Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

Басманов чувствовал, что разнервничался совершенно напрасно. Чем-то его поведение сейчас напоминало то, как вел себя Вадим Рощин в споре с подполковником Тетькиным [46] .

— Помощи они хотят. Те самые «демоны истории» и многие другие привходящие обстоятельства поставили их и нас всех перед страшным выбором. Этот наш прелестный мир, где так хорошо сидеть на веранде под облетающими листьями, может рухнуть в один момент… И не от очередной войны или вторжения чудовищных порождений инопланетного разума. Просто так, физически…

46

См. А. Толстой, «Хождение по мукам».

— Вы меня пугаете?

— Это было бы проще всего. Только незачем. Я, видите ли, артиллерист, знаю физику, химию и математику. Надеюсь, в пределах гимназического курса знаете и вы.

— Так точно. Гимназического. Плюс Академия. Там я наряду с названными изучал и другие дисциплины — географию, историю, топографию, военную статистику и прочее. Поясните, о чем вы…

— Если вдруг поменяется несколько мировых констант, что случится с миром? Тяготение вдвое меньше, скорость света вдвое больше и так далее…

— Продолжайте, — сказал Сугорин, до сих пор воспринимавший слова Басманова довольно отстраненно. Его гораздо больше занимала недописанная глава книги. А сейчас задело. Интонации Басманова или что-то еще…

— Нечего продолжать. Сложилось так, что вся окружающая нас прелесть, — тот указал на море, на продолжающие падать виноградные красные листья, на звонкую, знойную тишину степи, протянувшейся за забором до горизонта, — может в ближайшее время исчезнуть. Вообще. Как ничего и не было. И знаете, что самое смешное? — Басманов взял стакан и посмаковал глоток домашней «Изабеллы» с добавлением виноградной смолы и растертой в порошок коры. — Мы с вами об этом никогда не узнаем. За отсутствием подходящего органа чувств…

— Михаил, — голос полковника прозвучал резко, — дурака валять закончим?

— Так я же и не начинал, Валерий Евгеньевич! Мне нужно было привести вас в состояние, подходящее для делового разговора. А то — «книги пишем», заперлись в башне из слоновой кости. Кстати — «из лобной кости» лучше звучит. А совсем просто — для того, чтобы нам всем выжить, сохранить уже существующие и пригодные для дальнейшего существования реальности, а среди них есть такие… ну, я вам потом расскажу и покажу — нужно совсем немного…

— Михаил, скажите откровенно — вы кокаином не злоупотребляете? В Гвардии это было очень модно в четырнадцатом году…

— А в восемнадцатом? — с хитрой улыбкой спросил Басманов.

Сугорин пожал плечами.

— В тысяча восемьсот девяносто девятый прогуляться не хотите? У господ бурских генералов и президентов совсем хреново со стратегическим мышлением. Вот вас — главным военным советником. Мы все — на подхвате… Оружие и деньги будут.

— Я до сих пор не понял — зачем? О способе оказаться там не спрашиваю. Возможно, он действительно есть. Откуда-то к нам оружие ведь попадало…

— Куда уж проще. Нужно, чтобы эту войну Англия не выиграла. Буры, естественно, выиграть ее по-настоящему не смогут тоже, не тот потенциал и не та публика. Зато опозорить на весь мир «гордый Альбион» постараться стоит… Вы стратег, прикиньте в первом приближении, что случится, если британцам придется свернуть операцию. Книжки у вас под руками есть?

— Да зачем мне книжки? И так все понятно!

— Вот и договорились. Роту наших бывших сослуживцев я наберу, как раньше договаривались. Дипломатию по-прежнему берут на себя наши друзья. Оружием, правда, придется обходиться соразмерным времени. Танков не будет. Так как?

— Сама по себе идея очень интересна. Мы, помнится, в Николаевском училище ход этой войны подробно разбирали. Интересно будет старые записи посмотреть… Я тогда, грешным делом, Александру Ивановичу поверил. Он кое-какие подробности очень убедительно живописал. Как участник и очевидец.

— Он, кто его знает, может быть, и битвы на Калке очевидец… — подкинул Басманов полковнику очередную приманку. — Так если вы согласны, послезавтра утром хотел бы вас видеть на ялтинской набережной. С собой — только личные вещи. Остальное получите на месте.

— Договорились, Михаил Федорович. Кажется, в жизни осталось еще кое-что, кроме подступающей старости.

О возможности стать одним из богатейших людей мира и успеть еще пожить в эпохе самой процветающей на Земле монархии Басманов говорить не стал. Это — для другого случая.

Призванным на службу офицерам долго собираться не требовалось. Достать из-под кровати «тревожный чемоданчик», попрощаться, если есть с кем, — и пожалуйста. Верные пистолеты и револьверы всегда при себе, обеспечение прочим оружием и снаряжением Басманов брал на себя. «Подъемные» почти никому были не нужны, разве только хорошенько погулять напоследок в севастопольских и ялтинских ресторанах. Жалованье пойдет уже после отплытия и в другой валюте.

По той же схеме, как в Стамбуле, добровольцев оказалось почти вдвое больше, чем вначале предполагал Басманов. Почти у каждого из волонтеров нашелся надежный друг, однополчанин, двоюродный брат или свояк, с боевым опытом, не нашедшие себя в мирной жизни. Михаил Федорович после обстоятельного собеседования взял почти всех. Поручители надежные, а кроме того, критерии отбора у него сейчас были гораздо мягче, чем у Шульгина в двадцатом. На фоне тамошних буров и английских солдат любой офицер с опытом двух последних войн легендарным титаном покажется. Ну и времени на тренировки будет достаточно.

Придумывать Басманову для новых добровольцев почти ничего не пришлось. Многое (не касающееся хронофизики и иных невероятно звучащих моментов) им рассказали товарищи, давно научившиеся не болтать лишнего. В остальном он пользовался отработанной методикой и легендой Шульгина — Новикова. Действительно, Юг Африки, богатые хозяева, алмазные прииски и необходимость их охраны. Поскольку вокруг бандиты, по-прежнему дикие кафры и все такое. Слова не очень расходились с истиной. Что в девяносто девятом, что в девятьсот двадцать пятом нравы в описываемых местах отличались не слишком.

Контракт предусматривал два (на всякий случай) года в меру рискованной службы при твердом жаловании, превышающем Югоросское для боевых генералов, и огромное количество всяческих дополнительных выплат. За сверхурочную работу, за командные должности, начиная с унтерских, «боевые», «прогонные», «пайковые», «пошивочные», а самое главное — проценты от добычи алмазов и золота. В меру личного участия или содействия. Как в футболе — за гол отдельно, за правильную передачу — само собой.

Энтузиазма было — хоть отбавляй!