Лорд Дарси (1-9)

Шон О'Лохлейн пожал плечами:

— В этом случае получение ошибочных результатов вполне возможно. Джузеппе — не того калибра волшебник, чтобы вывести на чистую воду мастера.

— Это может объяснить противоречивость данных, — сказал лорд Дарси. — Не стану утверждать, что произошло именно так, но подобная возможность существует.

— Прекрасно, — нетерпеливо сказал Бонтриомф. — Ну и каковы же эти противоречивые данные?

— Согласно официальному рапорту Джузеппе, в комнате Барбура, когда его убили, никого не было. Более того, в ней, кроме него, никого не было в течение нескольких последних часов.

— Очень хорошо, — сказал Бонтриомф. — И где же вы видите тут противоречие?

— Противоречивы результаты второго теста, — спокойно ответил Дарси. — Джузеппе не сумел обнаружить никаких следов черной магии. А если быть более точным, то и вообще никакого волшебства.

В наступившей тишине Дарси вернул конверт в карман.

Шон О'Лохлейн вздохнул:

— Ну ладно, милорды, я займусь тестами. Но мне бы хотелось призвать на помощь еще одного волшебника. На тот случай...

— Нет! — резко сказал лорд Дарси. — Ни при каких обстоятельствах! Вы, мастер Шон, единственный в этом мире волшебник, которому я могу безоговорочно доверять.

Маленький ирландец повернулся и с глубоким вздохом посмотрел прямо в глаза Дарси.

— Милорд, — сказал он тихим, торжественным голосом, — нижайше хочу напомнить вам, что, хотя вы несомненно обладаете лучшим дедуктивным умом на всей Земле, мастером-тауматургом являюсь я. — Он сделал паузу. — Мы долгое время работали вместе, милорд. В течение многих лет я, используя тауматургию, находил вам улики, а вы получали эти улики и делали на их основе безупречные выводы. Вы не можете выполнять мою работу, милорд, а я — вашу. До сих пор, милорд, между нами существовало негласное соглашение, что я не пытаюсь лезть в вашу область, а вы не пытаетесь решать мои вопросы. Это соглашение отменено?

Некоторое время лорд Дарси молчал, собираясь с мыслями. Затем, тоном, очень похожим на тон маленького ирландца, произнес:

— Мастер Шон, я хотел бы принести вам свои глубочайшие извинения. Я знаток своего дела. Вы знаток волшебства и волшебников. Да будет так! Соглашение не отменялось, и, надеюсь, никогда не будет отменено. — Он на миг замолк, потом, после глубокого вдоха, продолжил своим обычным голосом: — Разумеется, дорогой Шон!.. Вы можете прибегнуть к любому виду консультации, который пожелаете.

Пока шла эта небольшая схватка между двумя друзьями, лорд Бонтриомф отвернулся, подошел к трупу и усиленно делал вид, будто изучает лежащее тело.

— Э-э-э... Милорд!.. — Мастер Шон выглядел слегка ошеломленным. Он прочистил горло и сказал:

— Милорд, я вовсе не собирался ни с кем консультироваться. Мне не нужен консультант, мне попросту нужен хороший помощник. С вашего разрешения, я хотел бы попросить помочь мне лорда Джона Кецаля. Он пока еще ученик, но хочет стать судебным магом, и опыт будет ему весьма полезен.

— Разумеется, мастер Шон. Думается, лучшего помощника вы и выбрать не могли. А теперь давайте посмотрим... — Он взглянул на тело. — Не хотелось бы без необходимости прикасаться к предметам, могущим оказаться уликами... Эти церемониальные ножи изготавливаются по единому образцу, не так ли?

— Да, милорд. Каждый волшебник должен собственноручно изготовить свой пентакль, но делаются они по единой технологии. Изготовление своих инструментов — одно из первых условий, которых обязан придерживаться начинающий. В нашем деле ни в коем случае нельзя использовать инструменты, изготовленные чужими руками. Именно процесс изготовления и настраивает инструмент на личность пользователя. Если можно так выразиться, они должны быть одинаковыми по конструкции, но разными по личности.

— Понимаю. Вы не разрешите мне посмотреть на ваш пентакль? Чтобы не трогать нож сэра Джеймса...

— Разумеется. — Мастер Шон достал из саквояжа нож и протянул лорду Дарси. — Смотрите, не порежьтесь — он острый, как бритва!

Дарси взялся за ониксовую рукоять и освободил нож от черных кожаных ножен. Блестящее лезвие в разрезе представляло собой равнобедренный треугольник. Длина лезвия от ручки до острия составляла пять дюймов, ширина у рукояти — два дюйма. Дарси повернул нож и посмотрел на основание ручки.

— Тут ваша монограмма и символ. Полагаю, нож сэра Джеймса помечен таким же образом?

— Да, милорд.

— Не затруднит ли вас посмотреть на него и сказать мне, можете ли вы идентифицировать его как принадлежавший сэру Джеймсу?

— Милорд, я сразу же в этом убедился. Я видел этот нож много раз. Это нож сэра Джеймса.

— Отлично. В противном случае, чтобы он делал в этой комнате?

Дарси вложил смертоносное лезвие в ножны и вернул пентакль хозяину.

— Лезвие из чистого серебра, мастер Шон? — спросил лорд Бонтриомф.

— Да, милорд.

— Скажите мне, как вам удается содержать таким острым лезвие из такого мягкого металла?

Мастер Шон широко улыбнулся:

— Конечно, изготовить лезвие весьма непросто. Его приходится доводить полировальной пастой с помощью очень мягкой замши. Но ведь пентакль используется лишь как нож-символ, понимаете? Мы никогда не режем им ничего вещественного. Так что если хозяин аккуратен, точить нож не приходится.

— Но если вы никогда не режете им ничего вещественного, — сказал Бонтриомф, — зачем его вообще точить? Какая разница, острый он или тупой, как, скажем, нож для бумаги?

Мастер Шон с тоской посмотрел на лондонского следователя.

— Милорд, — сказал он с бесконечным терпением, — это символ острого ножа. У меня есть и другой — с тупым лезвием. Он представляет из себя символ тупого ножа. Ваше лордство должны понять, что в большинстве случаев самым лучшим символом вещи является сама эта вещь.

Бонтриомф ухмыльнулся и поднял руку ладонью вверх:

— Виноват, мастер-тауматург. Примите мои извинения, но, пожалуйста, не читайте мне лекций по передовой теории символов. Я никогда не был способен ее понять.

— Вы хотите еще что-нибудь посмотреть, Бонтриомф? — резко спросил лорд Дарси. — Если нет, давайте удалимся и дадим мастеру Шону возможность заняться своей работой. — Он шагнул к двери. — Мы проинструктируем стражников, чтобы вас не беспокоили, Шон. Когда закончите, уведомите шефа-мастера стражи Хеннели Грейма, что мы хотели бы, чтобы вскрытие было произведено немедленно. И буду вам очень благодарен, если вы отправитесь в морг и лично проследите за работой хирурга.

— Разумеется, я позабочусь об этом. И представлю отчет в резиденцию милорда маркиза, как только это будет возможно.