Лорд-обольститель

— Он мне об этом сказал.

— И он очень хочет… как он это называет, вывести вас в свет. Он ненавидит предрассудки, которые могли бы помешать вам добиться успеха.

— Меня, честно говоря, удивило то, что он предпринимает все это ради меня, — сказала я. — Мне кажется, неправильно…

Она улыбнулась и покачала головой.

— О, в нашей жизни столько всего, что кажется совершенно неправильным! — перебила она меня. — А ведь зачастую мы знаем о других людях очень мало, так что кто может сказать со всей уверенностью, правильно или неправильно поступает его ближний?.. Теперь что касается великого события. Ролло поручил мне все организовать. Он собирается представить вас в самом лучшем свете и объявить, что вы направляетесь в Париж. Скорее всего, кое-кто из гостей пожелает, чтобы вы написали для них миниатюры, и тогда вы получите новые заказы.

— Разумеется, это очень благоприятные условия для начала карьеры. Отец…

— Вы можете не беспокоиться о своем отце. Если хотите, барон поручит кому-нибудь сопровождать его в Англию и опекать на протяжении всего путешествия.

— Он пойдет и на это?

— Разумеется.

— Я потрясена его добротой.

— Когда барон берется за что-либо, то ничего не делает наполовину. Что вы собираетесь надеть по этому случаю?

— Даже не знаю. Я не брала с собой много одежды… В любом случае, нет ничего, в чем бы я достойно смотрелась в обществе элегантных француженок. Наверное, придется обойтись зеленым бархатным платьем.

— Прекрасное платье. Вы позволите прислать мою служанку, чтобы она сделала вам прическу?

— Вы так добры. Я знаю, мои волосы постоянно растрепаны.

— Очень красивые волосы. Им всего лишь требуется немного внимания.

Она ободряюще улыбнулась. Несмотря ни на что, Николь мне нравилась. Хотелось поговорить с ней по душам, спросить, как она себя чувствует, пребывая в этой двусмысленной ситуации. Она держалась, как полноправная хозяйка дома, и все принимали ее в этом качестве, но вместе с тем ее любовник не делал никакого секрета из того, что вскоре женится на другой женщине…

И вот настал великий день. Я была безмерно взволнована, как и мой отец. Служанка пришла уложить мои волосы. Результат был ошеломляющим. Она принесла с собой гребень, инкрустированный зелеными камнями, как раз под цвет платья. Когда она закрепила им мои волосы, я стала совершенно другим человеком, вполне достойным общения с изысканными гостями, заполнившими парадный зал. Но, возможно, это ощущение развеется, когда я войду туда… Так ведь бывало даже в Фаррингдон-холле…

Впрочем, у меня сейчас не было времени размышлять о своей внешности.

В зале все любовались миниатюрой, особо обращая внимание на какой-нибудь едва заметный нюанс, вызывающий их бурное восхищение.

Барон взял меня за руку и помог подняться по ступеням на импровизированную сцену, где я предстала перед собравшимися гостями. Справа от меня находился сам барон, слева — отец.

Барон вкратце рассказал гостям о заболевании отца и о том, что именно мне принадлежит авторство миниатюры. Похоже, никто не сомневался в том, что я — большой художник. По словам барона, мне, такой юной и талантливой, предстояло в самом скором времени затмить всех своих предков.

Я принимала поздравления и выслушивала множество комплиментов. Мне пришлось пообещать, что, как только освобожусь, сразу же перееду в дом мадам Дюпон, с тем чтобы написать портреты ее дочерей. Это был вполне определенный заказ. Некий мсье де Виллефранш буквально вырвал у меня обещание написать портрет его супруги.

Это был триумф, о котором ни я, ни отец и мечтать не смели.

Барон улыбался несколько покровительственной улыбкой. Было совершенно ясно, что он доволен поведением своих гостей.

Когда музыканты заиграли вальс, он схватил меня за руку и закружил в танце.

— Вы танцуете так же хорошо, как и рисуете, мадемуазель Коллисон!

Барон широко улыбался. Вот еще одна, новая грань его натуры. Он и в самом деле был чрезвычайно рад успеху моей миниатюры. Я полагала, этот человек неспособен радоваться за других людей. Видимо, как ценитель искусства, он искренне восхищался моим произведением. Но особое удовольствие ему, наверное, доставляло то, что он с самого начала распознал нашу хитрость.

Я пыталась поспевать за ним, но его манера танцевать была совершенно непредсказуема. Время от времени он приподнимал меня таким образом, что мне казалось, будто я лечу по залу.

— Вечер удался, вы согласны? — проговорил он. — Начало великой карьеры!

— Я вам безмерно благодарна, господин барон.

— Наконец-то мы друзья. Разве это не чудесно?

Я согласилась, что чудесно.

Танец подошел к концу. Он выпустил меня из своих железных объятий. Спустя некоторое время я увидела его танцующим с Николь.

В тот вечер очень многие искали моего общества. Это был триумф, а я была слишком юна и неопытна, чтобы не получать от этого удовольствия.

* * *

На следующий день меня ожидал вполне предсказуемый эмоциональный спад. Это был наш последний день в Сентевилле. Отец собирался ехать домой. Барон настоял на том, чтобы его сопровождал один из слуг. Меня же должны были доставить в дом принцессы для работы над новой миниатюрой. После этого предстояло решить, в какой последовательности выполнить заказы, полученные от гостей барона, ну а затем уже можно было планировать свою дальнейшую жизнь.

Утром я упаковала свои вещи. Затем отправилась на прогулку по территории замка. Ко мне присоединился Бертран, который сообщил, что барон с Николь поехали кататься верхом и, скорее всего, будут отсутствовать до самого вечера. По возвращении барон желал поговорить с Бертраном.

— Вот и наступил долгожданный момент, — сказал мой друг. — Я получу приказ. Видимо, барон ждал окончания работы над миниатюрой.

— Возможно, он всего лишь хочет попрощаться. Вы ведь тоже скоро уезжаете?

— Я собираюсь ехать в Париж вместе с вами и вашим отцом.

— Нам будет очень приятно путешествовать в вашем обществе.

— Как я понял, затем кто-то будет сопровождать вашего отца в Англию.

— Так нам сказали.

— В таком случае не о чем беспокоиться. Как вы относитесь к тому, что едете к принцессе?

— Вы хотите знать, волнуюсь ли я? Вовсе нет. Я здесь приобрела весьма ценный опыт, к тому же барон прекрасно подготовил почву для начала моей карьеры, за что я ему безмерно благодарна.