Лорд Системы 3

Точно знаю, что Рус не тронется с места, он словно врос в землю. За его спиной, в составе наших «валькирий» стоит его жена Рокси. Её он будет защищать до последнего.

— Но, но, давай! — всадники подгоняют своих ездовых зверюг.

Под их копытами подрагивает земля. Я чувствую этот гул. Кабаны разгоняются, и это не просто скорость, это «навык».

Наездники держат перед собой тяжёлые кавалерийские копья. В сочетании со щитами это делает их почти неуязвимыми с фронта.

Мышь с тревогой тянет меня за рукав. Нет, качаю я головой, ещё не время. Молнией по движущейся цели она не попадёт, а файерболы не дадут сейчас нужного эффекта.

— Вперёд! Убейте их всех! — слышу я рёв одного из всадников.

Знакомое лицо! Один из тех двоих, что смогли удрать из ловушки «Везувия». Значит, он теперь их новый командир?

Всадники идут клином, или, как принято называть этот строй в русских летописях, «свиньёй».

Я вдруг понимаю, на что похожа эта сцена. На боулинг. Сейчас тёмный мяч из кабанов врежется в ряд нашей пехоты и раскидает её, словно кегли.

Пора.

— Разворот, — говорю Майору, и тот дублирует своим громким командным голосом.

— Фаланга, разворот!

Выученным сотни раз на тренировках движением, бойцы перестраиваются в четыре колонны, и на глазах у изумлённых всадников «втягиваются» назад.

Прямо за три ряда выстроенных за их спинами рогаток. Ничего сложного в этой конструкции нет. Три бревна сложенных «ежом». Острый кол торчит в сторону врага. С места конструкцию сдвинуть невозможно.

Перед тем как собирать таран, наш «стройбат» позаботился о защите лагеря. Конечно, я прочитал об этом в своей книге. Вылазка на войне, обычное дело. Каждый полководец должен быть к ней готов.

Всадники пытаются остановить своих зверей. Они резко осаживают кабанов, но те уже несутся вперёд, запустив навык «тарана».

Один наглец посчитал, что сумеет снести конструкцию из хлипких деревяшек, и даже не пытается тормозить

Удар!

В грудину животного впивается острый кол. Самого наездника сносит на землю, и он моментально превращается в подушечку для булавок, истыканный копьями.

Остальные всадники невероятным усилием останавливают своих зверей перед самыми рогатками.

И в тот же момент сразу несколько животных издают громкий визг! Они встают на дыбы, сбрасывая своих седоков на землю. У двух кабанов подкашиваются ноги и они вовсе падают на колени.

Чеснок, известное со времён римлян простое приспособление, убийственное для кавалерии. Фаланга не просто стояла перед рогатками. Она щедро «засеяла» землю перед ними чесноком. И теперь всадники и их звери оказались на «минном поле».

Кабаны визжат, словно поросята, когда их копыта наскакивают на металлические шипы. Всадники еле удерживаются в сёдлах; им приходится замедлять движение, чтобы животные не попадали в эти болезненные, хотя и не смертельные, ловушки.

Наступательный порыв неприятеля сдулся, как пустая хлопушка. Воины топчутся на месте, не зная, что делать. Но это только начало.

— Огонь! — реву я во всю силу лёгких, перекрикивая шум сражения.

И в сторону остановившихся всадников летят десятки плюмбатов, выпущенных прямой наводкой. В упор.

Тут даже не стоит беспокоиться о меткости — мишени на расстоянии нескольких шагов.

Слышны крики врага и вой кабанов, в чьи шкуры вонзаются метательные дротики. Но никто даже не думает останавливаться. Сразу же следует второй залп.

К фаланге присоединяются «валькирии», запуская свои снаряды навесом, так что от них трудно укрыться.

Слышен свист снарядов, и снова раздаются вражеские крики — уже гораздо тише и отчаяннее. Бой переходит в избиение.

Пытаясь двигаться вперёд, враг упирается в несколько рядов копий, закрывших узкие проходы между рогатками. Чтобы обойти с фланга, всадникам надо развернуться боком, и стать идеальной мишенью.

Рой дротиков не утихает.

На третьей волне уже четыре из восьми наездников выведены из строя.

На четвёртой — пятый наездник падает на землю с пробитым черепом.

И вот, на последней, пятой волне, из всей оравы, несущей погибель всему живому на этой равнине, остался лишь один-единственный выживший — тот самый командир. Самый везучий или самый осторожный.

Вижу, как он оборачивается, чтобы дать команду на отступление, и понимает, что отступать уже некому.

Пришпоривая своего кабана, он возвращается обратно к крепости.

— Мышь, будь добра, — говорю, глядя ему вслед

Бах! Молния проходит чуть ниже предполагаемой цели, поджаривая зад кабану. Животное резко дёргается в сторону, сбрасывая своего наездника.

Но мужчина, сделав перекат, не думает останавливаться. Он мчится к воротам, не обращая внимания ни на что.

— Упёртый парень, — констатирую я.

— Вёрткий, как угорь, — комментирует магесса, явно недовольная своим промахом.

Враг исчезает за воротами, которые захлопываются за ним.

Я, наоборот, полон оптимизма. Один живой враг погоды не сделает, зато своим позорным возвращением посеет в крепости панику и отчаяние.

Немного жаль, что мы не можем преследовать его, чтобы ворваться на плечах неприятеля в ворота. Но я нарочно сдерживаю себя, давая азарту утихнуть.

Я только что видел, к чему приводят необдуманные действия. Война требует холодной головы. Поэтому стоит успокоиться и действовать по намеченному плану.

— Так, не расслабляться! Выживших взять в плен, тяжелораненых зверей добить, снаряды собрать, — командую я, тем самым провозглашая нашу победу. — Сегодня на ужин, жареная кабанятина!

С согласным рёвом солдаты разбредаются выполнять поставленные задачи.

Сейчас в них ещё кипит азарт недавней битвы, но скоро запал пройдёт. Пройти марш-бросок от самого форпоста, а потом сразу вступить в бой. Это измотало все силы.

Система отзывается дебафом «Утомление», который режет Выносливость на 10%, и намекает, что это только начало.

Войску пора отдыхать, а к осаде следует приступать исключительно на холодную голову.

А не как сейчас — на кураже.

Риск переоценить свои возможности и подставиться весьма велик, что в нашем положении абсолютно недопустимо.