Ловите принца! (Щепки на воде)

— Так много?! — ужаснулся Мелин.

Капитан Ливий, до этого молчавший, снисходительно улыбнулся:

— Ваша милость, количество воинов, конечно, кое-что решает во время войны, но не только оно. Есть еще и качество солдат и искусство ими управлять… И еще: если мы едем в Данн и собираем под ваше знамя тамошних дворян с их дружинами, у нас тоже получится внушительная армия. А уж если нам удастся соединиться с армией короля Лавра…

Мелин при упоминании об отце заметно вздрогнул и поежился.

— Простите, ваша милость, — уже тише сказал Ливий, заметив, что лицо молодого лорда исказила болезненная гримаса, — но я думаю: это необходимо сделать. Своими силами мы сможем лишь задержать войска Гоша, Тэйт и Бикео, но не сможем выиграть у них войну.

— Она уже выступила в поход? — поспешил спросить кронпринц. — Армия моего отца?

— Насколько нам известно, король собирает свои отряды и дружины верных ему вассалов у замка Синие Флаги, — отозвался Бурбет. — И сбор еще не закончен…

— Хорошо, хорошо, — пробормотал Мелин, раскладывая в голове все по полочкам: он соображал, как действовать дальше, рисовал в мыслях карту Лагаро, чтоб определить, где сейчас он, в какой стороне Синие Флаги, возле которых стоят отряды короля, где Данн и где войска лорда Гоша и его союзников; подсчитывал, сколько времени понадобиться на те или иные переходы. — Как в шахматах… нам надо решить, какой сделать ход. И, желательно, не ошибиться…

Коприй ухмыльнулся:

— Первый ход будет разумно сделать поближе к теплу. Разрабатывать стратегии в зимнем лесу, на ветру, на морозе — очень неразумно.

Мелин кивнул. Его уже знобило: каким бы теплым ни был тот плащ, застежки которого заботливо застегнула на его плечах Элис, а февральская стужа с ним мало считалась. Резкими порывами колючего ветра она пробивалась сквозь овчину и ткань одежды, чтоб уязвить тело.

— Едем. Как и решили вначале: в Данн, собирать моих людей, — кронпринц Лагаро не сказал, а приказал, твёрдо и решительно, хотел уже срывать коня в галоп, но вдруг помедлил и пронзительно глянул на рыцарей. — Только я бы хотел задать вам еще один вопрос, господа капитаны…

— Что угодно вашей милости? — Бурбет и Ливий вежливо склонили перед молодым лордом свои покрытые черными шлемами головы.

— Вы верите в то, что говорят обо мне?

— Вы о чем? — Бурбет недоуменно приподнял брови.

— О том, что я убил своего брата? — Мелин невольно скрипнул зубами: в голове слишком ярко возникла та заваруха у королевских конюшен и омертвелое лицо юного Патрика, а в ушах вновь зазвенел испуганный и протяжный крик одного из пажей 'уби-или! — Что я хотел убить своего брата и убил его?

Капитаны переглянулись, словно посовещались через взгляды перед тем, как дать ответ. Ливий вздохнул, а Бурбет сказал:

— Мы верим, ваша милость, что ваша рука сломала шею лорду Патрику, но мы не верим, что так вами было задумано. Слишком глупыми тогда представляются все ваши дальнейшие поступки. Ведь человек вероломный, замысливший убийство принца крови, наверняка бы продумал и то, как вести себя дальше, как обезопасить свою персону, как довести столь опасную игру до конца. Вы же, испугавшись этого нечаянного убийства, сломя голову бросились бежать… Вы молоды, но не коварны…

— Смерть лорд Патрик сам на себя накликал. Всему Лагаро было известно, что он вас ненавидел и задевал при каждом удобном случае. Он хотел убить вас — вы защищались. Вся ваша вина в том, что ваша рука слишком сильна, — сказал Коприй. — И многие так считают, особенно в вашем домене — в земле Данн.

— Спасибо! Спасибо! — Мелин благодарил, а лицо его сияло: так ободрили пережившего немало бед парня слова воинов. — Это так счастливо! Мой Данн, милый край, примет меня и поможет мне… Ах, да! И Ларик, и Нина — они ждут меня там — в Двуглавой Крепости! — он даже засмеялся от мысли, что через два-три дня увидит друга и милую сердцу девушку. — О, Данн! Едем! Едем!

Глава шестая

Радостный звон серебряного столового колокольчика возвестил о том, что обед уже прибыл на стол. Давно перевалило за полдень — наступило самое время для того, чтоб как следует подкрепить себя наваристым и горячим свекольным супом и румяными пирожками.

Именно такие блюда еще утром заказал Ларик важному повару Двуглавой Крепости:

— Порадуй нас старина. Такое мы любили едать в Илидоле.

Повар понимающе кивнул и обещал постараться.

Ларик старался делать все, чтоб Нина чувствовала себя в замке, как у себя дома.

Он уговорил-таки ее отказаться от роли кухонного мальчишки в харчевне 'Маковка' и ехать с ним в Данн, как того хотел, уезжая в неизвестные зимние дали, кронпринц Мелин.

— Золотко, солнышко, — молил Ларик девушку, не обращая внимания на изумленные взгляды хозяина харчевни: тот дар речи потерял, увидев, как высокий, статный рыцарь чуть ли не на коленях просит доходягу Нила ехать с ним. — Смени гнев на милость, не подводи меня. Ну, подумай, не ленись: я ж пообещал Мелину, что буду о тебе заботиться. И что теперь? Мне что же? Сидеть теперь в 'Маковке' и смотреть, как ты моешь здешние горшки? Да я за пару дней все свои деньги проем, пропью и начну голодать. И потом уже тебе придется обо мне заботиться… А в Данне хорошо, даже замечательно: у Мелина там такой большой и красивый замок — не хуже королевского. И люди там приветливые — никто тебя в обиду не даст. Мелина там все любят и почитают, он ведь славный парень и добрый лорд. Едем, золотко, поживешь в Данне, пока он не вернется, а потом — поступай, как хочешь. Набей ему морду, расцарапай всего, только меня сейчас не подводи, добрая старушка…

Нина улыбалась, слушая все это. Потом, уловив паузу между словопотоками Ларика, сказала простое слово 'хорошо', повернулась к хозяину, отдала ему так и не донесенные до кухни ведра с подтаявшим снегом и объявила:

— Я больше у вас не работаю.

Хозяин сперва прокашлялся, потом сказал, опасливо посматривая на Ларика:

— Нил, я, конечно, тебе не отец родной, но совет я тебе дам: опасайся ты господ с такими настроениями. До добра это не доводит.

Нина сперва недоуменно приподняла брови, а через секунду, все уразумев, даже рассмеялась, обняла доброго старика и кратко рассказала ему о том, кто она и что с ней приключилось.

— А это — мой старый добрый друг, — кивнула девушка на Ларика. — Он хочет мне помочь — и только. Поэтому отпустите меня с ним и ни о чем больше не волнуйтесь.

Хозяин малость помолчал, переваривая далеко не самую обычную историю Нины, затем почесал свою лысину и буркнул не особо довольно:

— Ну и молодежь нынче пошла. Э, делайте, как знаете, а мне пора гуся ощипывать, — дернул с крюка фартук и отправился приводить приговор в исполнение.

Нина же улыбнулась и протянула Ларику руку: