Лотар-миротворец. Трилогия

— А если, — Нахаб помолчал, — я предложу тебе влиятельный пост в моей иерархии? Представь себе — власть над миром. Совершенная власть над его красотой и прелестью…

Тихий шелест раздался сзади. Лотар оглянулся, выставив Акиф перед собой. Но там стояла девушка. Кажется, именно с нее делали пирофантом, который взорвался несколькими залами ранее. Да, проникнув взглядом под довольно плотное покрывало, Лотар понял, что с нее.

Значит, это была выдумка женщины, которая пыталась по-своему спасти своего господина. Кстати, неплохо было задумано, и очень хорошо, что не сработало.

Девушка была прекрасна. Она поклонилась с таким совершенством движений, что Лотар подавил вздох. Как жаль, что такая красота служит злу, поклоняется злу, признает зло своей верховной властью.

— Ее зовут Гепра, она Держательница Ближайшего Покрывала. Ты знаешь, что это такое?

— Знаю: наложница.

— Нет. — Нахаб улыбнулся, и в его улыбке проскользнуло что-то, разом сделавшее даже его красивое лицо отвратительным. — Она совершенная наложница. Она умеет сделать для мужчины то, что вознесет его в мир полного счастья и успокоения. Многие сильные мужчины продавались за это умение женщин делать нас счастливыми, и почти все они не оставались разочарованными. Я знаю.

Лотар открыл было рот, чтобы возразить, но Нахаб на этот раз оказался быстрее:

— Я знаю, тебе нужна жена, а не наложница, но у Гепры могут быть дети. Я знаю, ты хотел бы, чтобы вокруг тебя стояла детская сумятица и крик… Этого мне никогда не понять. У меня их нет и не будет. Видишь ли, я не уверен, что не убью их, если кто-нибудь из моих наложниц ослушается меня и попробует испытывать мое терпение таким образом. Я уверен, что, помимо прочих неприятностей, дети — это угроза…

— Мне кажется, ты болен главным пороком всех вождей.

— Да? Каким же?

— Можешь говорить только о себе. Ты без себя не можешь представить даже эту комнату.

— А разве люди не таковы?

— Таковы демоны, по крайней мере, большая часть тех, с кем я встречался.

— Интересно. В чем же отличие демона от человеков? Я слышал, ты не воевал с людьми, верно? А многие из них совершали еще более темные преступления, гораздо более страшные, с вашей же точки зрения, чем иные из моих слуг.

— Отличие демона от человека в том, что зло в человеке все-таки обратимо. А в демоне — завершенно. Демону больше ничего не остается, только сеять разрушение и смерть.

— Формульное мышление, Желтоголовый, или, иначе говоря, софистика. Из тебя вышел бы неплохой идеолог тех самых людей, которые топят мир в крови, но о которых ты полагаешь как об обратимом зле. Если бы ты, конечно, уже не залетел так высоко, что тебя никто не возьмет своим идеологом. Что ни говори, а свое маленькое королевство ты сумел создать, верно? Разве это не было призывом власти, богатства, желания увековечиться? Разве это не зов зла, пусть даже не окончательного по вашей гнилой, человечьей морали. Тем не менее в отношении себя вполне приемлемого для большинства людей и даже желаемого… Разве не так?

— Да, я знаю, один из признаков зла — сбить человека с его тропы, лишить его понимания цели. Ты в этом преуспел, немало достойных людей погибли, когда ты разрушил их надежду

— Да ничто особенное я в них не разрушал и почти ничему не учил. Они сами все подхватывали на лету, я лишь изредка обозначал мое мнение.

— Вот поэтому я тут. Чтобы твое мнение больше не портило людей.

— Ну, я думаю, ты здесь, потому что просто плохо представляешь себе, с чем столкнулся. И хочу в последний раз предостеречь тебя…

Но Лотар больше не собирался отвечать ему Он шагнул вперед и разогрел кисти рук, вращая мечи, он был готов биться. Теперь никакие слова не имели над ним власти, он словно оглох.

Архидемон понял это и сжал губы в узенькую полоску. Если бы Лотар позволил себе размышлять и думать свободно, он был снова подумал, что Нахаб боится. Но Лотар был готов к битве, а это значило, что он не замечал ничего, что могло ослабить его или представить его положение в более выгодном свете. Даже страх архидемона.

ГЛАВА 23

Внезапно у Нахаба изменились глаза, теперь это были крохотные щелочки. В дело вступила магия.

Впрочем, Лотар был готов к этому. В этом зале все было пропитано магией, а когда тут, да еще с раскрытым Колодцем Силы, появился сам архидемон, все заволокло такой аурой, какую Лотар и припомнить в своей жизни не мог.

Нахаб щелкнул пальцами. Сейчас же сбоку до Лотара дошла волна, возникшая из-за сильнейшей трансмутации. И очень быстрой. Он едва успел повернуться, как все было почти кончено. Гепра сделалась гигантским псом на шести ногах, похожих на человеческие, только с копытами вместо ступней. Голова и грудь у нее стали похожи на голову какого-то насекомого, только крупнее, шире, массивнее, их покрыл очень толстый хитиновый покров, пробить который было бы невозможно даже Гвинедом, а хвост, который вырос сзади, более всего походил на драконий, украшенный четырьмя рядами торчащих во все стороны не длинных, но довольно зловещих на вид шипов.

“Вообще-то он не просто смешивает части разных зверей, — подумал Лотар. — Он подыскивает наиболее подходящие для данной индивидуальности детали. Гепре в этом облике даже, наверное, удобнее, чем в роли Держательницы Покрывала”.

Больше он ничего подумать не успел, потому что Гепра пошла в атаку Лотару показалось, она не слишком много времени пребывала в этом собако-крокодильем облике, потому что первые ее движения выглядели довольно неуверенно.

Но она бросилась вперед. Лотар не знал, чего ему следует больше опасаться — ее жвал, ног, которые были отлично предназначены для ударов во все стороны, или хвоста. Поэтому он просто пропустил ее мимо себя. Гепру подвела масса, она была слишком велика, гораздо больше, чем требовалось для атаки. У Лотара, когда он редко трансмутировал, возникала та же проблема — изменение пластики сводило на нет полученный трансмутацией выигрыш.

С пронзительным шипением она пролетела мимо, попыталась затормозить, но копыта были не очень хорошо приспособлены для опоры на гладком полу Поэтому удар хвостом распорол лишь воздух, Лотар перепрыгнул через него. И сразу же ударил Гвинедом вдогонку и снизу. Удар в прыжке снизу по животу он изобрел почти год назад. И вот теперь это пригодилось.

Гепра, или то, во что она превратилась, закружилась от боли, на плитах пола появились крупные, остро пахнущие капли черной крови. Лотар осторожно вымерял расстояние от этих луж, чтобы не поскользнуться, а потом бросился вперед и ударил ее Акифом под левую лопатку. Толку от этого было не очень много, до сердца он не достал. Удар и не мог получиться, когда она так билась, но Желтоголовый разжал руку, оставляя свой вакизаши в теле противницы, надеясь, что свое дело он довершит.

Теперь Гепру водило так, что она чуть было не раскроила себе голову о трон, откатившийся от Колодца Силы. Две ее ноги вдруг стали вялыми, малоподвижными, они заставляли ее терять равновесие, а не помогали найти опору

И все-таки Лотар проводил ее с сожалением, он лишился Акифа, и было еще неясно, насколько это серьезная утрата. Вполне могло оказаться, что именно отсутствие леворучного меча решит исход его главного поединка. Ну, ладно, будет жив — подберет. Если нет, он ему больше не понадобится.