Лоргар. Носитель Слова
Шрифт:
В проеме ворот происходило настоящее столпотворение: все пешеходы, вьючные животные и повозки одновременно пытались пройти через отверстие десятиметровой ширины. Движением никто не руководил; из давки непрерывно доносились крики, ругательства, божба именами Сил и пророков, а также обычные оскорбления.
Кор Фаэрон зря старался сохранить их появление в тайне. Когда мобильный храм и эскортные фургоны находились еще в двух километрах от стены, толпы пилигримов, торговцев и кающихся грешников раздвинулись, и из ворот выступили несколько сотен вооруженных людей. Они рассекли человеческие волны, подобно ножу, нацеленному
Жезлоносцы Завета, как их называли, носили рясы аколитов, но поверх них были облачены в панцирные доспехи и шлемы с забралами. Их жезлы — черные деревянные шесты метровой длины, обмотанные серебристой проволокой и снабженные шоковыми шипами, — годились только для наведения порядка, однако за отрядом ехали бронированные стрелковые платформы. Их пушки, грозно торчащие из низких башенок, подкрепляли авторитет церковников.
Солдаты под началом Аксаты, окружив корабль-часовню, пошли навстречу варадешцам. Свое оружие бойцы не прятали, но и не выхватывали.
2 7 3
Найро и другие слуги ждали распоряжений Кора Фаэрона. Решимость помогала им преодолеть страх. Хотя Лоргар не присутствовал на палубе, все помнили, что он недвусмысленно потребовал сначала воззвать к Истине и Слову. Его палица обрушится только в том случае, если Завет не пожелает договориться миром и преградит им вход в город. Тогда Верные призовут десятки тысяч собратьев, чтобы пройти во врата силой.
— Единый в эмпиреях, тот, кто превыше всех, — забормотал бывший раб, — если ты услышишь молитву смиренного учителя, прошу: сохрани меня в сей день. Я заботился о сыне твоем Лоргаре, внимал Слову его, принял Истину, кою он проповедовал… Не сомневаюсь, что жизнь вечная в эмпиреях чудесна, но я, честно сказать, хотел бы еще немного пожить на земле.
Жезлоносцы в темной броне выстроились перед бойцами Аксаты, развеяв последние надежды на то, что появление церковников было случайным. Выхлопные газы их машин поплыли над палубой, и Найро закашлялся. Потом наступила тишина, которую нарушал только стук его сердца.
Кор Фаэрон сделал несколько шагов к воинам Завета, но не успел он заговорить, как жезлоносцы расступились, пропуская укрытый навесом солнечный кеч. С борта сошла дюжина мужчин и женщин — жрецы, судя по цвету одеяний. На спине у каждого был закреплен шест с иконой, что указывало на их среднее положение в сложной, тщательно продуманной иерархии варадешской церкви.
Из другого наземного судна появился новый отряд жезлоносцев. Эти стражники тащили несколько паланкинов, где лежало нечто вроде груд одеял и простыней. Солдаты выстроились за священниками, и вся делегация осторожно направилась к каравану. Варадешцы исподволь оглядывали Верных и, кажется, боялись даже сильнее, чем Найро.
— Где великан? — спросила жрица с бритой головой и синими татуировками на щеках. Кольца на тонких пальцах обозначали ее чин.
— Носителя Слова здесь нет, — ответил пастырь, быстро решив, как вести себя в этой странной ситуации. — Я — Кор Фаэрон, архидиакон Единой Истины.
— Коадъютор Силена, — представилась женщина. — Тебя здесь хорошо знают, Кор Фаэрон, но вышли мы не к тебе. Почему же Носитель Слова не с тобой?
— Я — его архидиакон, — твердо повторил проповедник.
Бывший хозяин Найро говорил уверенно, однако старик отлично представлял, какое смятение тот испытывает.
Об их появлении не просто догадывались, его ждали — но при этом Верных как будто приветствовали, а не прогоняли.— С какой целью вы задерживаете нас снаружи? — продолжил Кор Фаэрон.
— Вас не задерживают! — ошеломленно возразила Силена. Тут же она жестом подозвала стражников с носилками, и священники посторонились, пропуская их. Теперь Найро заметил, что в паланкинах лежат трупы, прикрытые саванами Завета. Что это, угроза? Или пастырь заранее направил в Варадеш лазутчиков? — Мы принесли дары для Лоргара.
Аксата и другие бойцы, взявшись за оружие, подозрительно уставились на жезлоносцев. Найро как можно незаметнее отодвинулся, стараясь укрыться от силовиков Завета за кораблем-часовней.
По кивку коадъютора стражники сдернули покровы, открыв тела трех мужчин и четырех женщин с раздутыми, изменившими цвет лицами. Этих людей, похоже, задушили или отравили. Бывший раб судорожно вздохнул, но не от их жуткого облика: он узнал одежду мертвецов. Шестеро были облачены в серо-белые одеяния иерархов, седьмой — в голубовато-серое убранство экклезиарха.
— Хвала Единому! — провозгласила Силена, и ей эхом отозвались священники и жезлоносцы. Когда усиливающийся ветер унес их клич, жрица улыбнулась Кору Фаэрону: — Твоя слава опередила тебя, архидиакон. Дух Единого поселился среди нас, и Варадеш готов принять своего истинного владыку, Лоргара, Носителя Слова. Восславьте же Золотого!
Братство
Сжигать книги было приятно. Характерный запах их горения напомнил Кору Фаэрону благовоние, которое воскуряли зимой в Башенном храме Завета. В часы молитвы клубы фимиама поднимались в рабочие покои пастыря, словно подтверждая, что все идет установленным порядком, согласно его указаниям.
Сейчас густой дым заполнял архивы Каралоса. Первый капитан подумал о том, какие именно тома пылают здесь, и его радость усилилась. Несущие Слово сжигали книги имперских преданий, произведения, где воспевалось поклонение Императору, трактаты об Имперской Истине, научные труды летописцев, тонкие брошюрки с текстами молитв Тому, Кто Правит Террой.
Меж тем воины Пепельного Круга с пылающими огнеметами в руках методично продвигались по книгохранилищу. Рубя полки цепными топорами, они сгребали бумагу и тонкий пергамент в погребальные костры знаний. Капелланы Семнадцатого, некогда творцы и хранители собранной здесь мудрости, выливали на груды веленя и фляги масел, больше не считавшихся священными, и отделения Астартес поджигали курганы размокших страниц. Пламя вздымалось до потолка, но огонь и копоть не мешали воинам в силовых доспехах.
По воле Лоргара, приказавшего искоренить в легионе культ Бессмертного Императора, Несущие Слово вычищали следы бесславных деяний прошлого с приведенных ими к Согласию планет. Иначе Повелитель Человечества сделал бы это за них — преподал бы еще один наглядный урок, как на Монархии. Нет, если кто-то и сотрет кредо примарха с лица Галактики, то лишь его сыны, и никто иной. Исполнить столь важное задание прародителя поручили самым ревностным воинам Пепельного Круга — даже тем, кто не отрекся от идеалов незаконной веры в Императора.