Ловушка для адвоката

— Я всегда была уверена в своих воспоминаниях о сестре и о том, кто ее увез.

— Я говорю о временах, когда вы находились в реабилитационных центрах и тюремных палатах для психически больных.

Сара опустила голову, понимая, что от разговора о темном периоде ее жизни уйти не удастся. Оставалось лишь надеяться, что она не забудет наставлений Мэгги.

— После убийства сестры в моей жизни многое пошло не так. — Она подняла взгляд на Ройса. — Да, мне пришлось провести немало времени в подобных местах, но причиной этому было то, что случилось с Мелиссой.

Я одобрительно кивнул — она не сдавалась.

— К этому мы еще вернемся позже, — сказал Ройс, — а пока вернемся к вашей сестре — ей было двенадцать, не так ли?

— Да, верно.

— То есть столько же, сколько было вам, когда отчим стал вас домогаться?

— Да, примерно.

— Вы не предупредили сестру о его поведении?

Сара надолго задумалась. К сожалению, ответить удачно было невозможно.

— Нет, не предупредила. Я боялась.

— Чего вы боялись?

— Его. Как вы уже упоминали, я потом долго лечилась, и теперь знаю, что в таком страхе у ребенка нет ничего необычного. Это психологический замкнутый круг — так мне объясняли.

— Иными словами, страшно что-то менять?

— Вроде того, хотя все несколько сложнее.

— Так или иначе, в то время вы жили в страхе, верно?

— Да.

— Ваш отчим убеждал вас никому не говорить о ваших отношениях?

— Да.

— Он угрожал вам?

— Он говорил, что если кто-то узнает, меня разлучат с матерью и сестрой, потому что он скажет полиции, что мать обо всем знала. Тогда ее лишат родительских прав, а нас с сестрой отправят в приют, а место для двоих не всегда есть.

— И вы поверили ему?

— Да, поверила. Дети легко верят взрослым.

— Это вас напугало?

— Да, я не хотела терять семью.

— И тот же самый страх заставил вас молчать, когда ваш отчим убил Мелиссу?

Мэгги снова вскочила, заявив, что вопрос наводящий и содержит факты вне доказательной базы. Брайтман удовлетворила протест.

Нисколько не смутившись, Ройс продолжал:

— Разве вы и ваша мать не сказали то, чему научил вас отчим, чтобы скрыть, кто убил Мелиссу?

— Нет, это неправда.

— Он заставил вас сказать, что Мелиссу похитил водитель тягача, а потом опознать одного из мужчин, которых привезла полиция.

— Нет! Он не…

— Протестую!

— Не было никакой игры в прятки, разве не так? Вашу сестру убили в доме, и сделал это Кенсингтон Лэнди, верно?

— Ваша честь! — выкрикнула Мэгги. — Это наводящие вопросы и давление на свидетеля! Защитнику не нужны ответы, он хочет внушить свои лживые измышления присяжным!

Брайтман перевела взгляд с нее на Ройса.

— Прежде всего прошу вас успокоиться. Суд поддерживает протест. Мистер Ройс, давайте свидетелю время для ответа и воздержитесь от наводящих вопросов.

— Прошу прощения, увлекся, ваша честь, — поклонился он с сокрушенным видом, с трудом скрывая торжество, — это больше не повторится.

Ответы Сары и в самом деле ничего не значили. Ройс хотел лишь донести альтернативную версию до присяжных и успешно добился своего.

— Хорошо, пойдем дальше, — продолжил он. — Ранее вы подтвердили, что провели значительную часть своей жизни в реабилитационных центрах для наркоманов, а также в тюрьме. Это верно?

— В какой-то степени верно, но с тех пор я…

— Отвечайте только на вопрос! — перебил он.

— Возражаю! — вмешалась Мэгги. — Свидетель хочет дать полный ответ, а мистер Ройс обрывает его.

— Дайте свидетелю ответить, мистер Ройс, — устало проговорила Брайтман. — Продолжайте, мисс Глисон.

— Я просто хотела сказать, что уже семь лет не употребляю наркотики и честно тружусь на благо общества.

— Спасибо, мисс Глисон.

На этом мучения Сары не закончились. Ройс методично заставлял ее вспоминать все, что так хотелось забыть, — год за годом, арест за арестом. Мэгги то и дело протестовала, утверждая, что это не имеет отношения к опознанию Джессапа, но суд в лице Брайтман оставил большинство вопросов в силе.

Наконец допрос приблизился к концу, и Ройс стал готовить почву для показаний нового свидетеля.

— Вернемся к вашему пребыванию в реабилитационном наркоцентре в северном Голливуде. Вы провели там пять месяцев в 1999 году, верно?

— Я не помню точно, когда и сколько там пробыла. В документах должно быть указано.

— Однако вы помните, что вместе с вами там лечился некий Эдвард Роман, известный как Эдди?

— Да, помню.

— Вы были с ним близко знакомы?

— Да.

— При каких обстоятельствах вы познакомились?

— Мы вместе ходили на сеансы групповой терапии.

— Какой характер носили ваши отношения?

— У нас были общие знакомые, общие интересы — в основном на почве наркотиков, — и мы стали встречаться, а когда освободились, продолжили.

— Это были любовные отношения?

Глисон невесело усмехнулась:

— Разве можно назвать любовью связь между двумя наркоманами? Скорее, деловое сотрудничество. Изредка секс — когда он был в состоянии. Нет, никакой любви, мистер Ройс.

— Но разве вы не поженились?

— Эдди устроил какое-то действо на пляже с каким-то типом, которого выдал за пастора… но это было не по-настоящему, незаконно.

— Но в то время вы считали, что законно, разве не так?

— Да.

— Значит, вы все-таки его любили?

— Нет, не любила, просто искала у него защиты.

— Тем не менее вы были в браке, хоть и незаконном. Вы жили вместе?

— Да.

— Где?

— В районе Сан-Фернандо, в мотелях — то в одном, то в другом.