Ловушка для хищника
Шрифт:
Между двумя одноэтажными домишками был узкий проём. Протиснувшись в него, Заринэ высунулась. У колодца, выложенного камнями, окруженного площадкой из булыжников, поливал себя холодной водой Лео. Видимо, он уже вымылся, и теперь только ополаскивался. Совершенно без всего, стоя к ней задом, он опрокидывал на себя ушат воды, зачерпнутой из колодца, когда Заринэ сделала последний шаг к углу. Если бы не струи воды в ушах, он бы услышал её. Девушка замерла. Она уже видела его голую спину со шрамами, но его обнаженных длинных ног и бедер ей видеть не приходилось. Внутри вспыхнул жар. Это было невиданное зрелище, ещё более завораживающее, чем непальские горы вдали. О, Аллах! Мысленно отругав себя, Заринэ закрыла глаза. Голый мужчина – нельзя, нельзя смотреть! Но веки сами собой раскрылись, и взгляд опять впился в Лео, трясшего головой, как выбравшийся из реки тигр. С его волос капли летели во все стороны. Крепкие руки отставили ведро, при этом спина изогнулась чуть в бок. Рельеф мышц прорисовался повсюду, так что у персиянки жилы стянуло от панорамы увиденного. Она приложила пальцы к губам. Какие руки, какие плечи… что за дивная фигура! Нет, он и впрямь напоминает жеребца, чьи мускулы так же играют при скачке. Заринэ вспомнила те несколько часов, что провела в одном седле с Лео. Прикосновение его груди к её
– П-прости… я не специально, - честно заверила она. У неё не было в намерениях следить за ним, но когда она видела его, то уже ничего не могла с собой поделать и смотрела, смотрела… Мужчина, с невысохшими каплями воды на груди и волосах, хотя было холодно, шагнул к ней. Заринэ показалось, что он ненавидит её, столько было ярости или чего-то подобного в его зрачках. Он шумно втянул носом воздух между ними. Глаза его стали меняться непонятным образом. Лео потряс головой. Взгляд прояснился и опять обратился к ней. – Прости меня, я не хотела… - Он открыл рот, желая что-то сказать, но звук вышел похожий на неровное приглушенное рычание. Задышав тяжелее, воин стал отмахиваться рукой, словно призывая к чему-то. Заринэ почудилось, что ему нехорошо. – С тобой всё в порядке? Тебе плохо? – Лео злее посмотрел на неё, но теперь из горла вырвался более громкий рык. Девушка испугалась, буквально прилипнув к стене. Глаза мужчины опять посветлели, и на фоне пожелтевших глаз прочертился сузившийся, вертикальный кошачий зрачок. – Аллах! – воскликнула Заринэ, и стала пятиться по стенке спиной, не решаясь повернуться задом к Лео. Тот осторожно двинулся за ней. Лицо его было одновременно тем же, и уже совсем другим. Оно стало хищным, жестким, диким и опасным. Нет, это не тот человек, который опекал её последние дни! Что это за создание? Внезапный рывок в её сторону заставил Заринэ развернуться и побежать. Слыша, что он преследует её, она потеряла голову от страха, и не знала, куда прятаться, куда направляться? Этот кровожадный взгляд совсем не нравился девушке. Она споткнулась и упала, но это только спасло – Лео почти нагнал её, прыгнув, но из-за падения девушки пролетел над ней, приземлившись не на две ноги, как люди, а на четвереньки. Заринэ спешно поднялась и бросилась в баню, поздно вспомнив, когда была уже на пороге, что двери там нет, и закрыться не получится. Внесясь в прихожую-раздевалку, она схватила с крючков паранджу и с разворота бросила её на Лео, образовавшегося в проходе. Схватив материю, упавшую ему на голову, он судорожно стянул её и отбросил. Перед ним, зажатая в угол, была та, за которой он бежал по зову природы, велевшему ему догнать и взять то, что призывало его, само того не ведая. Заринэ же думала лишь о том, что сейчас он убьёт её, растерзав на части. – Н-не надо, Лео, пожалуйста… стой, не делай мне ничего плохого! – Заринэ выставила вперед руку, но от этого мужчина не перестал приближаться. В результате маленькая ладонь уперлась в его влажную грудь. Отведя её, как помеху, Лео сделал последний шаг и прижал нахрапом тело персиянки к стене, приподняв за бедра, стиснутые цепкими пальцами. – А-а! – коротко пискнула она, не находя ничего адекватного в лице Лео. Он её тоже будто бы не видел, хотя смотрел. Его губы вдруг впились в её шею, но из-под них быстро показались зубы и он, прикусывая кожу, переместился к подбородку, потом к губам, не целуя, а именно кусая, хотя и не до крови. – Лео… Лео! – ахнула Заринэ, не понимая, что происходит. Дрожь страха не прошла, ладони пытались отталкивать от себя сильные и широкие плечи, которыми любовались глаза пять минут назад.
