Love me, love me not

Откинувшись на стену и положив руку на грудь, в надежде хоть немного уменьшить боль, он вздохнул - ему оставалось только молча наблюдать за прокручивающимся как в маггловском кино, действием.

Справа - он сам, ведущий себя как избалованный придурок, не желающий обращать внимания на все старания Ремуса достучаться до него. Слева - Ремус. Всегда спокойный и мягкий, пытающийся пробиться сквозь стену, возведенную Гарри, и пустоту в его сердце, оставшуюся после смерти Сириуса.

Отчаяние, которое всегда присутствовало в его кошмарах, нахлынуло с новой силой.

Со дня гибели крестного, Ремус изо всех сил старался хоть как-то поддержать Гарри. Но что бы тот ни делал - Гарри все встречал в штыки. Он злился на Ремуса, хоть и не потому, что ненавидел его. Нет - он просто решил, что проще будет вообще никого к себе не подпускать. Единственным желанием и стремлением Гарри на тот момент было уничтожение Волдеморта. Он хотел отомстить за смерти своих родителей, Сириуса и всех, кто пострадал от рук этого монстра. Полностью концентрируясь на стоящей пред ним задаче, Гарри сознательно отдалялся от друзей. Он не мог помочь себе, но он мог защитить тех, кого любил. И для этого он уходил от них.

Дни проходили в постоянном нервном напряжении, в ожидании исполнения предсказания. Ему было все равно, выживет он сам, или нет. Гарри просто хотел, чтобы все, наконец, закончилось.

Поэтому когда Ремус пришел к нему в комнату, чтобы попрощаться перед одной из миссий, Гарри как обычно сделал вид, что не слышит его вопросов, и постарался дать понять, что забота, да и само его присутствие - раздражают. Так и было - Гарри словно обвинял Ремуса за то, что тот жив, в то время как Сириус… Глупо, конечно. Он и сам это понимал, но поделать с собой и собственными чувствами ничего не мог.

Взрослый Гарри сидел и с болью смотрел на себя и на Ремуса.

Тогда он не знал, что, покинув эту комнату, Ремус больше никогда не сможет войти сюда снова. Так же, как не знал, что пять часов спустя, Ремус будет мертв, как и Сириус. И что собственное поведение невыносимым грузом ляжет на сердце, заставляя желать одного - смерти.

Мерлин, как же больно…

Хуже, чем наблюдать за смертью матери, потому что тогда он точно не мог ничего сделать - в конце концов, он был только младенцем. Но с Ремусом… Гарри точно знал, что можно было все изменить. Он мог хотя бы что-нибудь сказать, мог обнять его и дать понять, насколько тот важен для него, как благодарен он ему за то, что тот жив и всегда рядом. За то, что заботится о нем… Но Гарри просто позволил ему уйти, и так ничего и не сказал. Гибель Сириуса ничему его не научила. Снова та же ошибка - он обязан был предотвратить обе этих смерти. Но он был глуп.

– Гарри?
– снова очень мягко позвал его Ремус.
– Если тебе что-нибудь нужно… Все что угодно. Просто скажи мне. Если тебе нужно будет поговорить…

– Я знаю, - ответил Гарри, даже не взглянув в его сторону.
– Я знаю.

Он смотрел на себя самого, пытаясь совладать с эмоциями. Гарри чувствовал то, что ощущал в тот день. И сейчас больше всего ему хотелось избить себя, крикнуть, что нельзя быть таким эгоистичным ребенком, что нужно сказать Ремусу, как он важен для него… Но он не мог ничего изменить. Ему оставалось только бессильно наблюдать, как Ремус в последний раз грустно посмотрел на него, прежде чем уйти. Навсегда.

Боль буквально пронзила его, слезы закапали на руки.

