Лотар-миротворец (сборник)

– А у нас на корабле?
– спросил вдруг Санс.
– У нас может быть предатель?

Лотар внимательно посмотрел на него. Почему-то он особенно четко видел, что помощник капитана, лейтенант Санс, - человек, который почти все время оставался незаметным, безупречно нес службу и никогда прежде не задавал никаких вопросов, - сейчас очень нервничает.

– Может, - вежливо, радостно, почти как всегда, ответил ему Сухмет. Теперь Лотар не сомневался: он что-то узнал.
– И даже есть.

Санс вдруг вдохнул воздух так глубоко, словно поднялся на поверхность с большой глубины. Потом повернулся к Купсаху и встал по стойке «смирно».

– Господин капитан, я прошу для себя ареста. Поскольку, как мне кажется, я и являюсь тем человеком, который служил осведомителем для противника. Но больше я не хочу и не могу быть предателем.

– Стой, как это так - тебе кажется?
– Купсах был так ошарашен, что даже оперся на Лотара, не заметив этого.

– Собственно, я не делаю ничего явно предательского. Я всего лишь должен во время заката каждый день думать минут десять о том пути, который мы прошли, о самых важных наших происшествиях и не противиться странным мыслям. Но мне кажется…

– Что это значит - не противиться странным мыслям?
– чуть не в один голос спросили Рубос, Джимескин и Купсах.

– Это странное состояние, я не смогу объяснить его. Словно помимо твоего сознания с тобой кто-то о чем-то разговаривает.

Лотар посмотрел на Сухмета. Тот кивнул.

– Это возможно, - сказал Лотар, - это называется отраженной магией. Когда не сам человек оказывает магический эффект, а через него добиваются эффекта, например, транслируют некую информацию на очень далекое расстояние. Только это удается лишь очень сильным магам. Я сомневаюсь, что даже Сухмет может провернуть это дело без накладок.

– Сколь бы ни был силен маг, юношу должны были подготовить, - быстро произнес Сухмет.

Ну что же, это след. Только не поздно ли они его заметили, подумал Лотар.

– Значит, он доносил о нас кому-то, кто на очень большом расстоянии и незаметно для нас был в курсе всех наших проблем?
– спросил Рубос.

– Да, - кивнул Санс.
– Я больше не могу и не хочу быть предателем. И вот…

– Но ты уже предатель!
– взвизгнул Джимескин.
– Как же так, я же тебя пригласил, за тебя поручился!

– Я не знаю, каким образом, но уже очень давно, пять лет назад, у нас в замке появился некий господин, который привез книжку со сказкой о летающем корабле, а потом рассказал, что скоро такой корабль будет построен. И когда я понял, что больше всего на свете хочу попасть на этот корабль, он сказал, что сможет помочь мне в этом, но я должен научиться думать на закате определенным образом…

– Пять лет тому назад?
– переспросил Рубос.
– Ты ничего не путаешь, юноша?

– Даже чуть больше, если быть точным, - ответил Санс.

Лотар вздохнул. Кажется, дело становилось чуть-чуть яснее.

– На такой замысел, наверное, ни у кого не хватит сил, - произнес Рубос.
– Это слишком сложно. Даже вражеские армии стали возникать лишь пару лет назад. Что-то тут не так.

– Нет, почему же, - возразил Сухмет.
– Необязательно задумывать все это еще пять лет назад. Можно отправиться назад на пять лет, обработать Санса, а потом лишь убедиться, что все в порядке, когда нужно запускать его в дело. Для этого нужно всего лишь быть…

– Жалыном, - закончил Лотар.

На палубе установилась тишина. Все, кроме Рубоса, ждали объяснений. Но пусть им Шивилек и рассказывает, решил Лотар, сегодня с него хватит пустопорожних лекций. Вместо рассуждений он повернулся к лейтенанту и спросил:

– Санс, что тебя заставило признаться, что ты - не один из нас?

– Я один из вас!
– Губы лейтенанта задрожали.
– Я не знал, что это так плохо, никто бы не догадался сразу… Но как только я догадался, что это значит, то признался…

– Признался, - подтвердил Рубос.
– Но вот эту засаду, между прочим, они устроили по твоей наводке. Они заранее знали и о нашем появлении у фоев и вендийцев…

– Рубос, - прервал его Лотар, - ты делаешь преждевременные выводы.

– Ничуть не преждевременные! Я знаю, что говорю. Казнить его нужно, и, может быть, даже как вора - отказав в поединке чести.

Поединок чести, о котором говорил Рубос, был бы все равно что казнь, потому что не мог моряк и воздухоплаватель, мягкотелый и нагруженный сознанием вины Санс долго сопротивляться, например, Рубосу.

– Нет, Рубос, нет. Убивать его - в поединке или иным способом - мы не станем. Мы даже не станем его упрекать за то, что всех нас провели. А ведь нас провели, Рубос, надули, обманули, объегорили, обошли, обставили… И никакой казнью или поединком этого не изменишь.

Лотар обращался к Рубосу, но знал, что отстаивает жизнь Санса и перед остальными.

– Ты можешь так говорить после этого?… - Джимескин указал на тело Рамисоса.

После этой выходки он стал еще более неприятен Лотару, чем прежде. Впрочем, не стоило обращать чрезмерного внимания на позицию слабого человека. И Кросс ему судья.

– Вот после этого я и не могу винить Санса.

– Но он же признался только потому, что понял - нужно держаться нас, а не своего мифического покровителя, который с легкостью уничтожит его в засаде, устроенной по его же наводке!
– выкрикнул Шивилек.

– Во-первых, преждевременно думать, что засаду устроили по его наводке. Фои могли знать о том, что мы окажемся здесь, если найдем первую линзу, сразу после нашей стычки с ними. Они для этого достаточно умны. Кроме того, - Лотар вдруг решил соврать, чтобы этим людям было проще принять его правду, а не собственные домыслы, - живой он гораздо ценнее.

– Как это?
– спросил Джимескин, все еще не остыв от злобы.

– Помимо того, что он лучше всех исправит корабль, мы сможем каждый раз на закате обеспечивать одного из наших противников первоклассной фальшивой информацией.
– И тут же, пока они не придумали возражений, Лотар хлопнул в ладоши и потребовал: - Так, все за дело. Санс, иди чинить корабль. Сухмет, перевяжи раненых. Купсах, разбирайся с рулями и тащи корабль, хоть на горбу, до тех пор, пока я не скажу тебе, что можно садиться.