Ловушка для горничной

— Да она уже богом обиженная, — отмахивается.

— Прекращай. Нормальная она. Просто еще не привыкла.

— В общем, ты давай не валяйся здесь, выходи на работу, мне скучно. Я тут небольшую вечеринку устраиваю. Может, присоединишься? Побухаем – твою болезнь как рукой снимет.

— Упаси меня боже бухать с твоими друзьями. Они еще хуже, чем ты.

— Есть такое. Ну давай, не болей, — разворачивается, уходит. В дверях останавливается. — Передумаешь – присоединяйся. С девочкой познакомлю. Раз тебя мальчики не вставляют, — ухмыляется гад.

Да, как-то в шутку я ляпнула, что мужики меня не привлекают. Он теперь стебется. И ведь правду сказала. Мужчины вычеркнуты из моей жизни. Хорошо бы стать лесбиянкой. Но вот проблема в том, что это тоже не мое.

Закрываю книгу, нахожу себе сериал, чтобы скоротать вечер. Даринки долго нет. Хотя должна была уже закончить работу. Через несколько часов она влетает в домик. Растрёпанная вся, форма разорвана. Глаза огромные, испуганные.

— Ты чего?! — соскакиваю с кровати. — Что случилось?

— Я… Я… Я…

И все. Дальше истерика. Она рыдает, заикаясь и объясняя, что вечеринка у гаденыша Марка «удалась». Нет, это не он ее тронул. Его друг, но с подачи Марка. Пытаюсь успокоить Дарину. Люба прибегает с успокоительными. Отпаиваем ее, приводим в порядок, утешая как можем, укладывая в кровать.

А меня саму всю трясет. Хочется бежать в комнату Марка и расцарапать его лицо. Еще одна мразь растет. Но все бесполезно – он пьян в стельку.

Утром приезжает хозяин и вызывает Марка, Василису и охранника, который вступился за Дарину и предотвратил издевательство над девочкой.

(Кому интересна история Дарины и хозяина дома Демьяна, приглашаю в историю «Горничная для тирана»).

Все получают по заслугам. Марк – взбучку от отца, Дарина – компенсацию со счета Марка, охранник – премию. И все бы ничего. Только я никак не могу успокоиться. Мне кажется, Дарину уже не так трясёт, как меня от злости и ярости. Я все это проходила, и мне жутко оттого, что кто-то мог пережить то же самое. Я глубоко разочарована в Марке. Даже несмотря на то, что он не трогал и пальцем Дарину, Марк мог все предотвратить, но не стал…

Люба допускает меня к работе, позволяя Дарине передохнуть. Первым делом иду в спальню Марка. Шумно распахиваю дверь, подхожу к кровати и пинаю ее со всей силы. Козлина спит в одних трусах, развалившись на кровати. Шлюх тебе, что ли, не хватает, урод! Вот из-за таких козлов девочки потом становятся больными на всю голову, как я.

Марк не просыпается, еще пару раз от души пинаю кровать. Марк открывает глаза, щурится.

— Вася, ты ох*ела?!

— Да я вообще в шоке! Ты что натворил?! — шиплю, как кошка.

— Ой, скройся! — отмахивается от меня, переворачиваясь на живот. — Казнь уже состоялась, надо было присутствовать, — бурчит он, пряча голову под подушкой. Хватаю подушку, откидывая ее на пол.

— Я полагала, что в тебе есть правильное нутро. А ты такая же мразь, как все. Очень разочарована в тебе!

— Ох, бля, разочарована она. Сейчас утоплюсь в местном пруду с горя. Скройся, и так голова трещит.

— Прекрати! Ты зачем тронул девочку?! — еще раз пинаю кровать. Мне плевать, что он сын хозяина. Мне сейчас на все плевать. Я в ярости.

Еще раз пинаю кровать.

— Вася, мать твою! — ловит меня за ногу, сжимает. — Не трогал я ее! Ты всех убогих опекаешь?

— Ты позволил, чтобы ее тронули! Ты не мужик! Ты… — задыхаюсь.

— Да не помню я ни хрена! Не вопи. Принеси лучше воды со льдом.

— Щас прям разбежалась! Тебя для меня больше нет!

— А ты че такая борзая? Вылететь с работы захотела? — отпускает мою ногу, снова переворачивается на спину, смотря на меня красными глазами.

— Ну попробуй вышвырнуть меня, — ухмыляюсь, точно зная, что Демьян Ростиславович не уволит. Да и не расскажет Марк ничего. Он с отцом не в лучших отношениях.

— Пипец, Вася, и так тошно. Ну клянусь, не помню. Травка была зачётная. Меня уже поругали и в угол поставили. Все. С*ебись.

— Мало тебе, козлу, — еще раз пинаю его кровать, разворачиваюсь, чтобы уйти, но сталкиваюсь в дверях с Андреем. Хмурит свои густые брови. Хочу его обойти, но он хватает меня за предплечье и оттаскивает вглубь коридора.

Тебя мне еще не хватало.

— Не нужно меня трогать! — шиплю на него, как разъярённая кошка, дергая плечом. Отпускает, но дорогу преграждает, ставя руку на стену. Смотрит в упор с немым вопросом. — И? Вы что-то хотели, Андрей Сергеевич? — включаю холодный тон.

— Что ты делала в комнате Марка?

— Убиралась.

Снова хочу обойти его, но Андрей не пропускает.

— Ну что еще? — психую. Я и так на взводе. Мне хочется надавать ему по лощеной харизматичной роже.

— Ты слишком привольно общаешься с мужчинами. Лезешь, куда тебе не следует. А потом строишь из себя святую оскорбленную невинность, — выпаливает он мне.

Ах, да. Я же сама во всем виновата. Это не мужики – мрази, это я шлюха.

Прикрываю на мгновение глаза, чтобы не начать истерить.

— Вы, Андрей Сергеевич, сейчас пытаетесь замазать свои грехи, взваливая свою вину на меня. Вам от этого легче. Вы оправдываете свое гнилое нутро моей развязностью. Не получится. Поскольку мы оба понимаем, что это не так. А теперь выпустите меня, или я буду вопить, как сумасшедшая, о том, что вы снова меня насилуете.

— Я тебе не трогаю, — сквозь зубы проговаривает он, убирая руку со стены.

— Нет, Андрей Сергеевич, вы снова меня «насилуете», только своим присутствием в моем личном пространстве. Будьте добры, избавьте меня от своего общества. Начинает тошнить от вас.

Глава 4

Василиса

— Ирод просит завтрак в спальню, — Люба ставит предо мной поднос с кофе, омлетом и тостами. Все, как любит гадёныш.

— А почему я? Не хочу ничего ему относить, — фыркаю, подумывая плюнуть Марку в кофе.

— Ты не забывайся. Ирод сын Демьяна Ростиславовича, и наказывать его будет только отец. А мы прислуга, — осаживает меня Люба. Она, конечно, права. Моя личная неприязнь – это моя проблема. Я на работе. Беру поднос, иду наверх.