Лондон по Джонсону. О людях, которые сделали город, который сделал мир
Шрифт:
Поэтому он пошел в техническую школу в городе Дартфорд, но и там его успехи никто не оценил: все было так плохо, что его оставили на второй год, и он был в ярости. Достаточно посмотреть его интервью или прочесть его книгу «Жизнь», чтобы понять, что Кит очень вдумчивый и умный человек и не только входит в десятку лучших гитаристов в истории (как утверждает журнал Rolling Stone), но он еще и любитель военной истории и прилежный читатель, имеющий приличную библиотеку в Коннектикуте. Но в нежном одиннадцатилетнем возрасте британская система образования дала ему понять, что мозги у него сделаны из другого теста по сравнению с его дружком и соседом.
В соответствии с позорным Актом Батлера 1944 года, делившим учеников на «агнцев и козлищ», — актом, против которого
Этот нерешенный спор об интеллектуальном и творческом первенстве и был движущей силой Rolling Stones. Сердцем группы стали два колоссальных таланта, одновременно сотрудничающих и конкурирующих. Это соревнование принимало разные формы, и в каком-то смысле за пятьдесят лет вперед вырвался сэр Майкл.
Возьмите битву за женщин — первейшую схватку жизни. Можно сказать, что начиналась она на равных, и Кит ясно дает понять, что всегда добивался от девочек всего, чего хотел (если мне позволено выразиться с мужицкой прямолинейностью, характерной для первого из этих двух титанов).
Он не щадя наших чувств рассказывает, как именно он увел Аниту Палленберг от Брайана Джонса (если хотите знать, это случилось на заднем сиденье его «бентли» по кличке «Голубая Лена», в дождливое лето 1967 года, пока его ливрейный шофер мчал их по Испании в Марокко). И хотя Кит обвиняет Мика в шашнях с Анитой после съемок сцены в ванной в фильме «Представление» (Performance, 1970) — правда, сама леди до сих пор все это отрицает, — Кит, чтобы вернуть мяч на половину Мика, на всякий случай переспал с Марианной Фейтфулл, как раз тогда, когда она якобы была верна Мику. Однажды, рассказывает Кит, ему пришлось при появлении Мика так срочно уносить ноги через окно спальни, что он забыл носки, — как я понимаю, они с Марианной до сих пор вспоминают об этом и весело смеются.
Опять-таки оба они — и Кит, и Мик — будто бы спали с задумчивой секс-бомбой Уши Обермайер, которая потом польстила Киту, огласив свой вердикт затаившей дыхание планете. Мик — «настоящий джентльмен», а вот Кит как любовник получает оценку повыше, потому что лучше знает женскую анатомию. Да, был, конечно, еще и Билл Уаймен, о котором говорят, что он обслуживал фанаток с регулярностью метронома, и Кит вроде бы подтверждает эту репутацию, но тут же замечает, к всеобщему разочарованию, что девушки, которых проводили в комнату Уаймена, получали чашку чая с молоком — и больше ничего.
Дело в том, что Кит живет конкуренцией и хочет, чтобы все знали, что у него полно женщин всех форм и размеров, но большинство сторонних наблюдателей скорее решат — и, наверное, правильно сделают, — что в итоге Мик вышел победителем в этом безумном показательном матче-марафоне за первенство в гетеросексуальности. В итоге с именем Мика связывают список подлиннее женщин пошикарнее — именно он доказал свою способность вызывать самое непредсказуемое поведение у женского пола.
Много лет назад девушка, с которой я встречался, вернулась с вечеринки (на которую меня не позвали) и сказала, что встретила Мика Джаггера. «Конечно, я поцеловала его», — сказала она. «Почему?» — спросил я. «В щечку, конечно. Мне показалось, что так надо». Не факт, что Киф вызвал бы такую инстинктивную реакцию. И поэтому, обсуждая эти вещи в книге «Жизнь», он говорит, что не очень-то ему и хотелось выиграть это соревнование, и что на самом-то деле он с девчонками довольно застенчив (в приключении на заднем сиденье «бентли» инициативу проявила Анита), и в отличие от древнего сатира Джаггера Кит провел последние несколько десятилетий в счастливом моногамном союзе с Патти.
