Локки 4 Потомок бога

Глава 14

После того как Хродгейр отправился в Асгард, меня нашёл Семаргл.

— Если вздумал что-то учудить, я лично достану тебя в любом из миров, — пригрозил он мне, воинственно топорща кудрявую разбойничью бороду и нехорошо сверкая глазами-маслинами.

— Всё будет тип-топ. Слово Локки. То, о чём мы говорили с асгардцем, не относилось к славянским богам. Просто я попросил его утихомирить Одина. Вдруг получится?

— Не получится, — уверенно бросил посланец богов и всё же на всякий случай погрозил мне пальцем. — Ну, ты меня, ежели чего, слышал. Убью, если что-то задумал.

— Семаргл, да ты посмотри на меня! Я же святой. Нимб скоро будет светиться. Ты, кстати, знаком с концепцией христианства?

— Угу. У них такие требования для входа в Рай, что он явно пустует. Ладно, ты мне зубы-то не заговаривай. Готов к битве с Маммоной?

— В целом да. Уже на пути к ней.

— Это хорошо. А то у тебя всего полгода…

Семаргл поведал мне условия Перуна и сказал, что они окончательные. Никакому пересмотру не подлежат. Перун не изменит своего слова, даже если я рискнуть чем-нибудь его шантажировать.

— Полгода, — еще раз повторил бог, внушительно глядя на меня. — Либо ты убиваешь Маммону и тебя отправляют на задворки Вселенной, где Асгард не сразу тебя достанет. Либо ты проваливаешь задание, и в обозначенное время мы выдадим тебя Асгарду.

— Замечательные условия. Даже я бы лучше не придумал, — иронично усмехнулся я. — Откроешь портал? А то, чувствую, пешком я до Стражграда не доберусь.

— Иди, — бросил он и взмахнул рукой.

Передо мной между двумя берёзами открылось голубое око портала. Я прошёл через него и оказался в своей комнате. Первым делом посмотрел на часы с кукушкой. Они говорили, что Рысь уже ждёт меня. Посему я быстро зарядил кубок-портал и уже хотел перенестись к девушке, но решил немного отложить это дело.

Мстительно улыбнулся, покинул комнату, вышел из дома и добрался до маленького храма, находящегося на территории. Он был посвящён всем богам. Их идолы кругом стояли в зале с куполом.

Но по прошествии пяти минут идолов в зале поубавилось. Каменные изваяния богини Живы, Мокоши, Велеса и Дажьбога отправились на мороз.

— Ты чего делаешь?! — ужаснулся Громов-старший, заметив, как я вышвыриваю последнего идола.

Мужчина аж побледнел, а его губы затряслись.

— Змей пригрели на груди. Чтобы в этом храме больше не было идолов этих богов.

— Я… я ничего не понимаю.

— А тебе ничего и не надо понимать. Просто исполняй приказ, — проговорил я в тишине храма, где находились только мы с Громовым. — А если хочешь кому-то молиться, то Марена — хороший выбор. Или на худой конец Семарглу.

— Марена? Богиня смерти?! — ахнул Громова.

— Ага. Вот такая женщина, — показал я ему большой палец и под изумлённым взором смертного активировал кубок-портал.

Тот перенёс меня на золотистый песок пустыни. Солнце стояло уже высоко, хорошенечко припекая. Даже красноватая дымка не помешала ему больно кольнуть меня в глаз.

— Опаздываешь, — недовольно проговорила Рысь, упруго встав с песка, на котором она сидела, скрестив ноги.

— Были на то причины, — сказал я, попутно ощутив, что Громов-младший очнулся. — А где твой конь?

— Ну-у, — замычала она, смущённо отводя кошачьи глаза. — Оказывается, кое-кто из моего клана был должен охотнику из клана Быка. Вот он и забрал коня в уплату долга моего соклановца.

— Интересное решение, — проронил я. — Ладно, по дороге у кого-нибудь отнимем коня. Пойдём скорее.

Девушка накинула капюшон, чтобы прикрыться от нещадно палящего солнца, и энергично двинулась на запад. Чувствовалось, что она отдохнула. У меня же глаза слипались. И чем дальше мы шли, тем сильнее хотелось спать. Адреналин-то, который поддерживал меня на поляне богов, ушёл. А вокруг, среди песчаных барханов, даже никаких монстров не попалось, чтобы размяться и пробудить засыпающий разум.

Громов-младший смекнул, какие у меня проблемы, и робко предложил порулить телом. Но я, конечно, сказал, что у него ещё рулилка не выросла. После инцидента в гостиной я ему перестал доверять, потому мужественно продолжил двигаться дальше, то ступая по песку ногами, то телепортируясь.

— Будешь? — предложила мне фляжку Рысь, заметив моё состояние.

— Что это? — с сомнением спросил я, едва не наступив на небольшую змейку песчаной окраски. Она буквально в последний момент зигзагообразными движениями ускользнула в сторону, сердито зашипев.

— Горлодёр. Он быстро прочистит тебе мозги.

— Давай, — промычал я, цапнул фляжку и сделал несколько глотков.

Обжигающая жижа скользнула по пищеводу как расплавленный металл. Мне захотелось согнуться пополам и закашляться, выплёвывая лёгкие. А из глаз чуть слёзы не брызнули.

Но я справился с собой и лишь просипел:

— Слабенькая ерунда. Такую только на детских утренниках наливать.

— Детские утренники? Что это такое? — полюбопытствовала девушка, глядя на меня так, словно я на её глазах выпил лаву и даже не поморщился.

— Ну, слушай. Уверен, тебе не понравится.

Я принялся объяснять ей концепцию утренников, довольно бодро двинувшись дальше. Горлодёр действительно помог мне, вдохнув новые силы.

Рысь и вправду не оценила утренники. Назвала их чушью. По её словам, лучше бы детей водили на кровавые жертвоприношения во славу Сварга.

Я с ней согласился и сделал ещё пару глотков горлодёра. К сожалению, эффекта от них хватило ненадолго. Уже через полчаса сонливость снова начала одолевать меня.

— Выпей ещё горлодёра, — посоветовала Рысь, напряжённо глядя вперёд, где количество барханов уменьшилось. — Скоро будет каньон Черепа и город Потерянных.

— Какие… мрачные названия, — криво усмехнулся я. — А где обычные названия? К примеру, каньон Гусяевский и город Таратыкино?

— Гусяевский? — вскинула бровь Рысь. — Нет, так не пойдёт. Каньон так назван из-за черепа, который там лежит.

— А, ну тогда всё логично, — хмыкнул я, пригубил горлодёр и с новыми силами двинулся дальше.

Уже через час мы с девушкой оказались на краю каньона, перпендикулярно разрезающего каменное плато, к которому вышел наш дуэт.

Нам пришлось спуститься по вырубленным в стене каньона крутым ступеням на его дно, утопающее в сумерках.

Здесь валялись здоровенные валуны и действительно обнаружился череп. Жёлтый от времени, огромный и напоминающий драконий. Только дракон при жизни должен был раз в пять превышать своими размерами мать Апофиса.