Ловцы удачи

Я расплатился за ужин и пошел прочь, обойдя компанию хорошо надравшихся карликов в желтых колпаках. Эти красноносые горбатые ребята как раз разогревались перед боем с мрачными зеленокожими орками, которые вливали в себя дорогой бурбон. И на тех, и на других с интересом поглядывали лохматые, похожие на собак гоблины, жрущие на полу какую-то склизкую дрянь из глубоких глиняных мисок. Эти всегда не прочь влезть в чужую драку, цапнуть кого-нибудь за лодыжку, навалиться все на одного и под шумок стащить не только кошелек, но и исподнее.

Хозяева, как видно, тоже сочли, что беспорядка не избежать, поэтому вызвали вышибалу-гролля — полукровку человека и тролля, мускулистого широкоплечего амбала с плоским лицом. Его грозный вид разом заставил карликов поскучнеть и переключить свое внимание на салат из моркови и капусты.

Без всяких приключений я вернулся в порт и добрался до корабля. Сходни каботажного судна были спущены, возле них дежурил минотавр из портовой стражи.

— Команда и капитан еще в городе, — сказал он мне, наклонив рогатую голову. — Но тебя велели пропустить. Так что можешь спускаться. Вон лестница.

Он ткнул пальцем в сторону распахнутого люка на палубе и трапа, ведущего в чрево корабля, добавив:

— Правый коридор пройди до конца. Твой гамак самый дальний на второй палубе. А как команда вернется, я скажу им, что ты на борту.

Я спустился по узким железным ступеням и оказался напротив бронзового, отполированного до блеска зеркала, висящего на стене, — большой редкости на таких посудинах. Сбоку от него мигнул тусклым светом фонарь, и я на миг столкнулся взглядом со своим отражением. Серые от пыли и грязи волосы коротко сострижены — совершенно не по моде моего народа, белки глаз покрыты красной сеткой лопнувших сосудов, мешковатая человеческая одежда, которая никогда не станет для меня привычной…

Еще раз подумав о том, что мне давно пора хорошо выспаться, я без труда нашел дорогу в полутемном помещении. Впереди, на столе, тускло догорала свеча. За ним, спиной ко мне, сидел кто-то из команды. Я негромко поздоровался, когда проходил мимо него, и услышал в ответ приветствие:

— Да хранит нас Золотой лес, звезды и мудрость кираллэты.

Сказано это было на языке моего народа, легко, певуче и без малейшего намека на акцент. Ну что же. Моим надеждам не суждено было оправдаться.

Они нашли меня.

Однако это еще не конец.

— Не могу тебе ответить тем же самым, — сказал я на родном лейрэ, [4] поворачиваясь к нему. — В последнее время мудрость кираллэты вызывает сомнение.

— Вам ли судить, лэд? [5] — безучастно спросил у меня незнакомец. — Ведь назвать мудрым вас не сможет даже ребенок. Ибо только глупцы не выполняют прямых приказов шеллэна.

Я с усмешкой посмотрел на эльфа, под глазами которого были красные линии татуировок. Интересно, за кого он меня принимает? За наивного взбалмошного простачка из благородных, капризы которого мешают ему думать?

4

Наречие светлых эльфов.

5

Обращение к эльфу из высшего сословия.

Он совершенно уверен в себе и считает меня загнанным в угол. Я сделал вид, что несколько обескуражен тем, что меня нашли, нервно дернул плечом.

— Лишь один квезаллэ? — пробормотал я. — Где ты потерял своих дру…

Я замолчал и неохотно поднял руки, так как кто-то приставил к моему горлу острый точно бритва гальгеррэ.

Ну вот. Удалось выманить из мрака еще одного. Значит, их двое. Или больше?

Посмотрим.

— Мои друзья скоро подойдут, — ответил эльф, сидевший за столом. — Проверь его карманы.

Клинок остался прижат к моему горлу, в то время как стоявший у меня за спиной убийца проводил быстрый обыск свободной рукой. Я лишился пистолета, клинка и луидоров. Камни, надежно спрятанные в подкладке воротника, не нашли, как и артефакты в пуговицах, а вот моя сумка оказалась выпотрошена, и ее содержимое вывалено на стол.

— Присаживайтесь, лэд Ласэрэлонд, — сказал слуга шеллэна. — Поговорим.

— Мне казалось, что разговоров квезаллэ не ведут. — Я покосился на кубик с демоном, лежавший на столе среди прочих моих вещей.

— Не в вашем случае. Шеллэн велел доставить вас живым.

Я чувствовал, как второй наемник дышит мне в затылок.

— Вы нужны для показательной казни. В назидание другим бунтовщикам.

— И никто не боится, что я расскажу всем семьям, что мне приказали сбить товарищей из моего собственного звена? Сделать так, чтобы все подумали на орков, и шеллэн развязал бы новую войну для своей госпожи, которая могла бы еще немного расширить территорию нашей страны?

— Вы не сказали этого на процессе, не скажете и сейчас. Вас предупредили, что будет, если вы откроете рот, лэд. В измене обвинят не только вас, но и тех, с кем вы служили. Вы все лишь усложните еще больше.

— Больше некуда, квезаллэ. Когда эльфы начинают убивать эльфов только ради того, чтобы у них появился повод убивать орков… — Я покачал головой. — Нас становится слишком мало. Народ страны умирает, и Эллатейра вместе с ним.

— Какое тебе дело до войны с орками? Ты сражался много раз. Что изменилось теперь?

— Я не стану отправлять на гибель друзей ради амбициозных планов шеллэна.

— Наш хозяин, как и другие члены совета кираллэты, как и она, считает, что ты не веришь в нашу победу. — Убийца сокрушенно покачал головой. — А мы побеждаем всегда.

— О да. Но цена этих побед слишком высока. Леса пустеют, кровь вырождается. Мы не ценим прошлое, живем лишь настоящим и не думаем о будущем. Войны забирают лучших из нас. Самых честных, достойных, храбрых и надежных. А трусы прячутся за деревьями, отсиживаются в тылу и выживают. И я не стану тем, кто собственными руками убьет своих же товарищей по эскадрилье лишь для того, чтобы через несколько дней погибли сотни наших братьев. Войны несут гибель. И победителей в них нет. Нас осталось слишком мало.

— А скоро будет еще меньше. Вас казнят, несмотря на благородную кровь.

Я со вздохом расстегнул верхнюю пуговицу на куртке, ощутив пальцами мимолетное тепло.

— Вы быстро меня нашли. — Я оценил расстояние до собеседника.

Не дотянусь.

— Не так уж и быстро. Вы поступили очень умно, лэд. Для дилетанта. Запутали следы, разбили нашу семерку. Но я ловлю таких, как вы, вот уже тридцать лет и находил гораздо более хитрых, чем вы.

Я опустил плечи — пусть думает, что я почти сдался. Глянул в коридор, откуда пришел.