Ловец снов

Артём перебирал в голове возможности нападения на зазевавшихся охранников. Он представлял, как ловко выпрыгнет из тени, замахнётся и вырубит прикладом одного из них, а второго возьмёт на испуг незаряженным автоматом. План был дурацкий хотя бы потому, что Артём никогда не занимался единоборствами, и уж тем более, не отличался крепкой мускулатурой. Вопреки всему давящий виски адреналин требовал выхода, заглушая страх ритмом бешеного сердца. Дождавшись нужного момента, Артём приготовился к решительному прыжку, как вновь громко и протяжно завыла сирена.

Механический голос отвратительным скрипом полился из динамиков. Он был спокойным и размеренным, отчего становилось ещё тревожнее:

– Пожар на втором уровне. Задымление уровня с первого по третий. Аварийное перераспределение питания с первой подстанции на блок генераторов второй группы. Тревога, тревога, тревога…

После этих слов и без того тусклые лампочки, гирляндой развешанные под потолком, ярко вспыхнули и угасли, оставляя кромешную темноту. Спустя пару секунд вместо них включилась мерцающая жёлтая лампа аварийного освещения.

– Э-э-э, мы так не договаривались, – пробурчал тот самый недовольный охранник. – Пойдём-ка лучше к центру управления, узнаем, что там и как.

Громко топая тяжёлыми армейскими ботинками по металлическому полу, парочка поспешила удалиться.

– Кажется, в этот раз пронесло, – выдохнул Степан.

– Да, – согласился Артём, смахивая противную каплю холодного пота, скользившую со лба на кончик носа.

Дождавшись пока звуки шагов окончательно стихнут, беглецы пробрались к лестнице.

Глава 17

ГЛАВА 17

Колыбель грёз

Большая и яркая цифра «одиннадцать», ознаменовала прибытие на нужный уровень. Судя по всему, это был почти самый нижний уровень комплекса. Гнетущее чувство тревоги нарастало. Ни одного окна, иллюминатора или хотя бы чего-то подобного до сих пор не было. Рядом оказался проход, за которым покоилась некая конструкция, напоминающая не то лифт, не то миниатюрную ракету.

– Сдаётся мне, это то самое место, – сказал Степан, с интересом разглядывая замысловатые надписи на очередной перегородке.

Разобрать длинный текст никак не получалось. Он словно был написан на совершенно чужом языке, да ещё и буквы виделись перевёрнутыми задом наперёд.

– Белиберда какая-то, – констатировал он в тщетной попытке разобрать суть текста.

Сирена пожарной тревоги не унималась. Судя по голосовым оповещениям, пожар продолжал распространяться и уже достиг шестого уровня. Часть комплекса осталась обесточена. Система вентиляции едва справлялась со своей работой, о чём свидетельствовал удушающий запах гари.

– Лишь бы капсулы не пострадали, – в сердцах подумал Артём, перебирая в голове лица всех людей, так или иначе встречавшихся в его грёзах, – хотя, судя по быстро развивающейся катастрофе, шансы на это стремились к нулю.

Мелкая дрожь всего комплекса значительно усиливалась. Освещение продолжало мерцать вспыхивающими жёлтыми огнями, отчего становилось ещё сложнее ориентироваться в совершенно незнакомом пространстве. Жёлтые всполохи предательски напомнили всё тот же одинокий трактор, копающийся во дворе давно утерянного дома. Сердце в груди больно сжалось. Впереди во мраке проступили массивные врата. Гнетущая тьма выплёскивалась из нарочито приоткрытого зева.

– Что-то здесь не так, – предостерёг Степан, испуганно озираясь по сторонам.

– О чём ты?

– Нам не встретилось ни единого человека: ни учёного, ни охранника. А теперь и эти двери, – в его голосе чувствовалась тревога. – Не слишком ли просто? Что если это ловушка?

На самом деле Артём подсознательно тоже понимал всю нелепость ситуации. Уж слишком просто им дали уйти, а теперь как будто приглашают в чертоги неизвестности.

– Они точно там, я это чувствую, – ответил Артём, – другого пути нет, я должен.

– Вдруг это всё обман?

– Возможно, – согласился Артём, – но я уже слишком долго обманывался, слишком долго страдал. С меня хватит. Я пойду вперёд, а ты останешься тут и в случае чего прикроешь. Хорошо?

– Нет! – возразил он. – Я пойду с тобой.

– Послушай меня, сын, – Артём сделал акцент на последнем слове. – Я прошёл весь этот путь, дабы спасти вас от всех бед и вернуть в реальный мир, каким бы ужасным тот ни оказался. Остался последний шаг, и я его сделаю, чего бы мне это ни стоило, но боюсь потерять тебя. Теперь я точно понял суть смерти во сне. Раньше сны были моими, и только собственная смерть могла поставить точку. Если бы я умер тогда, то не проснулся и теперь. Но сейчас всё взаправду и я не хочу рисковать тобой. Пожалуйста, сделай, как я прошу. Я освобожу маму и Машеньку, и мы вместе выберемся отсюда…

Степан молча кивнул, при этом взглянув в лицо человека готового на всё, лишь бы сбросить с себя последние оковы смятения и страха. Отговаривать смысла не было, и он это понял.

Артём аккуратно прошёл вдоль стены к самому входу. Там опять встретилась табличка с длинным текстом на непонятном языке, точно также состоящем из обычных букв, перевёрнутых задом наперёд. Чернота давила на мозг не хуже промышленных тисков. Артём ещё раз оглянулся и, убедившись в том, что Степан не последует за ним, аккуратно вошёл в помещение.

Воздух внутри заметно отличался и чувствовался значительно чище. Не ощущалась гарь, а, скорее, наоборот, витал приятный аромат душистых трав, перемешанных с благовониями соснового леса, отходившего после летнего дождя. Внутри оказалось значительно теплее, чем в остальном комплексе. Даже исходивший изо рта пар постепенно сошёл на нет. Мёртвую тишину прерывали звуки капель. Они падали сверху и звонко разбивались о металлический пол. Артём двигался тихо и осторожно, боясь случайно дотронуться до невидимых в темноте препятствий. Недаром говорят, что только в абсолютной темноте человеческие чувства выходят на предел своих возможностей. Обостряется слух и обоняние. Человек становится хищником.

Содрогание комплекса становилось куда ощутимее. Он весь будто молил о помощи. Далёкие скрипы и скрежеты проходили по поверхности стен. Вибрация переходила от пола к ногам, а затем расходилась по телу. Артём медленно продвигался вперёд, пока не нащупал небольшой овальный предмет, от которого исходили толстые пучки проводов. Не осталось сомнений в том, что это была очередная капсула. Морозные узоры в виде снежинок и кружев покрывали прозрачное, подсвеченное изнутри стекло. За ним блаженно спала маленькая девочка. Артём притронулся ладонью к стеклу, и едва смог сдержать нахлынувшие эмоции.