Ломбард в Хамовниках

– Да, она дерзкая. Но сейчас такие нужны, надо быть дерзким, чтобы… чтобы дерзать. Я думаю, что надо и ее приобщить к нашему делу. Ты познакомился бы с ней поближе. Она сообразительная, все схватывает на лету. Но ей нужен управляющий, ведущий. Ладно, об этом позднее. О чем мы с тобой толковали? – спросил Трепалов, прихлебывая горячий чай.

– О банде Сабана.

– Расскажи, чем она отличается от других.

– Ну я говорил уже, прежде всего жестокостью. – Сергей осторожно взял сухарик. Он знал, что их доставал где-то для Иринки Филенок. Вздохнул. – В отличие от Сабана, – продолжил Сергей и аккуратно положил сухарик на тарелочку, – другие главари проявляют больше гуманности. Они ограбленных не убивают. А Сабан такие принципы отвергает, он честолюбив, жаждет всех запугать и стать главарем всех московских банд. Он может устроить «кровавую баню». И себя и всю свою гопкомпанию называет «Черными мстителями». Самый главный его враг – милиция.

– Можешь назвать последнее злодеяние Сабана? – Трепалов, глядя на Сергея, тоже отложил сухарик, свел брови вместе. – Ты чего не ешь сухарики, брезгуешь?

– Да нет, – начал Сергей, – я дома хорошо позавтракал, могу, конечно, еще. – Он взял сухарик обратно.

– Продолжай, – сухо сказал Трепалов. – А эти сухарики нам дают в столовой, они с нашего склада, понял? Не из магазина. И не из буржуйской Филипповской булочной. Не волнуйся. Так что ешь, не стесняйся.

– Спасибо. – Сергей допил чай и отставил стакан. – Сабан как-то узнал, что его разыскивают сотрудники 27-го отделения милиции и решил сам наведаться к ним. Он и еще несколько жиганов завалились в это отделение и потребовали к себе начальника. Начальник пришел. Сабан назвал себя, а потом вытащил два маузера и бомбу. Тут начальник и его сотрудники так струхнули, что сразу разбежались кто куда. Это была не просто насмешка. Этим действием Сабан показал милиционерам, кто в городе хозяин. А потом распустили слухи.

– Хвалю, ты уловил главное. Или, точнее, самое страшное. Слухи. Бандиты распускают их и тем самым деморализуют население. В силу милиционеров граждане теперь не верят! Понимаешь? – Трепалов поднялся из-за стола, стиснул кулаки. – Поэтому нам нужна победа, пусть маленькая, но очень нужна! – Трепалов стал размеренно ходить по кабинету, потом стукнул несколько раз кулаком по столу. – Нам надо, очень надо разгромить банду Сабана! Потом доберемся до Кошелькова, Адвоката. Но страшней всех Сабан-мучитель. Взять этого кровавого демона за шкирку, показать его всем. И чтобы другие слухи распространялись среди людей. Чтобы сами милиционеры почувствовали себя победителями. И тогда начнется обратный процесс – деморализация, разложение бандитского сообщества. – Он остановился перед Сергеем. – Я на тебя надеюсь. Нам придется наводить серьезный порядок среди сотрудников. А то некоторые стали распускать слухи, что мы, дескать, неспособны справиться с главарями бандитов, мышками-урками. И Филенку я запретил трепаться впустую. Надо всем быть посерьезнее. У нас ответственная работа, а не базарная брехаловка. – Трепалов взял папку, прочитал бумаги, прошелся по кабинету.

– Вот это новость! – воскликнул он.

– Что такое? – чуть привстал с дивана Сергей.

– Ну питерские, ну дела творят. – Трепалов от удовлетворения даже топнул ногой. – Они сообщают, что схватили Алешку-Колдуна. Правую руку Боцмана, представляешь?

– То есть как? Тогда получается, что в Москву едет Артист, Боря с моря? – Сергей снова сел.

– Да, это уже точно. И он будет налаживать связи с бандой Сабана. Об этом Колдун рассказал на допросе. Так что твоя миссия несколько облегчается. Кстати, сам ты Сабана на фотографиях видел?

– Нет, не доводилось.

Трепалов покачал головой и открыл дверь.

– Пусть зайдут Акимов и Белов, – крикнул он Сомовой.

Появившийся в кабинете крепкий человек с бородкой четко по-военному представился:

– Эксперт-криминалист Вадим Акимов.

Следом за ним вошел пожилой человек, тоже представился, фотограф Игорь Белов. Он положил на стол толстый альбом.

– Вот, Александр Максимович, принесли вам портреты наших главных заводил – жиганов. В этом альбоме собран цвет бандитской Москвы. Альбом начинали создавать еще при прежнем руководства сыска, при Кошко, мы продолжили и дополнили.

– Давай показывай нам главных «птенцов» Керенского. Так их в народе, кажется, кличут.

– Да, так, – ответил с улыбкой Акимов. – Он выпустил их из гнезда, а нам собирать, чудило!

– Надеюсь, что в скором времени такие альбомы мы выставим в музее, где будем показывать бандитское прошлое Москвы, – сказал Трепалов, и подошел к столу. – Заодно туда же и портрет Керенского пристроим. Хотя гордиться тут нечем.

– В этом альбоме собран весь важняк, основная когорта бандитских правителей, воображающих себя хозяевами Москвы, – подключился к разговору Белов.

