Ловкач и Хиппоза

Увлекшись импровизированным расследованием, я не заметила, как слева бесшумно подъехал красный "лендровер". Также я не заметила, как из него вышел молодой мужчина, шагнул к нашей машине и постучал по дверце с моей стороны. Вот тут-то я и взвилась сизым соколом от неожиданности, да так, что со всей силы треснулась головой о потолок. Спасибо, что тевтоны делают в своих машинах достаточно мягкую обивку потолка, иначе моя бедная черепушка непременно раскололась бы надвое. Но и так было очень больно.

– Что там случилось, девушка, вы не знаете? – вежливо спросил мужчина.

– Не знаю. Извините, я занята, – пробормотала я, потирая ушибленное темечко.

Мужчина вернулся к своему "лендроверу" и полез в салон. Там уже загорелся свет, и в машине обнаружился еще один молодой мужик, который откручивал голову пластмассовой бутылке с "пепси".

Я кое-как запихнула листы и паспорт обратно в бумажник и сунула бумажник во внутренний карман ловкачевской навороченной куртки. А права и техпаспорт оставила у себя.

– Ай да Ловкач! – прошептала я. – Ничего себе, Игорь Александрович!.. Ну, ты у меня доедешь! До первого гаишника, умник!

Я выключила свет в салоне, схватила в охапку рюкзак, свою куртку и уже совсем было протиснулась в дверь, как за моей спиной послышался знакомый до противности голос:

– Ты куда это? Чего машину бросаешь?

Я поспешно выпустила рюкзак из рук и медленно обернулась. Он, ненаглядный мой цербер, был тут как тут. Мрачно уставился на меня, нависая, как скала. Я промямлила первое, что пришло в голову:

– Я хотела это… ну, это… Ты что, не врубаешься? На минутку выйти… Писать я захотела!

– Успеется. Садись в машину, – хмуро пробурчал, залезая на свое место, Ловкач-Ловкачев.

Я послушно села на свое место и захлопнула дверцу. Передвинулась вправо, чтобы видеть его лицо. Он вытащил из бардачка потрепанный атлас автодорог, недолго пошуршал им. Потом завел двигатель.

– Что там случилось? – негромко спросила я его. Все мое хваленое нахальство при виде этого двухметрового громилы (к тому же почему-то скрывающего свою настоящую фамилию и имя), куда-то резко испарилось. А если бы он меня застукал на воровстве?

– Бензовоз с автобусом столкнулся…каша, – помедлив, тихо ответил он. Коротко просигналил и вывернул баранку, глядя влево. "БМВ" выехала на край встречной полосы. Он быстро развернулся и повел машину в обратную сторону.

– Куда это мы? – спросила я.

– Эта пробка надолго. Поедем в объезд.

Обгоняя нас, с жутким завыванием промчалась в обратную от места аварии сторону машина "Скорой помощи". Ловкач не гнал и внимательно, чуть пригнувшись к рулю, смотрел прямо перед собой, на освещенную фарами "БМВ" трассу.

Я решилась. Тихо-тихо вытащила из своего рюкзака его права и техпаспорт и быстрым незаметным движением сунула их в карман его куртки, к бумажнику. Слава Богу, он ничего не заметил. Я перевела дыхание, посмотрела назад. Пробка удалялась. Еще одна машина из хвоста пробки разворачивалась, чтобы последовать нашему примеру. Я закрыла глаза и с облегчением откинулась на спинку сиденья. Пронесло.

* * *

Ловкач, который, как оказалось, вовсе не был Игорем Александровичем Смирновым (кто же он все-таки на самом деле?), по-прежнему на небольшой, километров в шестьдесят, скорости, вел машину по узкой, плохо заасфальтированной дороге. Вокруг не было ни души, только вдалеке мерцали еле различимые огоньки. Над дорогой стелился ночной туман, в чистом, прозрачно-черном звездном небе небе висела круглая, как глаз совы, оранжевая луна. В приоткрытое окно врывался холодный ночной воздух. Я молчала и Ловкач тоже молчал. Говорить было не о чем. Его профиль был слабо освещен фосфоресцирующим сиянием, исходящим от приборной доски. Снопы света от фар запрыгали по выбоинам, дорога пошла под уклон, потом вверх. Потом "БМВ" снова нырнула в низинку, выскочила на гребень. И тут я внезапно увидела, что впереди, почти по середине дороги навстречу нашей машине бежит невесть откуда взявшаяся женщина; бежит, размахивая руками и вот она уже буквально в десятке метров от нас. Ловкач вполголоса выругался, вывернул руль. Засвистели шины и "БМВ" по крутой дуге объехала женщину, не сбавляя скорости. Пролетел неразборчивый крик.

