Ловец Снов

Это еще одно в нём противоречие, которому я объяснение не находила.

— А ты что думаешь, Руслана, по всему происходящему? — вырвал меня из размышлений вопрос директора.

Я внимательно на него посмотрела. Рисковать сейчас или не стоило? Но время то, время не безграничное нам было отмерено: вот выскажу подозрения сейчас и дойдет до кого надобно, а может прямо в этом кабинете и дойдет. За половину я только ручаться могла, в которую входили подруги мои да Гаврилович.

Вздохнула и проговорила звонким голосом:

— Думаю, что не зря пленники простые боялись стражам рассказывать о своих бедах; никто в квартале то и не обращался с жалобами. А значит знали, что разбойников есть кому покрывать; да и не перевелись они еще в доках, много еще их там бегает.

Филимон Кондратьевич явно не о том услышать планировал, потому замер и открыв рот на меня уставился; как и все остальные здесь присутствовавшие, даже мои подруженьки, которых я не предупредила о подобных затеях. А уж как маг взглядом опалил, так впору в колодец с ледяной водой прыгать.

— От-т-куда такие мысли то, девонька? — вопросил Гаврилович

— Так сами посудите — я когда была в роли нищенки, они с охотой о своих бедах поведали. А как сюда привели их — сами же говорите, замкнулись, молчат, ничего не выпытаешь. Вот и делаю я вывод, что мало того, что боятся они тех, кто обязан служить на защите всеобщей, так и точно знают, что кроме этого логова еще другие существуют, а те и мстить могут за сведения переданные.

— Делает она вывод… — закатил глаза синеокий

Я нахмурилась и обиделась, хотя и так понятно, не по нраву ему; он мне тоже сомнения внушает, вот только в чем я сомневаюсь — сама понять не могу. Но обидно его поведение. Углубляться в переживания не стала — не вовремя; сама же рассказывала о произошедшем еще раз с новой точки зрения и за всеми особый пригляд совершала — а вдруг кто реагирует странно. Но мыслями и лицами все присутствующие вели себя соответственно случаю и догадкам; и главу отдела нашего я бы исключила из подозреваемых, да Филимон Кондратьевич не вызывал у меня у меня неприятия: все его сегодняшние действия — и крики эти, и желание отстранить нас, и эмоции после моего сообщения — были уместны и говорили о честности и открытости.

— Мы тут с Миланкой подумали…

Я вздохнула и отложила расческу, которой орудовала, сидя перед зеркалом тем же вечером. Когда эти двое думают, ничем хорошим это не заканчивается. Обернулась к девчонкам и вопросительно подняла брови:

— Негоже тебе в неприятности самой лезть — строго сказала Каринка — А будешь лезть — мы все расскажем!

— Ябедничать побежите? — я рассердилась — Клятву, что мне дали, отринете? Или вы уже забыли, что взяла я вас с собой только потому, что вы согласились меня во всем слушаться?!

— Ну Руууся! — обе ко мне в ноги бухнулись и коленки обняли — Ну не жить нам, если с тобой что случиться!

— Анатоля с моим дедом так боитесь, что ли? — я немного подобрела.

— Да они то тут причем! — рассердилась Карина — Нам самим то как быть потом, если мы защитить тебя не сумеем?!

Но я лишь покачала головой:

— Вы главного не понимаете…Никому не жить будет, если случится загаданное. И моя жизнь, и ваши ничего стоить не будут — канет в безмирье все наше существование… И потому, даже если рисковать серьезно придется, я пойду на это со всей уверенностью. Так что лучше сейчас решайте, со мной вы или нет?

— С тобой конечно, Руська… — Милана вздохнула и встала — Как с детства с тобой, так и сейчас.

— Что делать то дальше будем? — кажется, и Карина примирилась с существующим положением.

— А давайте вы по Граням ночью походите, доки южные посмотрите…Найти бы нам еще следы таких же разбойников; да и про сбежавшего Конного и его помощника забывать не стоит.

— Мы же завтра после такого и встать не сможем… — Каринка с сомнением на меня посмотрела.

— Ничего, помощи мне завтра не понадобится: из Прокуратуры точно не выпустят. Скажу, что приболели вы от волнения, а сама спокойно на месте побуду, хлопотами привычными позанимаюсь. Всё со мной в порядке будет, не тронет меня никто.

Эх, как же я ошибалась!

Впрочем, никто и не трогал бы на следующий день, если бы не Дамир, тьфу его, Всеславович. Прилепился он ко мне как банный лист и все над плечами хрупкими нависал, когда я то одно, то другое делала. И отчеты рассматривал, и как хлопочу усердно в кабинете Гавриловича, и разговоры мои с прокурорскими подслушивал — разве что в места уединения не ходил! А самое неприятное, что постоянно он все происходящее комментировал, да вопросы различные задавал. И почему мы именно в Светлую Прокуратуру устроились, и как мы у Верховной то жили, и откуда я, и сколько мне лет, и как я решилась на рискованное такое событие, как ловля грабителей, для юных девиц не предназначенное.

А главное, не прогонишь же его! По всем отделам письма разослал Директор, что Главный Маг с инспекцией прибыл, и надо его привечать и на вопросы отвечать все честно. Так что я выкручивалась как могла, а сама страдала от такого неуемного любопытства. Вот будто не он сам подозреваемым был, а меня подозревал в чем то!

А еще злилась я, что близость подобная да голос бархатный меня в краску вгоняли непрестанно — и смущалась я, и млела, и сердилась ужасно от поведения такого. То ли своего, то ли маговского.

Вот только злость эта и близко не была столь же сильной, как та, что почувствовала, когда слова Дамировы услышала, что не понимает он, с чего такой юной несуразице с отсутствием сил магических в Прокуратуре делать; ни ума у меня вроде нет, ни навыков — одна помеха следствию буду. Сидеть бы таким девицам дома, вышивкой и ужинами заниматься, да детей рожать, а в серьезные дела не лезть.

И как эти уста, которыми я так восхищалась, могли наговорить столько неприятного?! Да еще лицо при этом сделал уверенное, серьезное, будто обо всем понимающее! Конечно, Главный Маг — должность в Светлом государстве одна из наиважнейших и брали на нее не просто самых сильных магов, но только тех, кто из благороднейших семейств, но повод ли это принижать простую девчонку, да еще и, с его точки зрения, обделенную даром? Да еще низвести всех девиц до роли кухарки! И говорить такое о Ведающих! Пусть и не знал он, сколько сил во мне прячется… На нас же мир, можно сказать, и держится; все равновесие сохраняем да пестуем.

И сказал то не мне, а за моей спиной, начальству, отчего я еще и не только разозлилась, но и уважать его перестала. Вспыхнула я вся, кулаки сжала — дюже хотела изложить ему всё, что о нём и его идеях думаю, но сдержалась, чтобы легенду не порушить, лишь так посмотрела, что обернулся на мой взгляд то маг этот светлый, да побледнел чуть, поняв, чему свидетелем я стала.

Ух, держись, Дамир Всеславович! Ведающие не мстительные, но заставлю я тебя локотки то от раскаяния кусать за слова эти неприятные, да поздно только будет!