– Но-но, полегче на оборотах, фотограф Белов. Хозяева Москвы, это мы – государственные служащие и жители столицы. А время всех этих заводил, жиганов, мазуриков, насильников и убийц, – Трепалов ткнул указательным пальцем в альбом, – подходит к концу. Они заслуживают только осуждения, а лучше пули и каторги. И мы доберемся до каждого! Давай, открывай свое подполье.

Белов перевернул несколько страниц с фотографиями и остановился.

– Вот он наш главный герой – Сабан, главарь банды, он же Сафонов Николай Михайлович. Человек, который наводит страх не только на жителей, но и на милиционеров и свое ближайшее окружение.

Сергей смотрел на фотографию дородного улыбчивого человека, одетого в дорогой костюм с галстуком-бабочкой. На лацкане его пиджака поблескивал значок – золотая лира. Он попытался вспомнить, не попадалось ли ему где в Хамовниках это лицо. Нет, не попадалось. По внешности вылитый Шаляпин. Такие фотки делали в дорогих ателье, их дарили поклонницам. Кто подумает, что этот вальяжный раскормленный господин с мягкой улыбкой отпетый бандит и руки у него по локоть в крови? Рядом был снимок другого уголовника, Якова Кошелькова. Его явно снимали в полицейском участке – в анфас, в профиль. Простой курносый деревенский парень, только что волосы аккуратно зачесаны на косой пробор. Следом появилась фотография другого известного уголовника, Гришки-Отрыжки. Лицо характерное, одутловатое, в оспинах. За Отрыжкой последовала фотография охранника Сабана, его приближенного Пашки-Адъютанта. Коротко стриженный симпатичный парень с большими глазами. Ну а в общем-то он представитель разудалой шпаны из городской подворотни, внешность без особых примет. Фотографии еще одного подручного Сабана, Зюзюки, многократно судимого, в альбоме не было. Вместо нее Белов вытащил рисунок. На нем был изображен худой человек с узким лицом и запавшими глазами. Длинный нос, широкие брови, скошенный подбородок и глубокие морщины возле губ.

– У него отталкивающая внешность, – сказал Белов, – зато он единственный, который спорит с Сабаном на равных.

Потом Белов показал портрет прыщавого лысого парня с мощной челюстью, у него кликуха – Лев Горыныч, большой любитель картежной игры и самогона. Его особая примета – нет двух пальцев на правой руке, мизинца и безымянного, проиграл на зоне. Ему и отбили их за долги.

– Вот главарь другой банды Гришка-Адвокат, прожженный аферист. Внешне ничем не примечательный, только зубы у него гнилые и волосы жидкие. Банда у него поменьше, чем у Сабана, но есть своя специализация.

– Какая? – спросил Сергей.

– Любит автомобили. Это у него страсть. Отобрать у иного богатенького и покататься. Ради «мотора» готов на любое преступление. Но кровь после себя не оставляет.

Сергей обратил внимание на фотографию парня с бледным лицом. Он улыбался, и на переднем зубе виднелась фикса.

– А это кто?

– Это известный Божок, – ответил Белов и посмотрел на Акимова.

– Да, у него такая кликуха. – Акимов закивал головой. – Ни умом, ни умением не отличается. – Он развел руки. – Этот уже несколько раз попадался к нам. Но сумел вырваться. У него сильные руки и крепкие ноги. Служил звонарем в одном смоленском монастыре, потом ограбил его и бежал. Ноги унесли. Ему указывают, кого надо убить, и он убьет. Раненого добивает. Не человек, а зверь. От такого лучше держаться подальше. Психопат. Основная внешняя примета – фикса на переднем верхнем зубе. Сабан его использует для своих убойных дел.

– Ясно, – кивнул Сергей.

– Вот Пыря, по прозвищу «Что стырить», тоже несколько судимостей, толстый, комплекцией похож чем-то на Отрыжку. Его приметы – шрам на лбу и откушенная левая мочка уха. Это свидетельства драк со своими. Далее следует более интересная личность, – Акимов указал на фотографию зрелой дамочки. – Это известная барахольщица, мадам Савостьянова Серафима Никитична, заведующая складом краденого. Ей уже далеко за пятьдесят, но она молодится, выглядит аппетитно. Видите, как улыбается. У нее круглые щечки, ласковая улыбка. На самом деле это бывшая проститутка и мошенница. Стала спекулянткой, хранительницей воровского товара, свое не отдаст и чужое не упустит. Торгует еще девочками. У нее есть на любой вкус. Подешевле находятся в ее малине, ждут клиентов, а подороже сидят по домам, ждут сигналов от Савостьяновой. Могут принять клиента у себя в апартаментах или прийти к нему на дом. Мадам Савостьянова за определенную сумму дает адресок чистых барышень. Ну а дальше ничего особенного, это все простые карманники, барышники, среди них черноволосый Грач, он шатается по рынкам, ходит иногда за отдельными богатенькими. Доводит их до дома. Потом караулит, устанавливает время, когда квартира остается пустой. Есть и медвежатники типа длинного Вали-Сквозняка, Толстого Димы, Толяна-Лома. Лом, самый опытный, он считается главой медвежатников. Вот их фотографии, они работают по наводке. Их приглашают, когда надо вскрыть сейфы. Большого веса в банде не имеют.