Лоргар. Носитель Слова
Шрифт:
Экклезиарх поднялся, держа одной рукой булаву — то самое оружие, которым несколько лет назад сокрушил бунтарей-новообращенных, только укрепленное металлическими ободами и штифтами.
Лоргар двинулся вперед, и ветвистые молнии, выпрыгнув из урагана, засверкали на его золотистой коже, заземляясь через ноги.
3 5 4
Миг спустя Сдирающая Буря склонилась пред Носителем Слова и расступилась, как будто раскрывая объятия. Вокруг экклезиарха по-прежнему вспыхивали шипящие разряды, зеленые, пурпурные и белые.
Великан поднял руки, и брешь расширилась, словно по его команде. Стена клубящегося
Лоргар вошел туда.
— Вперед! — взревел Аксата, устремившись к своей яхте. — Всем когортам — марш!
Команду тут же передали через рупоры и по незримым волнам. Через считанные секунды воинство экклезиарха пошло в наступление, среди бойцов ползли бронированные корабли и стрелковые фургоны с многочисленными орудийными башнями.
Найро осознал, что и сам, загребая ногами песок, ковыляет в теснину посреди бури, будто в разинутую пасть чудовища. Он чувствовал присутствие Единого так же отчетливо, как в тот день, когда едва не сгинул под ползуном-тысяченожкой. У старика колотилось сердце и стучало в ушах, но дух его пел под взором божества.
Вслед за Лоргаром он вступил в темную расселину.
3 5 5
Гахеварла пала к концу долгодня.
Армия Верных под началом экклезиарха захватила стены города уже к дремочи утреня. Продолжая натиск, воины хлынули в город и осадили центральную твердыню до наступления яви-главной долгодня. Последний магистр, что удерживал цитадель, метал в орду Единого сгустки черной энергии и напускал зеленый ядовитый туман, сражая бойцов сотнями, пока Лоргар не сокрушил ворота донжона. В тот же момент, когда чернокнижник пал от руки Аксаты, жаркие ветра пустыни развеяли Сдирающую Бурю.
Носитель Слова стоял на барбакане вместе с военачальником и советником. Внизу, на улицах Гахеварлы, без задержек продолжалось обращение выживших в новую веру. Среди ошеломленных горожан ходили священники, проповедовавшие Истину Единого.
— Что ж, вот и все, — произнес Аксата и вздохнул с явным облегчением.
Экклезиарх промолчал.
— Колхида объединена под стягом Книги-и-Пламени, — сказал Найро, имея в виду герб Завета. Раньше подобное заявление, и даже одна мысль о том, что какая-то монолитная церковь теперь управляет жизнями всех людей на планете, привело бы его в ужас. Но теперь этой церковью руководил Лоргар, и единство Колхиды казалось самой естественной и прекрасной вещью под эмпиреями.
Экклезиарх промолчал.
— Как всегда, появится горстка недовольных, — добавил Аксата. Он посмотрел на старика мимо широкой груди Носителя Слова, и бывший раб увидел беспокойство на лице воина. — Но мы победили. Война окончена, время праздновать.
Проповедник по-прежнему безмолвно смотрел вдаль.
Сначала Найро подумал, что Лоргару вновь явилось видение, но тот не страдал от боли и не пребывал в эйфории, как происходило в таких случаях. Советник пришел к выводу, что святой владыка просто погружен в глубокие раздумья и никого не слышит. Он жестом показал Аксате, что нужно уходить, но, стоило им повернуться к лестнице, ведущей с бастиона, как экклезиарх все-таки разомкнул уста.
— Это еще не конец, — медленно проговорил он, — а всего лишь завершение начала.
3 6 1
Колокольный благовест и удары гонгов в сотне храмов заглушали рев и радостные крики многомиллионной толпы, запрудившей дороги по всему
Варадешу. Столица, разросшаяся за годы притока беженцев и новообращенных, давно уже вырвалась за собственные стены, подобно озеру, вышедшему из берегов. Возле новых предместий раскинулся лагерь из временных хибарок, не уступавший по величине Городу Серых Цветов. Перед триумфальным возвращением Лоргара туда стекались бесчисленные паломники.Экклезиарх въехал в Варадеш, стоя на кафедре позолоченного корабля-часовни — того самого, в котором несколько лет назад пересекал пустыню вместе с Кором Фаэроном. С тех пор мобильный храм усовершенствовали лучшими технологиями и украсили лучшим убранством из запасов Завета. На крыше кабины рулевого стояли Аксата, Найро и другие ветераны, именуемые Первыми Апостолами, Вестниками Единого.
Бывший раб с презрением отнесся к подобным титулам, сочтя их оскорблением идеалов равенства, но Лоргар велел ему не переживать из-за этих претенциозных прозваний. Они скоро забудутся, как только Колхида вступит в эпоху истинного просвещения.
Миновав шатры и караваны, экспедиция оказалась в самом городе, и Найро с изумлением увидел новый Варадеш. Когда он покидал столицу, вдоль ее главных проспектов высились часовни, школы и монастыри различных сект и отраслей религии, а в извилистых переулках и на тесных базарах толпились верующие и проповедники.
Но теперь всех бездельников выгнали из города, и экклезиарха встречала строгая уважительная тишина. Рукоположенные священники и диаконы, выстроившиеся на тротуарах, слегка кланялись в знак уважения к вернувшемуся герою.
Многие знакомые Найро здания были снесены. На месте академии, где он преподавал, раскинулась площадь, выложенная золотой и серебряной плиткой. Храмы и реликварии с мозаичными иконами Единого на стенах сменили разрушенных предшественников; Варадеш в буквальном смысле перестроили по образу и подобию нового Завета.
И статуи… Повсюду стояли изваяния Кора Фаэрона и Лоргара — в натуральную величину и еще крупнее, мраморные и гранитные, золотые и серебряные, алебастровые и из крашеного известняка. Казалось, в городе нет ни одной плазы, рыночной площади или широкого проспекта, на которые не взирал бы один из этих идолов.
Над всей столицей нависал Башенный храм, значительно обновленный и иначе отделанный. Впрочем, грандиозный шпиль сохранил повелительный вид перста, указующего на созвездие Божьего Пика в эмпиреях. В дворике перед исполинским зданием начиналась широкая белая лестница, поднимавшаяся к арочному портику тридцатиметровой высоты.
На ступенях гостей ждала одинокая фигура.
Кор Фаэрон.
3 6 2
Встречая Лоргара, архидиакон встал на одно колено, сложив руки на груди и опустив подбородок. Уже через пару мгновений пастырь выпрямился, и экклезиарх, сопровождаемый Аксатой и Найро, сошел к нему.
Когда пророк впервые заявил, что приведет всю Колхиду под руку Завета, Кор Фаэрон счел подобное невозможным. Теперь он корил себя за сомнения и чересчур скромные притязания: Носитель Слова доказал, что более чем способен справиться с задачей. Его архидиакон правил теперь не только Варадешем, но и целым миром.
Некоторое время назад Кор Фаэрон привел в действие план, призванный обеспечить ему верховенство, но успех Лоргара в Гахеварле гораздо надежнее укрепил позиции пастыря. Отныне люди будут почитать Носителя Слова, как поклонялись Единому. Что же, пусть экклезиарх остается формальным главой Завета — архидиакон не нуждался в восхвалениях.