В том, что условно называют «карабканьем по социальной лестнице», Кит тоже не пытался тягаться с Джаггером. Оба представляли в общем-то небедный средний класс: Джаггер — сын и внук учителей, Кит — внук
женщины-мэра Уолтемстоу (она наверняка была на тех собачьих бегах, где в 1945 году освистали Черчилля). Лондонская тусовка в 1960-х была смесью «новой аристократии» и старой. Здесь были взлетевшие к славе таланты из простолюдинов-кокни: звезды кино, дизайнеры, наглые фотографы, были рок-звезды и модели из маленьких городков — и была группа манерных и более или менее аристократичных выпускников престижных школ типа Итона — наркоманов и арт-дилеров.Мик одно время подумывал заняться политикой, он, похоже, вообще любил компанию сливок общества. В опросе одного журнала их обоих попросили назвать своих героев. Мик написал «герцоги». Кит написал «участники Великого ограбления поезда». В 2003 году наступил момент абсолютного предательства, когда Мик позвонил Киту и сказал, что он решил принять предложенный ему рыцарский титул от Тони Блэра. Он сказал, что просто не представляет, как он может отказаться. «Ты, приятель, можешь отказаться от чего угодно», — грубо сказал Кит.
Присвоение титула — это «такая нелепость», жаловался Кит потом. Музыканты не выходят на сцену «в короне и горностаевой мантии», бушевал он. Джаггер нанес ответный удар — заявил, что Ричардс «несчастный человек». «Что вы имеете в виду, когда говорите, что он несчастный?» — спросил интервьюер. «То, что я сказал, — ответил Мик. — Он несчастный. Если вам это непонятно, значит, вы ничего не понимаете».
Можно понять, почему Киту не понравилось такое выборочное признание заслуг группы — в лице одного члена группы. Нельзя же считать Мика блестящим примером для подражания, а Кита при этом — старым распутником и наркоманом. Не тот случай.
Их обоих арестовывали за наркотики. Обоих сажали (ненадолго) в тюрьму. Что касается заслуг перед обществом, то давайте скажем прямо — Мик получил рыцарство, потому что Блэр перед ним преклонялся. Это часто случается с выпускниками элитных школ, которые хотели, да не смогли стать рокерами, и, наверное, Алистер Кэмпбелл решил, что список награждений надо бы припудрить звездной пылью.
Что бы Кит ни говорил, ясное дело, что он был обижен, поскольку не получил равного признания. В книге «Жизнь» он очень хвалит Мика за таланты музыканта и автора текстов, которые тот сочиняет быстро и очень хорошо. А тексты были самые разные — непристойные, упадочнические, сатирические, сентиментальные, душевные, псевдодушевные и сатанинские. Вспомните песню «Brown Sugar»: там есть «старый, в шрамах, работорговец», которому так нравится стегать женщин плеткой «ближе к полуночи», а хор при этом выводит: «О-о, шоколадка, моя черная конфетка, какая же ты сладкая, ай-ай-ай!»
Почему этот расистский и сексистский текст не подвергают всеобщему остракизму? Честно говоря, потому, что почти никто за всю жизнь так и не понял, о чем он поет. Я встречал массу упившихся джином королев бара на сборищах тори и не один десяток лет слушал «Honky Tonk Women» — «Женщины из бара, где играют кантри», — пока кто-то не вывел меня из неведения и не объяснил, что в самом начале песни автор говорит, что встретил упившуюся королеву бара в Мемфисе.
Я всегда думал, что первая строчка песни «Wild Horses» («Дикие лошади») — «Устал от жизни», а теперь я узнаю, что это «Остался в той жизни», и это про детство. К чему я клоню — к тому, что слова, конечно, важны для общей эмоциональной ауры, но силу им придает только мелодия. Мелодию вы напеваете, под нее танцуете — а большую часть мелодий, похоже, написал Кит.
Да, Мик спел «Satisfaction» и написал к ней слова, но мелодию нашел Кит. Однажды утром он проснулся и включил свой кассетник — и вдруг оказалось, что во сне к нему явилась муза, и он встал посреди ночи и записал мелодию. Дилетанта вроде меня ужасно возбуждает, когда читаешь его откровения о том, как правильно играть на гитаре, как ее настраивать, о придуманной им «открытой» нестандартной настройке (или как там ее). Он рассказывает, как это трудно — заставить инструмент выдавать именно те звуки, которые звучат у тебя в голове, читаешь — и сразу чувствуешь в нем знатока.