Руки Лео развели полы халата, под которым ничего не было, но Заринэ, замершая и пытающаяся осознать, кончится ли всё это убийством, вдруг поняла, что её голой коже нравится чувствовать кожу Лео. Это испугало её не меньше, чем предвкушение смерти, однако не помогло как-то воспротивиться или перейти к активной защите. Волосы мужчины, уткнувшегося ей в изгиб между шеей и плечом, щекотали, дыхание опаляло, вызывая мурашки и ещё большую дрожь. Колени тряслись. Неужели он сделает с ней то же самое, что делал муж? Когда тот укладывал её на живот и наваливался сверху – это было неприятно и гадко, а сейчас… сейчас она наконец-то поняла, чего хотела. Чтобы эти руки сжали её именно так, как сжали. Лео сорвал халат и отбросил его прочь. Разведя ноги Заринэ, он спустил быстро свои штаны и, приподняв её за бедра, абсолютно готовый, попытался войти в девушку. Сжав губы, она ощутила сладостное, и одновременно с тем тянущее чувство. Боясь произнести хоть звук, Заринэ, чей исламский фатализм был ещё силён, боялась скорее привлечь внимание посторонних и опозориться, чем испытать что-то запретное, что вот-вот случится. Лео надавил сильнее и глубже. Между бёдер стала появляться, усиливаясь, боль. Рвущая и неприятная боль. Но губы мужчины вновь заплутали по её лицу и шее, перейдя к уху и укусив за мочку, и Заринэ, смежив плотно веки, вытерпела до конца вторжение в себя, такое невыносимо тесное и заполняющее, что ей показалось, будто она прорвется насквозь. Первобытное рычание оглушило её на миг. Лео задвигался быстрее и яростнее, насаживая на себя девушку навстречу своим рывкам. Вцепившись в его плечи, Заринэ до предела опустилась на его член и почувствовала что-то обратное боли. Это было чем-то непередаваемым и, хотя странным, но всё же хотелось продолжать. Сцепив зубы, словно у него свело челюсть, Лео сквозь них надрывно прорычал ещё несколько раз и, дернувшись в Заринэ, застыл. Девушка ощутила внутри себя какое-то горячее присутствие, словно внутри, внизу живота, что-то лопнуло. Никогда прежде ничего подобного с ней не бывало. Выдохшийся, как будто с вытащенной батарейкой, Лео плавно опустился на колени, опустив с собой вниз и персиянку. Больше двух минут они просидели так в полнейшей тишине, после чего мужчина медленно поднял лицо, приходя в себя. Глаза его были прежними, темно-карими, глубокими и понимающими, добрыми и страдающими.
– Лео… - прошептала Заринэ, тронув его щеку, но он вдруг отпрыгнул, как ошпаренный. Встав за метр от неё, он окинул глазами сидящую на полу девушку, кровь на её ногах, её наготу и скомканный халат в стороне.
Схватившись за голову, он округлил глаза и, проскулив или провыв в полсилы, замотал ею, потом закрыл ладонями лицо и, так и не посмотрев больше на Заринэ, побежал прочь, пугаясь самого себя и ненавидя.Примечание к части *мукараббуны – высшие ангелы в исламе, которых всего четыре
** паломничество в Мекку
Human nature
Натолкнувшись на одного из монахов, Лео жестами призвал того поспешить в баню. Он видел кровь… что он сделал с бедной девушкой? Ей нужна помощь. Зверь вновь победил, завладев сознанием. Такого не происходило давно. Глубина поглотила, прорвалась своей темнотой, затуманился не только разум, но и зрение. Всё виделось по-иному, лишь очертаниями; где было теплее, там светилось ярче, а где было холодно – всё чернело. Казалось, что вся информация берется через нюх. Руководствуясь запахами, тигр двигался в ту или иную сторону, искал пищу, или ещё что-то, инстинктивное, невразумительное, но необходимое.
Сам не свой, Лео добрел до комнаты, которую выделили ему с Эном и Хонбином для ночлега и, приходя в себя окончательно, сел на пол, в угол, забившись в него, как когда-то в детстве. Обхватив колени, воин боялся пойти и узнать, что же в итоге произошло, и насколько тяжелые раны нанёс он Заринэ. Обычное бесстрашие в бою сменилось моментной трусостью. Вот они - спасители! Вытащили из лап жестоких селян, желавших расправиться с девушкой, а что сами? Нет, Хакён и Хонбин, конечно, никогда бы ничего ей не сделали, но он… позор их воинства… зачем он вернулся в их ряды? Зачем он вообще такой? Для чего нужны его силы, если он будет применять их так? Нет, он должен был спасать невинных, его долг золотого священен, но в эту минуту раскаяние охватило его до отчаяния, и Лео готов был отказаться от всего на свете, лишь бы не повторилось зло, что он совершил. Кающимся и страдающим его и нашёл Бродяга, в изумлении углядев в сжавшемся, почти трясущемся силуэте могучего Тэгуна.
