Лось 2

Несмотря на желание некоторых посидеть и помусолить тему, посиделки не затянулись — как только пошло переливание из пустого в порожнее, мы с Ворониным пинками погнали всех на позиции. Лейтенанты отправились к бойцам, научники пошли шерстить склад, а мы с Натали — оружейку. Чуть позже на свой страх и риск я собирался позвонить Дегтярному с новым заказом, потому что пулеметы в нашем деле тоже являлись расходниками — их в лучшем случае хватало на четыре поединка, потом приходилось проводить полную замену стволов. Гранаты тоже следовало пересчитать и поставить на контроль: до нового поступления — никакого расхода на полигоне! СБшники тоже куда-то собрались по своим кураторским делам.

— Лось, а тебя где крестили? — ошарашил меня неожиданным вопросом Сергей, прибирая в карман блокнот, куда стенографировал все предложения.

— Ну, ты спросил! Тебе точно именно сейчас ответ нужен?

— А ты не знаешь?

— Серега, я то, что я крещеный, знаю только по наличию креста на шее! — вытянул из-под ворота простой серебряный крестик на шнурке, бывший со мной с первого дня здесь, — А ты в такие дебри лезешь! Но если чисто по логике, то где-то в Бирске, родился я там.

— Ладно, извини, просто к слову пришлось! — Младший, догоняя Маздееву, испарился из поля зрения.

— Хуяссе, к слову!.. — подивился я его полету мысли, почти тут же переключаясь на насущные проблемы.

Уже почти ночью мы получили высочайшее "одобрямс" на свои действия, переданное по телефону Забелиной. Все наши заказы ушли "красным списком", причем помноженные надвое. Похоже, в Москве уже точно решили не идти на поводу у шантажистов.

В понедельник ультиматум поддержали Ходжиевы и Поповы. Их заявления звучали мягче, оставляя пути для отступления, но единомыслие двух кланов-антагонистов (Ходжиевы исповедовали ислам, а Поповы, как следует из фамилии, позиционировали себя ярыми православными) навевало…

К полуночи по столичному времени к забастовщиками присоединились Левины, бездарно просравшие окно перед самым входом в основную резиденцию. Дурость пополам с бравадой или чья-то умелая провокация? — все руководство клана осталось наблюдать за поединком. До кучи они еще молодняк своих всадниц посмотреть на схватку поставили. И просрали. А тварям все равно, кто перед ними — из двухсот наблюдателей уцелели единицы. Пожалуй, из всех отказников ситуация Левиных была наиболее близка к декларируемой. Они и так после слива Октюбиных стояли в конце рейтинга.

О новостях я узнавал между делом — к нам приехала съемочная группа. Их главный (режиссер?) был лысым и носил гордое имя Федор Бондарев, заставляя заподозрить его в родстве с одиозным кинодеятелем из моего прошлого, но дело свое двойник знал туго. Сто девяток — вроде бы много, а при построении образовывали скромный квадрат десять на десять. Чуть ни прослезился, глядя на жалкое зрелище, и добавление разномастного старья сильно картинку не исправило. А уж когда пошли команды: встань так, иди туда, задери ствол, подпрыгнули хором! — вообще пожалел, что участвую в позорище. Но когда мне показали получившийся ролик — мнение изменил. Какая в жопу магия, какие искры?! Чудеса правильно взятых ракурсов создавали иллюзию грозной силы! А уж закадровый голос!!! Я долго не мог понять, зачем все носятся с носастым похмельным очкариком, пока не услышал озвучку. Охуеть! Как только этот голосище умещался в тщедушном пропитом тельце?!

Во вторник знакомиться с зарождающимся новым родом войск в Муромцево приехал командующий тревожными частями генерал Скоблев — тоже почти однофамилец исторического персонажа. Гостя узнал по фирменным усам и невъебенных размеров фуражке-аэродрому — тот самый генерал, что на первом победном поединке пытался засосать Тушку с Гаей вусмерть, а потом споить, но с ужасом обнаружил, что он, оказывается, еще и Светин папа! И все понимаю: еще относительно нестарый мужик при высокопоставленной жене-инвалиде, но авансы, что он опять стал раздавать моим бывшим, не понравились ни мне, ни Младшему.

Зайки жеманились, хихикали, но толстых намеков старательно "не понимали". Вечер и ночь принцу-генералу скрасила вдова Угорина, поразившая командующего прекрасной выучкой и — не без этого! — случайно вывалившейся из топика грудью, вызвав наш с Серегой облегченный вздох и презрительное поджатие губ Ван-Димыча.

— Осуждаешь? — спросила она меня мимоходом на следующий день, застав в оружейке.

— Лиза, — приобнял девушку за плечи, — Жизнь на Алексее не закончилась. Одно спрошу — ты предохранялась?

— Еще мне не хватало проблем с императорской семьей!

— Вот и отлично! А на мнение Воронина забей! Сам он тоже не праведник.

— Спасибо, Миша! — чмокнула меня в щеку мать моего крестника, явно не без умысла сделав это на глазах у появившейся из-за штабеля патронных ящиков Натали.

— С ней у меня ничего не было!!! — на всякий случай уточнил ревнивой подруге, после ухода Угориной, — Она вдова моего друга!

— Смотри у меня! — предупредила Натка, поглаживая погнутые стволы "Модеста", приготовленного к отправке в ремонт.

— Смотрю! — прижал девушку к стене и стал жадно целовать, задирая край форменной юбки.

— Миша, увидят! — пискнула Натали.

— Похуй! Пусть завидуют! — захлопнув дверь, пустился жадными руками в плаванье по впуклостям-выпуклостям.

Засмотревшись на Кремль изнутри, мы с лейтенантами потерялись.

— Где вы шляетесь?! — ядовито прошипел Младший, хватая Заек за закованные в броню предплечья и увлекая внутрь по проходам, — Все уже ждут!!!

Если в обычном виде на фоне подруг Младший смотрелся шибздиком, то на фоне двух лязгающих фигур в доспехах — и вовсе муравьем. Но сейчас его право отдавать приказы никто не оспаривал.

— Специальный полк имперской службы безопасности. Майор Лосяцкий! — представил меня императрице и князю Сомову, а также куче присутствующих в зале военных Забелин, — Лейтенанты Тушина, Гайнова, Иголкин и Юрьев, — поочередно представил он стоящих за моей спиной офицеров.

Надеюсь, наше синхронное многократно отрепетированное приветствие смотрелось внушительно.

— Спасибо, Сергей, я помню, — императрица встала из кресла и, обогнув огромный стол для совещаний, приблизилась к нам, — Прошу, покажите моим генералам класс! — и задорно подмигнула, освобождая пространство для демонстрации возможностей девяток.

Три дня дрочилова не прошли даром — постановка произвела впечатление, это было заметно и по эмофону, и просто по охреневшим рожам части генералитета.

— Спасибо! — вновь тихо прозвучало под сводами зала, — Вы свободны!

Отдав честь, мы покинули совещание, вывалившись нестройной толпой в приемную.

— Бля, даже с тварями проще! — доверительно шепнул мне Квадрат, вытирая вспотевшее лицо. Вновь отведенные в припаркованный у хозяйственных построек и оцепленный двойным кольцом трейлер — девчонок Сударева тщательно контролировала местная охрана — мы переоделись, избавившись от сменивших первые образцы белья колготок во все тело. Всегда боюсь, что однажды придется вылезать из девятки на людях — позора тогда не оберешься!