Лорд Дарси (1-9)
Шрифт:
Отец Вилье казался озабоченным, и лорд Дарси понимал, почему. Символическая смерть Господа Иисуса и настоящая — графа де ла Векси, оказались слишком близки друг к другу; святому отцу это стоило душевного покоя. Да, быть священником — нелегкая доля.
После завтрака был подан компот из испанских апельсинов, затем — еще кофе.
Сын покойного графа откашлялся.
— Милорды, леди и джентльмены, — начал он. Он выдержал небольшую паузу и сглотнул. — Некоторые из вас назвали меня де ла Векси. До прояснения обстоятельств я предпочел бы слышать свой прежний титул — лорд Жизор. Пожалуйста. —
Лорд Дарси казался предельно бесхитростным.
— Это не совсем так, лорд Жизор. Однако если вы проявите интерес к разговору о смерти его светлости, это может прояснить некоторые таинственные обстоятельства, окружающие дело. Я знаю, что никто из вас не был в комнате во время этого... Назовем его инцидентом. Меня не интересуют ваши алиби. Но, может быть, у вас есть какие-то предположения? Итак, как умер последний граф де ла Векси?
Воцарилось молчание, похожее на психический туман, тяжелое и мрачное.
Каждый оглядывался на соседа, но все молчали.
— Хорошо, — сказал лорд Дарси через некоторое время, — давайте зайдем с другого конца. Сержант Андре, из всех присутствующих только вас можно назвать очевидцем. Каковы ваши впечатления от случившегося?
Сержант прикрыл глаза, выпрямился и нервно кашлянул.
— Итак, ваше лордство, до десяти часов оставалось несколько минут. Рядовой Жаме и я были...
— Нет, нет, сержант, — мягко прервал его лорд Дарси, — я уже читал показания, данные вами и Жаме инспектору Жаку. Я хорошо знаю, что вы видели. Мне бы хотелось услышать ваши предположения о том, что послужило причиной тому, что вы видели.
После некоторой паузы сержант Андре заговорил:
— Мне показалось, что он выпрыгнул в окно, ваше лордство. Но я не представляю себе, почему он сделал это.
— То есть вы не видели ничего, что могло бы заставить его выпрыгнуть?
Сержант Андре нахмурился.
— Мы видели только этот сгусток света. И я, и Жаме упомянули об этом в наших показаниях.
— Верно. По вашим словам, «это был клубок желтовато-белого света, несколько секунд метавшийся по комнате, упавший на пол и исчезнувший». Я прав?
— Я сказал, «направившийся к полу», ваше лордство. Я не мог видеть, достиг ли он пола. Не тот угол.
— Замечательно. Сержант, я ожидал, что вы исправите эту маленькую неточность, и, к моему удовлетворению, вы это сделали, — на мгновение лорд Дарси задумался. — Продолжим. Вы подошли к телу, осмотрели его и убедились, что его светлость мертв. Дотрагивались ли вы до него?
— Только до запястья, чтобы проверить пульс. Пульса не было, а голова была повернута под таким углом...
Он замолчал.
— Довольно, мне все понятно. Затем вы отослали рядового Жаме за пожарным фургоном. Когда он прибыл, вы воспользовались раздвижной лестницей, проникли в башню и отперли дверь, впустив остальных гвардейцев внутрь. Газовый фонарь еще горел?
— Нет. Его задуло. Я перекрыл газ, потом подошел к двери и открыл ее. Света уличных фонарей было вполне достаточно, чтобы я смог сориентироваться.
— И вы не заметили ничего странного или необычного?
— Ничего и никого, ваше
лордство, — решительно ответил сержант, — так же, как и остальные гвардейцы.— Все достаточно очевидно. Вы обыскали комнату?
— Не то чтобы обыскали. Скорее проверили, нет ли там кого-нибудь. У нас в руках были факелы. Спрятаться в этой комнате негде. Потом мы вызвали полицию, они смотрели более внимательно. Никого и ничего.
— Очень хорошо. Далее, когда я прибыл, газовый фонарь над окном был зажжен. Кто зажег его?
— Инспектор Жак Туаль, ваша светлость.
— Понятно. Спасибо, сержант. — Лорд Дарси перевел взгляд на остальных собравшихся. Они все так же молчали.. — Леди Беверли, у вас есть что добавить к нашей дискуссии?
Леди Беверли спокойно посмотрела на отца Вилье. Священник взглянул на нее.
— Я советую рассказать, дитя мое. Мы должны знать всю подноготную.
«Понятно, — подумал лорд Дарси. — В исповедальне было сказано что-то важное. Святой отец не может раскрыть тайну, но он вправе дать совет».
Леди Беверли снова повернулась к лорду Дарси.
— Вы хотели услышать теорию, милорд? Хорошо, — в ее голосе звучала неизбывная грусть. — Покойного графа, моего отца, настигла кара Господня за его неверие. Отец Вилье сказал мне, что такого не может быть, но, — она закрыла глаза, — я боюсь, что все обстояло именно так.
— Миледи, но как такое могло произойти? — мягко спросил лорд Дарси.
— Отец был материалистом. Духовно слепым. Он отрицал, что другие могут обладать Божьим даром Предвидения и Таланта. Он говорил, что все это притворство, писанина. Его разуму было чуждо любое чувство.
Она больше не смотрела на лорда Дарси; она пристально смотрела сквозь него и за него, куда-то вдаль.
— Он не был злым человеком, — продолжила она. Ее взгляд оставался неподвижным. — Но он был грешен. — Вдруг ее глаза ожили и обратились прямо к серым глазам лорда Дарси. — Знаете ли вы, что он препятствовал союзу моего брата и дамозель Мадлен, потому что не был способен увидеть любви между ними? Он хотел женить Жизора на Эвелин де Сен-Бриа.
Дарси быстро перевел глаза на лорда Жизора и Мадлен Маккензи.
— Нет, я не знал. Кому еще это было известно?
На этот раз заговорил сэр капитан Родерик:
— Всем нам, милорд. Это было камнем преткновения. Граф был против, и я был против. Но закон не дает мне права запрещать что-либо своей дочери.
— Но почему он...
Леди Беверли резко прервала его:
— Политика, милорд. И отец не мог увидеть настоящей любви. И Бог наказал его за упрямство. Вы не могли бы отпустить меня, милорд? Я должна быть на трехчасовой проповеди.
Отец Вилье быстро добавил:
— Милорд, не могли бы вы отпустить нас обоих?
— Конечно, святой отец, конечно, леди Беверли, — сказал лорд Дарси, поднимаясь. Он молча проводил их глазами.
Полпервого пополудни.
Лорд Дарси и мастер Шон стояли во дворе у Красной башни и изучали небольшой участок, усыпанный битым стеклом. Двор был оцеплен полицией и гвардейцами.
— Итак, мой дорогой Шон, что вы скажете по поводу нашей небольшой беседы за завтраком?