Лови день

— Ждать, — сказал он Атне Бригсби. — Фру Трелу скоро здесь.

Не дожидаясь ответа, он снова оставил трубку болтаться и, взяв полотенце, принялся вытирать гору чистой посуды, которую успела перемыть Мири.

К тому времени как фру Трелу вернулась к болтающейся трубке, аппарат возмущенно вопил, чего двое усердных работников у мойки словно и не слышали.

— Молодой человек? Молодой человек! Возьмите трубку, молодой человек! Что вы себе…

— Алло, Атна, — сказала фру Трелу, не удержавшись, чтобы не ухмыльнуться Кори, который выгнул бровь и продолжил вытирать посуду.

— Эстра? Ох, ну, слава богу! Я пришла в ужас. Этот невежа… Кто он такой, Эстра? Я, конечно, спросила…

«Не сомневаюсь», — подумала фру Трелу.

— Кори и его фру помогают мне на ферме. Ты ведь знаешь, в последние пару зим я уже боялась, как бы тут все не рухнуло. Я решила, что стоит все привести в порядок и, может быть, весной продать.

Она замолчала, удивившись собственным словам.

— Ну, это было бы чудесно для тебя, дорогая, — сказала Атна Бригсби. — Я знаю, как тяжело тебе было содержать все в порядке после того, как не стало бедного Джеррела…

Фру Трелу стиснула зубы: Джерри и Атна никогда не любили друг друга.

— Но расскажи же мне про них, Эстра, — продолжал голос у ее уха. — Откуда они? Я спросила у Кори, а он только сказал «дом».

Она издала пронзительный смешок. «Молодец Кори», — подумала фру Трелу.

— Они не очень хорошо говорят по-бенски. Они беженцы — из тех, кто пережил то извержение и землетрясение в Порлинте в прошлом году.

— Но, Эстра, — запротестовала фру Бригсби, — когда сразу после катастрофы я заговорила с тобой о том, что нам следовало бы собраться и что-нибудь сделать для этих бедняжек, ты… ну, я буду говорить прямо. Ты очень холодно отнеслась, Эстра. А теперь вдруг пустила к себе в дом сразу двух беженцев — а они даже не говорят нормально!

Наступило молчание, которое фру Трелу злорадно не стала прерывать. Атна сама возобновила разговор, понизив голос:

— А ты уверена, что они женаты, Эстра? Я такие веши слышала! Люди брали к себе беженцев, а они оказывались ворами или убийцами…

— Мери и Кори не воры! — отрезала фру Трелу. — И я искренне сомневаюсь, чтобы они были убийцами. Они просто молодые супруги, которым нужна была помощь как раз тогда, когда и мне понадобилась помощь, так что мы помогаем друг другу. — Она глубоко вздохнула, стараясь подавить раздражение. — Атна, мне действительно некогда.

— Конечно! Но нам обязательно надо встретиться! Скажем, в артас? Я прихвачу салатик со скаппином и пряников, и мы вчетвером можем чудесно пообедать и поболтать. Мы так давно не виделись, Эстра! Ну, я больше не буду тебя задерживать. Увидимся в артас, в обед. Береги себя, милая.

Она повесила трубку, оставив фру Трелу задыхаться от негодования.

Атна Бригсби придет в гости через два дня? Остановить ее, конечно, не удастся. Ее нос почуял пищу для сплетен, и она не успокоится, пока не добудет всех подробностей о Кори и Мери, а потом раззвонит по всему Джиллу и окрестностям.

Фру Трелу повесила трубку, повернулась к мойке — и ахнула, взглянув на молодую чету глазами постороннего.

Мери убирала кастрюльки, а Кори заканчивал вытирать посуду. На обоих были кожаные костюмы в обтяжку — другой одежды у них не было. На глазах у фру Трелу Мери взяла тяжелую чугунную сковороду и наклонилась, чтобы убрать ее в духовку. Фру попыталась себе представить, какое выражение лица будет у Атны Бригсби, если во время ее визита ей продемонстрируют такое же зрелище, и почувствовала огромный соблазн оставить все, как есть.

— Мери, — проговорила она, призвав себя к порядку, и пошла к плите за чайником. — Кори.

Они повернулись к ней. Молодая женщина придвинулась к своему мужу, широко открыв встревоженные глаза, казавшиеся особенно огромными на ее худеньком личике.

— Приближается зима, — сказала фру Трелу, стараясь говорить медленно, чтобы ее поняла и Мери, — и вам нужна будет теплая одежда. Завтра мы поедем в город и купим вам что-нибудь хорошее. Одежду получше, — добавила она, заметив, как неукротимые брови Кори ползут вверх.

— Фру Трелу, — пробормотал он, — купить… — Он повернул руки ладонями наружу. — Наверное, мы не купить.

Она нахмурилась.

— У вас нет денег, чтобы купить одежду, да? — Она покачала головой, притворяясь раздраженной. — И это после того, как вы столько здесь работали? Ты что, думал, что работаешь бесплатно, Кори?

— Обед, — неожиданно ответила Мери. — Ужин. Постель.

— Вы двое едите так мало, — с чувством сообщила ей старуха, — что на этом я выигрываю. Я должна вам кое-какую одежду — может, пару курток. Так мы будем в расчете за то, что вы уже успели сделать, ладно?

Мери посмотрела на мужа, а тот, как всегда, по-заморски повел плечами и чуть поклонился:

— Спасибо вам, фру Трелу.

— Всегда пожалуйста, — ответила она, неожиданно растрогавшись.

Кори взял жену за руку, и они вдвоем бесшумно выскользнули из кухни, оставив за собой только негромкое пожелание доброй ночи.

— Доброй ночи, дети, — тихо проговорила фру Трелу и повернулась к мойке, чтобы налить в чайник воды.

* * *

— Ты должна устроиться как можно удобнее, — мягко сказал Мири Вал Кон. — Позже ты сможешь проделывать это в любой обстановке, но во время обучения лучше, чтобы тебе было как можно удобнее. — Сидя на кровати, скрестив ноги, он улыбнулся. — Стоило бы расплести косу и снять сапоги. Можешь вообще раздеться, если так тебе будет лучше.

Расплетая косу, Мири ухмыльнулась:

— Мне не хотелось бы так тебя соблазнять.

— Я, — сурово заявил он, — выше этого. Не тебе считать разведчиков простыми смертными.

Она изобразила нарочито почтительный поклон ученика учителю, изумленно округлив глаза:

— Простите меня, командор. Я буду помнить.

— Постарайся, — приказал он и тут же ухмыльнулся. — А я постараюсь, чтобы мои мысли оставались чисты.

Мири встряхнула головой и быстро расчесала волосы пальцами, сев на лавку у стены, стянула с себя сапоги, а потом избавилась от одежды.

— И что теперь?

Он похлопал по кровати рядом с собой:

— Иди сюда и ляг.

Она легла на спину, устремив взгляд на его лицо и сжав правый кулак на груди.

— Тебе удобно? — спросил он. — Не холодно? Лучше, если ты вытянешь руки вдоль туловища и расслабишь пальцы. — Он ласково убрал медные пряди, прилипшие к ее щекам. Его пальцы легко скользнули по ее губам. — Даю тебе слово, шатрез: это вещь хорошая. Славная и дружелюбная, совсем не страшная. Даже я смог ей научиться с первого раза.