо потому, что это его настоящее имя, либо потому, что у него была странная привычка носить рубашки с горизонтальными чёрными, оранжевыми и жёлтыми полосками, отчего он становился похожим на персонажа-куклу из «Улицы Сезам».
В отличии от куклы-маппета, этот Эрни был размером с танк.
Каждая его рука была больше, чем обе ноги Лии, вместе взятые.
У него была огромная бочкообразная грудь, обвисший живот, толстые ноги, гигантские руки.
В противовес его размерам, у него было странно молодое, округлое как у ребенка лицо.
С его формами и с такой одеждой, в глазах Лии он всегда выглядел как карапуз-переросток, хотя ему должно быть не меньше тридцати лет. Всё время, что она его знала, Лия всегда думала, что он похож на отпрыска какого-то сказочного огра.
Прямо сейчас у Эрни явно был не лучший день.
Локи с грохотом вдалбливал голову мужчины в стену.
Неоднократно.
И вовсе не нежно.
Он ударял его об стену достаточно сильно, чтобы череп Эрни уже пробил дыру в краске и гипсокартоне под ней, и теперь с резким глухим стуком встречался с деревянной сваей размером два на четыре, которая находилась под краской и гипсокартоном.
Пока Локи долбил человека головой о стену, он злобно бормотал себе под нос.
Сперва Лия его не понимала. Она слышала, как он бормотал слова на каком-то другом языке, которого она не знала.
Затем он перешёл на английский, и она всё прекрасно поняла.
Когда это произошло, ярость, которую она испытала, когда впервые увидела сестру, снова расцвела в её груди.
— Мы... не... трогаем... детей, — прорычал Локи, ещё сильнее впечатав голову мужчины. — Мы... не... думаем... о... том... чтобы... дотронуться... до... детей. Мы... не... одеваем... детей... в... одежду... исключительно... для... взрослых...
Лия сжала челюсти до боли.
Она снова посмотрела на Майю и, что более важно, на то, во что она была одета.