Ломая стены

– О, да. Про постель.

Я улыбнулась.

– Но, это же, правда. Все мужчины, которые заботятся о женщине, так или иначе думают о том, как бы поскорее уложить её на перины. Кроме геев, конечно же.

– Ну, в принципе, ты права. Так уж мы созданы. И никуда от наших инстинктов не денешься.

– Вот. – Я ткнула в его сторону ложкой. – Именно поэтому, было бы здорово иметь брата. Ведь он не думает о таком по отношению к своей сестре. Ну, по крайней мере, если он нормальный брат. – Я улыбнулась Джону и он рассмеялся.

– Да. Сложно жить в нашем многогранном мире.

– Я тоже порой об этом думаю. Ну а ты?

– Что я?

– Ты хотел бы иметь сестру? – Он слабо улыбнулся и я подскочила. – Ой, прости меня. Я такая дура. Я совсем забыла, что… прости.

– Нет-нет. Челси была необыкновенная, и я скучаю по ней. Я очень любил её. Она тяжело переживала смерть наших родителей, а я… я не был рядом тогда, когда был ей нужен. И вот её нет, а я… виню себя в этом каждый день.

– Джон. – Я сочувственно посмотрела ему в глаза и сжала его руку. – Ты не виноват.

– Виноват, Рэйч. Я не уберег свою маленькую сестренку. Я полностью погрузился в работу, потому что мне было тяжело и больно, но я совсем забыл, что не мне одному плохо. Понимаешь? Я просто предал её, и я даже не могу сказать ей, как мне жаль.

Я увидела его глаза, и мне стало так больно за него, что моё сердце сочувствующе сжалось.

– Я не знала о твоих родителях… и даже не знаю, могу ли помочь тебе словами. Ведь, скорее всего, это невозможно.

– Всё в порядке. Ты не обязана.

– Обязана. Челси погибла не из-за того, что тебя не было рядом, а потому что какой-то урод влетел в неё на бешеной скорости. И это не похоже на твою вину. Я могу понять тебя, Джон. Все люди всегда винят себя в смерти своих близких. Но пойми, ты, действительно, не виноват. И я думаю, она знала, что ты любишь её, и знала, что тебе не всё равно. Просто гибель родителей – это то, что может прилично выбить из колеи, что с тобой и произошло.

– Да… но это не меняет того факта, что она справлялась с болью в одиночку. Если бы я мог всё исправить… если бы я мог повернуть время вспять.

– Иногда, мы все этого хотим. Но жизнь не считает разумным позволять людям исправлять свои ошибки таким образом. Ты должен быть сильным ради неё. И перестать себя винить. Я думаю, она бы этого не хотела.

– Ты говоришь так, как будто знала её.

Я слабо улыбнулась.

– Просто я бы чувствовала именно это. Прости. Я не должна была всё это говорить…

– Нет, спасибо тебе.

– Да. – Я улыбнулась ему. – Не за что.

– И, отвечая на твой вопрос, да.

– Что?

– Я хотел бы иметь сестру. Это внесло бы большой смысл в мою жизнь. Я бы смог оберегать её, заботиться о ней. Но не потому, что хотел бы что-то исправить или доказать, а потому что просто хотел бы это делать.

– Я понимаю тебя. А что насчет девушки?

– Девушки?

– Ну да. Ты не женат. Почему?

– Не встретил ту самую. Мне попадались либо мелочные стервы, либо глупые истерички. Ничего, что я так выразился?

– О, нет. Я всегда подозревала о существовании таких групп женщин. – Я улыбнулась ему и отправила в рот очередную ложку мороженого. – Надеюсь, меня ты к числу этих дам не относишь?

– Не дождешься.

– Приятно слышать. – Я широко улыбнулась.
– Спасибо.

– Не благодари меня. Кстати, могу я помочь вам с приготовлениями к свадьбе твоей сестры?

Я удивленно заморгала.

– Ты серьезно?

– Более чем. Был бы рад помочь. Я могу быть полезен физически, умственно. И у меня есть некоторые связи, которые могли бы очень даже пригодиться.

– О. Это… так неожиданно. Но я не знаю, могу ли принять твоё предложение, у тебя ведь, наверное, полно работы, и…

– Рэйчел, притормози. – Он усмехнулся. – Ты снова не даешь мне сказать. У меня каникулы, я же сказал тебе. Правда, затянувшиеся.

– Что это значит?

– Я решил продать издательство.

– Ты, что? – Я почти вскрикнула от нахлынувшего на меня удивления. – Почему? Ты… это же вся твоя жизнь, Джон! Ты не можешь…

– Могу, Рэйчел. Это вся моя жизнь, в этом-то всё и дело. Книги занимают всё моё время, они не дают мне ни грамма свободного времени. Один раз, я уже понял, что такое терять дорогих тебе людей, когда ты настолько увлечен своей работой, что у тебя просто нет времени на свою семью. Я не хочу проснуться в один прекрасный день и понять, что я уже старик, у которого нет жены и детей, к которым я мог бы каждый день возвращаться с работы.

– Ты ещё так молод, Джон…

– Наверное. Хотя, не считаю, что 30 это мало для того, чтобы позволять себе вести такой образ жизни. Мне правда хочется семью. Но ту семью, которая сможет опереться на меня.

– Ты прав. – Я утвердительно кивнула ему. – И я полностью поддерживаю тебя. Но, как же издательство? Что теперь с ним будет?

– Не волнуйся за это. Я продаю это сокровище своему очень хорошему другу. Он с радостью ухватился за моё предложение, как только услышал.

– Тогда я спокойна. Потому что было бы жаль пускать на самотек такое преуспевающее дело, которое, в то же время, так много значит для тебя.

– Я тоже думал об этом. И ни за что не отдал бы его в ненадежные руки. Тем более, что я смогу наведываться туда когда захочу, потому что у меня остается право на управление издательством, хотя, формально, я и передаю его Полу. Кстати, твоя книга будет так же печататься. Я это уладил, не волнуйся.

– Это не так важно. – Я улыбнулась.
– Но, чем же ты теперь будешь заниматься?