Я обернулась. В темноте я еле различила, что уменьшающаяся фигурка продолжает бежать – теперь уже следом за нашей машиной. Потом она растаяла в ночном мраке.

– Ты что, не видишь? Стой! – я перегнулась вперед и схватила его за плечо. – Женщина! Что-то случилось!

Он молча сбросил мою руку. "БМВ" по-прежнему ехала вперед.

– Останови, сволочь! – заорала я.

Ловкач никак не отреагировал на мой вопль. И тогда я (честно признаюсь – от бессильного отчаяния) на ходу открыла правую заднюю дверцу и сунулась к ней.

Раздался жуткий визг тормозов, и меня швырнуло к открытой двери – я чуть не умерла от страха, потому что ощутила под собой стремительно несущуюся пустоту. И тут же почувствовала, как сильная рука ухватила меня за шкирку и, как кутенка, рывком втащила обратно в машину.

"БМВ" занесло вправо, она с визгом, накренившись, описала дугу, развернувшись носом в обратную сторону у самых столбиков ограждения, за которыми я, к своему ужасу, разглядела глубокий овраг с поблескивающим на дне нешироким ручьем.

Ловкач схватил меня за грудки и затряс, как перезрелую грушу. Передо мной мелькало его белое лицо.

– Охренела? – шипел он, стиснув зубы. – Жить надоело?! Так я тебе это устрою!..

Уж лучше бы он на меня кричал, не так страшно было бы. Я попыталась вырваться из его цепких пальцев. Какое там!

– Пусти, гнида, пусти, гад, ублюдок, гангстерюга проклятый! – заверещала я в ответ. Он меня не выпускал и продолжал трясти – уже молча. Тогда я извернулась и со всей силы цапнула его зубами за руку. Он охнул от боли и отшвырнул меня на заднее сиденье.

Я схватила куртку и рюкзак и вывалилась из машины. И, не оборачиваясь, пошла – быстро – назад, туда, где, наверное, продолжала бежать ночная женщина.

– Ну и проваливай! – раздался за моей спиной его злобный крик. – Идиотка помешанная!..

Потом я услышала, как хлопнула дверца, завелся двигатель и машина поехала от меня прочь.

Я чуть было не заплакала от досады. Мне было очень обидно. Все-таки он оказался подонком. Самым подонистым подонком изо всех подонков на свете.

Он меня бросил. Одну, в ночи.

Но я не остановилась, а продолжала идти по слабо освещенному луной шоссе. Женщины еще не было видно, мы порядочно отъехали от того места. И тогда мне снова стало не по себе. А что, если эта женщина уже ушла с дороги? Или вообще – просто привиделась мне? Что я буду делать здесь одна-одинешенька, ночью, у черта на куличках, в глухой степи?.. Замерзать, как бедняга-ямщик?..

Но я не успела по-настоящему испугаться. Потому что сзади послышалось уже знакомое мне, мягкое урчанье бээмвешного двигателя. Конечно же это был он, поганец Ловкачище, и у меня все взыграло внутри: и от радости, что я не останусь здесь одна, и от того, что его все-таки совесть замучила. Значит, я в нем не ошиблась. Не такой уж он и подонок. Меня осветили сзади фары, машина подъехала и остановилась. И я тоже остановилась – в ночной степи у меня быстро пропала охота играть в гордую недотрогу. Показала слегка характер – и хватит. А то, чего доброго, он и в самом деле укатит. Я повернулась, подошла к машине и молча села в нее. На переднее сиденье. Ловкач молча тронул машину с места и медленно поехал вперед.