– Ты такая скотина, - с ненавистью прошептал Гарри себе самому.
– Ты мог бы сказать ему что-нибудь. Ты мог остановить его. Ты мог бы заставить его остаться, будь у тебя хоть немного отваги, чтобы попросить. И он был бы сейчас жив. Они оба были бы живы… Ты!
– яростно выкрикнул он.
– Бессердечный ублюдок!

И тут произошло то, чего раньше не было. Юный Гарри посмотрел прямо на него холодными красными глазами и зло улыбнулся:

– Ты такой же, как я, Гарри. Мы идентичны, - прошипел он.
– Ты убил их всех. Твоя судьба - одиночество.

Гарри с ужасом узнал голос Волдеморта, чей дьявольский смех уже метался по комнате.

И тогда он закрыл руками уши и закричал.

* * *

Дрожа и задыхаясь, Гарри проснулся. Он не сразу смог восстановить дыхание, и ему потребовалось время, чтобы понять, что он уже не спит. Гарри стер со щек слезы и огляделся. Все верно - он снова в собственной потайной комнате, которую надежно скрывает один из стеллажей его библиотеки. А уснул он прямо за столом, перед включенным компьютером. Затуманенным взглядом окинув черный экран, Гарри устало вздохнул. Не первый раз он вот так неожиданно засыпает.

Уже два года он описывал свои школьные годы - один из психиатров, нанятых Гермионой, однажды порекомендовал ему записать пережитое, чтобы понять, что все осталось в прошлом, и теперь он может начать жить заново. Тогда Гарри посмеялся, возражая, что всевозможные дневники и мемуары подходят только девчонкам. Но как-то раз он все же попробовал описать один эпизод - и с тех пор так и продолжал описывать события по порядку.

Нужно признать, занятие его увлекло. Особенно ему понравилось вспоминать в подробностях первые три года в Хогвартсе, которые сейчас казались просто милой прогулкой. Даже постоянная угроза нападения со стороны Волдеморта не могла убить всей прелести происходившего с ним в школе. Проблемы начались, когда он подошел к четвертому курсу. Пятый стал настоящим кошмаром. Жуткие сновидения участились, не помогали даже воспоминания о счастливых моментах.

Да и много ли их было?

Вот тогда и вернулся страх, что перед смертью Волдеморт смог что-то передать ему. Раньше ни в одном из его кошмаров тот не смотрел на него и уж тем более, с ним не разговаривал. Гарри даже боялся думать о том, что все это могло значить. В самом деле - может, это не имеет никакого отношения к Волдеморту, может это он сам так борется с собственными страхами, встречаясь с ними лицом к лицу. Раньше Гарри всегда считал, что не может ничего изменить в своих снах. Но, может быть, если он сумеет успокоиться - то все пойдет по-другому?

Тяжело вздохнув, Гарри надел очки и вышел из потайной комнаты. Зайдя в гостиную, он еле справился с желанием достать из бара бутылку.

Нет, он не будет пить.

Он не будет снова разрушать собственную жизнь.

И все же…

Ему надо как-то снять напряжение.

Гарри взглянул на часы и снова вздохнул - всего четыре дня, слишком рано. Драко еще на работе. Но Гарри сейчас отчаянно в нем нуждался.

Почувствовать рядом гибкое тело…

Прислушаться к ровному сердцебиению…

Ощутить на себе теплые руки…

Надежные объятия.

Гарри застонал, думая о том, как легко Драко вписался в его жизнь. Настолько легко, что это даже пугало. Вот чего Гарри точно не хотел - так это снова зависеть от кого-либо. Но в случае с Драко его стремление к одиночеству давало сбой. Избавившись от привычной агрессии по отношению к высокомерному блондину, Гарри понял, что ему нужна не только физическая, но и эмоциональная сторона их отношений. Драко умен, с ним весело… Гарри даже нравилось его оригинальное чувство юмора. Да что говорить, если даже дующийся Драко казался ему привлекательным настолько, что иногда Гарри прямо тянуло сделать что-то не так, чтобы снова посмотреть, как тот будет реагировать.