Лондон

Юлий пристально наблюдал. Страж делал двадцать пять шагов в одну сторону, затем, после паузы, двадцать пять в другую. Чтобы увериться, Юлий проследил за ним вторично, потом в третий раз. Ничто не менялось. Он тщательно выверил передвижения часового. Как раз успеет.

Когда часовой повернулся спиной и начал очередной обход улицы, Юлий быстро выскочил из укрытия. Имея между собой и солдатом для верности камень, он бесшумной молнией метнулся вперед и нырнул в тень ворот, как только страж изготовился развернуться.

Ему хватило мгновения, чтобы юркнуть во двор. На дальней стороне под портиком виднелся главный вход в резиденцию. Дверь оставили открытой. Юлий отважно вошел. И очутился в другом мире.

Наверное, не рождалось цивилизации, создавшей для высших классов здания роскошнее, чем римские виллы и городские дома. Особняк губернатора являлся прекрасным образчиком последнего. Высокий прохладный атриум с бассейном создавал атмосферу величественного покоя. Сложная система центрального отопления – гипокауст – сохраняла в доме тепло зимой. Летом же интерьер из камня и мрамора создавал прохладу.

Как было заведено в лучших домах Лондиниума, полы здесь зачастую представляли собой прекрасные мозаики. Там виднелся Бахус, бог виноделия; тут – лев; один зал украшали дельфины, другой – хитроумные геометрические узоры.

Восхищенно взглянув на великолепие главных помещений, Юлий поспешил в меньшие. Там, хотя обстановка была интимнее, тоже изобиловала роскошь. Стены выкрасили в различные оттенки охры, красного и зеленого; нижней же их части искусно придали вид мраморных плит.

Юлий знал, что искать. Что-нибудь мелкое. Если жену морехода увидят с богатыми украшениями, начнутся пересуды, которые приведут к неприятностям. Он хотел вещицу простую, скромную, какую-нибудь мелочь, которую сочтут потерявшейся.

Поиски не затянулись надолго. В одной из спален он нашел на столе зеркальце из полированной бронзы, несколько серебряных гребней и три брошки с самоцветами. Еще там было красивое ожерелье из огромных необработанных изумрудов на золотой цепочке. Изумруды, насколько он знал, прибыли из Египта. Юлий взял их, полюбовался. Соблазн похитить ожерелье возник лишь на миг. Ему никогда не сбыть изумруды – слишком подозрительно, но он мог расплавить золото. Затем он положил украшение на место. Жаль портить такую красоту.

К тому же он нашел нечто вполне подходящее: простой золотой браслет без всяких примет. Таких небось в Лондиниуме тысячи. Вот что он подарит Мартине. Прихватив его, Юлий быстро выскользнул из спальни.

В доме царила тишина, двор пустовал. Юлий вдоль стены прокрался к воротам. Ему оставалось лишь миновать часового, который возобновил свое уличное бдение. «Только бы не сунулся во двор!» – взмолился юноша, жавшийся к воротам.

Страж привалился к камню, Юлий видел его спину. Улица, насколько он мог судить, была пуста. Он дождался, когда часовой снялся вновь – тот двинулся налево, к ручью. Юлий молнией метнулся направо.

Но он для подстраховки схитрил. Через несколько ярдов, вместо того, чтобы бежать вперед, развернулся и как мог быстро пошел назад, лицом к удалявшемуся солдату. Пять, десять, пятнадцать заполошных шагов. И точно вовремя. На сей раз часовой почему-то закончил обход раньше и повернулся. Юлий же, не убегая никуда, пошел ему навстречу, как будто впервые приближался к воротам. Солдат подивился, откуда он взялся, однако, коль скоро юноша шагал к нему, не стал задумываться, и оба разошлись, поприветствовав друг друга кивком. Через несколько минут Юлий уже возвращался с подарком к мосту.

Он гадал, придет ли девушка.

Секст двигался к мосту по широкой улице, отходившей от форума. Он был мрачен, и то обстоятельство, что Юлия в амфитеатре обнаружить не удалось, настроения не улучшило.

Почему юный друг избегает его? Он и не думал бы об этом, если бы не случайная реплика, подслушанная накануне.

Когда ворвавшиеся в дом солдаты бросились на задворки искать сообщников, Секст слышал, как они заметили Юлия, но с облегчением убедился, что товарищ скрылся. Вскоре стало ясно, что толком его не рассмотрели. Однако через несколько минут Секст услышал разговор двух солдат, рывшихся по соседству в его постельном белье.

– Ничего нет, – буркнул один. – Похоже, наговор. Кто-то невзлюбил этого малого и накропал письмо.

– А паренек? Это же он убегал?

– Может, да. Может, нет. Он все равно молод. Уважаемая семья. Если кто и подделывает, то плотник.

Молод. Уважаемая семья. Они, конечно, говорили о Юлии. Должно быть, недоросль чем-то выдал их. Секст выругался. «Если поймают – точно расколется, – простонал он. – Тогда мне конец».

Ему хотелось отправиться к Юлию тем же вечером, но он не посмел, опасаясь слежки, однако рассчитывал встретиться с ним сегодня в амфитеатре. А потому, когда из этого ничего не вышло, Секст озаботился всерьез. Не угодил ли Юлий в лапы властей? Не раскрыл ли затею? Он добрался крадучись до дома приятеля и обнаружил его пустым. Что это означало? В итоге Секст вернулся к себе на случай, если Юлий пошел туда, затем поискал на форуме. Теперь последней надеждой остался причал.

Внезапно он увидел юношу – тот направлялся к мосту, будучи всего на сотню ярдов впереди. Секст ускорил шаг. Юлий был настолько поглощен своим делом, что даже не заметил его, пока приятель не приблизился вплотную. Он обернулся. При виде Секста парень обмер.

И Секст моментально насторожился.

– Все в порядке? – осведомился он, отметив, что Юлий помялся, прежде чем нехотя, но правдиво рассказать о случившемся.

Секст не поверил ни единому слову, ибо был не дурак и тем гордился. История была совершенно невероятная, тогда как некоторые другие вещи представали предельно ясными. Юноша сторонился его. Деньги исчезли. Следовательно, возможны лишь два объяснения: либо Юлий украл их, либо предал товарища, и в этом случае власти, заполучив мешок с матрицами, наверняка используют его в качестве улики. Не приходилось сомневаться, что Юлия избавят от свидетельствования против него.

Однако лицо Секста являло собой маску, покуда он внимал неуклюжим россказням Юлия. Не перебивая, он дал юноше возможность оправдаться. Когда тот закончил, Секст заключил, что лгун из его приятеля никудышный.

Пора действовать напрямик.

– Язык развязал? – спросил он грубо. – С солдатами?

– Нет! Конечно же нет!

Секст задумался. В любом случае это скоро выяснится. Он вытащил из-за пояса нож и показал Юлию.

– Найди деньги до захода солнца, – велел он спокойно, – иначе убью. – Он развернулся и пошел прочь.

Незадолго до полудня выступил гладиатор, сразившийся с медведем. Борец мастерски управлялся с сетью. Ставили два к одному на то, что он прикончит медведя. Однако днем ему же предстояло биться с другим гладиатором, популярным чемпионом, и ставки в этом втором состязании составляли пять к одному на то, что он погибнет. И пока двадцать к одному на случай, если он победит в обоих боях. Сперва вокруг арены провели медведя. Толпа была настроена благодушно. Напряжение и возбуждение нарастут лишь при виде крови.