– Лео? Что стряслось? – он приблизился к тому. Негодующие на самого себя глаза сверкнули в сумерках комнаты и опять спрятались, отведенные в сторону. Хонбин присел рядом на корточки. – Что с тобой? – Лео потряс головой, но потом выровнял спину и стал озираться. Друг понял, что тот ищет бумагу и карандаш. Быстрее поднявшись и подойдя к своему рюкзаку, Хонбин извлек из него письменные принадлежности и протянул немому. Тот схватил их и, приложив листок коленке, спешно принялся выводить слова. Набросав кратчайшее объяснение, он сунул записку товарищу: «Я напал на Заринэ. Я с ней что-то сделал». Дочитав, Хонбин резко поднялся. Во взгляде его царило недоверие и одновременно с тем страх. Неужели Лео всё-таки опасен для людей из-за той второй сущности, которую приобрел не по своей воле? В первое время его реабилитации они замечали приступы агрессии, он бросался и исступленно рвался куда-нибудь, не понимая кто он, но они были уверены, что столкнись Лео с невинными и беззащитными, тут же совладает с собой. Они-то с Эном за себя постоять могли, когда он вдруг зверел. – Где она? – опомнился Хонбин, что нужно разобраться во всем до конца. Лео мотнул подбородком на выход, но тотчас образумился и поднялся на ноги. Ему нужно самому пойти и посмотреть на дело своих рук. Нельзя прятаться от вины. Жестами призвав следовать за ним, воин пошагал к бане, где оставил свою жертву.
За время его отсутствия монах, пришедший к Заринэ, успел осмотреть её. Поскольку он был достаточно стар, девушка, хоть и посомневавшись, да и сама пребывая ещё в прострации, доверилась его рукам, постепенно осознавая произошедшее. Если ей никогда не вернуться уже домой, потому что похитившие её заверили, что не отдадут обратно, да и сама она добровольно уже вряд ли направилась бы туда, откуда её выкрали, то какое значение имеет случившееся? Перед мужем ей не нести ответственности напрямую, он её не найдёт (да и пытался ли найти? Как он поступил после исчезновения молодой жены?), но перед своей совестью… они ведь в браке по всем законам, перед Аллахом она всё ещё жена своего супруга, а значит понесёт кару как изменщица. Заринэ чудилось, что вот-вот откуда-нибудь появится какой-нибудь человек, сведущий во всем и судящий по Корану, и призовет её на казнь ещё более жестокую, чем ей изначально предназначалась. Но ведь и в этот раз, как тогда, она ничего не сделала. Да, она не слишком-то стала отбиваться от Лео, но даже если бы и стала, то не справилась бы с ним. Главная вина её была в том, что она хотела этого, всё сильнее, с каждым днём, проводимым рядом с этим загадочным и безмолвным мужчиной, она хотела принадлежать ему, а не своему мужу. Какой ужас! Возможно, правы были родители, и она просто блудница, и теперь не останется ничего, как принять смерть.
Монах отошёл от неё, и девушка наспех поправила халат и скрутила ещё влажные волосы под платок. Её грива всегда долго сохла, слишком густой была, да к тому же в этой прихожей было влажно и сыро. На мыслях о том, что смерть была бы лучшим выходом, в дверях появились Лео и Хонбин. Заринэ покраснела и опустила голову, не в силах смотреть на мужчин, один из которых только что осуществил с ней что-то похожее на действия её мужа. Только приятнее. Лео и сам осунулся и, ссутулившись, наполовину зашел за спину друга. Попытка спрятаться была тщетной, поскольку ширина его плеч выглядывала бы почти из-за любого другого.
– Она в порядке? – спросил Хонбин у буддиста, вытершего руки и подошедшего к ним.
– Она испугана и немного в шоковом состоянии… - оглянулся старик через плечо, где та дрожала, вжавшись в стену.
– Это понятно, а… физически? Она ранена? – уточнил Хонбин вопрос, рвавшийся из Лео. Последний решился мельком посмотреть на ту, которая пережила его нападение. Не глядящая на них, Заринэ выглядела одинокой, затравленной и маленькой, так что хотелось её пожалеть. Но лучше к ней не приближаться.
– Нет, с чего бы? – Лео толкнул Хонбина и показал тому, будто режется, изображая, что льётся кровь, после чего постучал по себе, указал на глаза и яростно закивал. Товарищ принял всё к сведению и перевел монаху:
– Он говорит, что видел кровь. Вы точно её хорошо осмотрели? – буддист выдержано посмотрел на обоих. Потом остановил взгляд на Лео и, вздохнув, тихо изрек:
– Она была девственницей. Хорошо, что ты настиг её не в храме, иначе нам пришлось бы выгнать тебя за святотатство, - откланявшись, старик пошёл прочь. Округлив глаза, Хонбин развернулся к Лео.