Ловец
Шрифт:
Но тогда зачем он зовет меня?.. Он хочет что-то сказать? (на прощание?..)
Иду к Чону и останавливаюсь в метре от него.
— Садись в машину, — кивнув на иномарку, припаркованную за углом, произносит он. У него есть машина?..
Но зачем нам куда-то ехать?..
— Стася, быстрее, — поторапливает Чону.
Забираюсь в салон, и мы тут же трогаемся. Как ни странно, но подъезжаем к моему дому, припарковываемся у обочины, и идем в подъезд. Вместо дяди Сережи на посту сидит какой-то незнакомый мне человек…
— А где…
— Не останавливайся, — прерывает
Подняв голову, я понимаю, что это из-за камер — сейчас мы под них не попадаем. В самом подъезде мы передвигаемся также непривычно, и вместо того, чтобы свернуть к площадке с лифтами, Чону ведет меня к двери на лестницу.
Мы поднимаемся. А затем молодой человек проводит меня в свою квартиру.
— Ты мне объяснишь, что происходит? — спрашиваю у него, когда мы, наконец, останавливаемся в его прихожей.
— Эти три дня тебе придется провести здесь, — отвечает он, проходя по коридору и не глядя на меня.
— Что? Почему? Ты же со всем разобрался.
— Не со всем. Сейчас нужно затихнуть ненадолго… я скажу, когда все закончится.
— О чем ты? — уже искренне недоумеваю, но затем замечаю его взгляд, направленный в гостиную…
Прохожу в комнату и смотрю на экран.
Как раз в этот момент в подъезд заходят десять человек в знакомых костюмах и идут к лифту. Слежу за их перемещением по камерам и застываю, глядя на то, как они останавливаются напротив моей двери.
— Но… — протягиваю, ничего не понимая.
— Ты думала, господин Кан так просто сдастся? — без веселья усмехается Чону, проходя по комнате.
— Он же был раздавлен, когда мы уходили… — продолжаю недоумевать.
— Не настолько, чтобы не позвонить своим головорезам и не отправить их к тебе домой. О! А вот и взлом, — вновь без какой-либо радости «радуется» Чону, глядя на монитор.
Перевожу взгляд туда же и смотрю, как выламывают мою дверь…
— Нужно позвонить в полицию, — произношу каким-то не своим голосом.
— Уже, — коротко отзывается Чону.
А я вспоминаю нового консьержа…
— Время запускать утку, — неожиданно произносит молодой человек.
Оборачиваюсь на него и замечаю гарнитуру в ухе.
— Да, все закончилось. Отправляй в полицию анонимное сообщение. И не надо сейчас начинать про сон — я знаю, кто отправил Стаею в клуб. Работай.
И Чону вытаскивает наушник из уха.
— Это был твой друг? — негромко спрашиваю, вновь разворачиваясь к экрану.
— Да.
— Он тоже говорит по-русски?
— Не говорит. Только понимает, — отзывается Чону, — в данный момент практикуется в изучении языка.
— Зачем ему это?
— Потому что я его знаю.
Странный ответ.
Разворачиваюсь лицом к Чону.
— А ты… задаешь моду в Корее? — спрашиваю с капелькой сарказма в голосе.
— Скажем так, многие хотят быть на меня похожими, — отводя взгляд в сторону, ровно отвечает Чону.
— Почему?
— Потому что я имею некоторую свободу, в отличии от остальных молодых людей моего положения. И не ограничиваю себя какими-то рамками.
— Чего еще я о тебе не знаю? — возвращаясь взглядом
к разгрому своей квартиры на экране, спрашиваю спокойно.— Многого, — звучит ровный ответ.
Ничего не говорю. Да и что тут можно сказать?..
— Я на некоторое время оставлю тебя. Надо разобраться с несколькими делами, — отходя в прихожую, произносит Чону.
— А что с моей квартирой? — отхожу от монитора вслед за ним.
— Полиция уже едет. Благодаря анонимному сообщению нужные люди найдут связь между этим событием и делом трехлетней давности… а, поскольку нападающими были люди господина Кана, в течении нескольких дней он будет приглашен в участок.
— Ты поэтому предложил мне остаться у тебя — ненадолго? — спрашиваю, опустив голову.
— Да.
Понятно.
— Еда в холодильнике.
— По поводу твоего брата…
— Не сейчас, Стася, — прерывает он меня.
Хорошо…
— Когда ты…
— Не жди меня.
Как ножом по сердцу.
— Я приду, когда со всем закончу, — Чону надевает бейсболку и выходит из квартиры. Боже мой… так теперь будет всегда?..
Он будет так со мной общаться?..
Возвращаюсь в гостиную и забираюсь на кресло перед монитором.
Смотрю на то, как разрушается моя жизнь.
Была ли я к этому готова?
Нет, наверно, не была.
Возможно, кто-то спросит, «к чему именно? К разрушению моей жизни или к холодности Чону, когда все закончилось?»
И у меня не будет ответа на этот вопрос.
Когда-нибудь в будущем, лет через десять, кто-то определенно скажет, что наша встреча с Чону — это судьба. Но сейчас, в данный конкретный момент, мне кажется, что это рок.
Глядя на то, как все то небольшое количество вещей, купленных с моих зарплат для обустройства квартиры, превращается в груду хлама, я ощущала, что мои внутренние барьеры падают, оставляя после себя лишь бесконечную пустоту и полное отсутствие каких-либо желаний и мыслей. Я ничего не хочу. Я не хочу ни о чем думать. Я не готова принимать то, что сейчас происходит. Я не готова испытывать что-либо по этому поводу.
Я могу лишь… просто смотреть в экран.
Все.
Чону шел по одной из улиц спального района и пытался успокоить свой разум. Она увидела слишком много. Слишком много… его. Это было личное. Он не хотел, чтобы она когда-нибудь узнала об этой его стороне.
Он не сдержался. Еще пара ударов, и кузен оказался бы в коме. Чону знал, куда бить и как. Этому его научил хен.
Был ли он готов к тому, что услышал от Лина? Конечно, был. Он знал характер брата, он знал о том, что творится в совете директоров. Был он осведомлен и обо всех интригах акционеров. Но чего Чону совсем не понимал, так это — зачем думать о том, что произойдет лет через десять-пятнадцать? Отец еще полон сил. О каких преемниках может идти речь?.. С какой стати этой теме уделяется столько внимания? Зачем делить власть в тот момент, когда лидер жив, здоров и уверенно ведет корабль?