Ловушка для лжепринцессы

— Спасибо, Мейер. Это было прекрасно…— тихо поблагодарила я. — Тут так холодно, может, сдвинем кровати?

Сама я, разумеется, ничего сдвигать не собиралась. Но хотелось, чтобы он лёг рядом.

— Зачем? Утром же тогда придётся их раздвигать, — недоумённо ответил вилерианец, уминая ужин.

Нет, видимо, какое-то кодовое слово должно быть. Не то чтобы я хотела, чтобы Мейер начал приставать. Но точно не хотела, чтобы он не начинал.

— Боюсь, что замёрзну ночью одна…

— Ничего, я тебя сейчас плащом укрою, — заверил он и действительно укрыл.

— Мне ещё и страшно в постели одной, — предприняла я последнюю попытку.

— Хм. Хочешь, нож дам, чтобы ты под подушку положила? — с готовностью предложил вилерианец.

— Не надо, — обиженно насупилась я.

Эх, Мейер, Мейер, что же с тобой делать?

Догадливость, как у конелося!

Глава 13. Случайный соблазн

Всю ночь под тёплым одеялом и плащом мне было жарко, но проснуться и скинуть хоть что-то одно на пол не было сил. Я плавала на волнах дрёмы и мечтала, что кто-то эту невыносимую проблему решит за меня. А потом внезапно наступило утро. Гостиничный номер залило лучами солнца, умудрившегося встать незаметно, а рядом с постелью на стуле сидел Мейер.

Стоило мне открыть глаза, как он спрятал что-то за спину и напряжённо сел ровно, словно палку проглотил.

— Доброго утра… — потянулась я. — Что там у тебя?

В ответ Мейер с видом пса, застигнутого за воровством котлет, сделал большие виновато-невиноватые глаза.

— Ничего такого… — хрипло ответил он, тем самым лишь подогрев мой интерес.

— Покажи, — попросила я.

— Не стоит внимания, — попытался отговориться он.

— Это уж мне решать. Что ты прячешь?

— Я не прячу, — ответил он, точно пряча за спиной нечто невероятно интересное.

— Если покажешь, то я тебя поцелую.

На лице вилерианца отразилась мучительная борьба. Видимо, целоваться хотелось, вот только соглашаться он не поспешил. Ах так? Ну и ладно!

Я резко села на постели и, прищурившись, посмотрела на собеседника.

Мейер вдруг замер, широко распахнув и без того большие глаза. Спросонья я не сразу сообразила, что одеяло сползло, и вилерианец уставился на то, чем так щедро одарила меня природа.

— Мейер? — осторожно позвала я, смущённо натягивая одеяло обратно на грудь.

Тишина.

Ой…

Он, кажется, даже не дышал. Ладно, видимо, надо дать ему возможность отмереть в спокойной обстановке. Неловко, конечно, вышло, но я же не специально.

Завернувшись в простыню, вылезла из постели и пошла в ванную комнату. Закончив с утренними процедурами, вернулась и обнаружила Мейера ровно в той же позе, в которой оставила — сидящим на краешке стула с неестественно прямой спиной и неестественно широко открытыми глазами, зрачок в которых был неестественно большим.

Кажется, у кого-то передозировка красотой.

— Мейер?

Залезла на кровать и заглянула в шокированное лицо вилерианца. Он оторопело смотрел в ответ, но совсем не в глаза. Бюст у меня, конечно, красивый, но не прям настолько, чтоб в ступор впадать.

Как нарочно, я ему случайно сразу две груди засветила. Видимо, надо было осторожненько начать с одной… Или с пяточки. Хотя пяточки он трогал до этого, и вроде пережил это испытание достойно.

— Мейер, очнись, это всего лишь сиськи. Хочешь, ещё раз покажу?

Вилерианец перевёл на меня ошалелый взгляд. Видимо, не стоит. А то впадёт ещё в кому, кто мне будет штанишки стирать?

— Мейер, ты тут? — я ласково провела ладонью по его лицу.

Он наконец поднял на меня взгляд и шумно сглотнул.

— Ты согласен? — мягко спросила я, погладив его по могучей шее.

— Да… — хрипло отозвался он и только потом уточнил: — На что?

— Показать то, что у тебя за спиной, — подсказала я.

— Где? — шёпотом переспросил он.

В душу закрались подозрения. Уж больно странная реакция.

— Мейер, а ты когда-нибудь видел обнажённую девушку? — осторожно спросила я.

Он отрицательно замотал головой. Настала моя очередь шокированно на него смотреть. Эм-м-м… Вот чёрт, надо было как-то по-другому себя вести? Бедный, я же совсем его смутила. Стало немного стыдно, а ещё почему-то весело. Но смеяться я себе не разрешила, всё-таки ответственный момент.

— А целовался?

Мой голос был очень мягким — боялась окончательно смутить Мейера и спугнуть.

— Нет.

Ладно, про девственность можно, наверное, даже не уточнять. Тут до её потери дело вообще не дойдёт, если вот так сидеть с руками за спиной.

Утренние солнечные лучи пронизывали комнату и бликами играли на бордовых волосах вилерианца. Я нежно ему улыбнулась.

— А ты хотел бы, чтобы я тебя научила?

Подумав (слишком долго на мой вкус, но спишем на оторопь перед ликом моей прекрасной груди), он кивнул.

— Да.

— Тогда сначала покажи, что ты спрятал. Мне очень интересно… — промурлыкала я, погладив его по плечу.

— Только… это просто… ничего такого…

Мейер достал из-за спины небольшой раскрытый блокнот. На желтоватой плотной бумаге схематичный рисунок тремя цветами. Синий, чёрный, белый. Спящая я. Линии вроде бы легли небрежно, но сходство потрясающее. Причём я бы никогда не подумала, что это Лалисса — слишком плавной и мягкой была линия рта, слишком беззащитным выглядело лицо.

— Это потрясающе красиво, — прошептала я. — Можно посмотреть другие рисунки?

— Лисса, это не подобает мужчине… — неловко начал Мейер, но я его перебила.

— Рисовать не подобает? — изумилась я, он кивнул в ответ. — А у нас в основном рисуют именно мужчины. Это же потрясающе, у тебя настоящий талант.

??????????????????????????

В общем, дальше мы оба разглядывали — каждый своё. Вернее, он — меня, а я — его эскизы.

Листала страницы. Все рисунки — набросаны быстро, явно в спешке, но на каждом очень точно запечатлён момент. Хищная птица налетает на грызуна с большими круглыми ушами, и отчётливо ощущаешь и её охотничий триумф, и его ужас. В лучах осеннего солнца греется змейка, и как-то сразу чувствуешь, что эти тёплые лучи — последние в этом году. Небольшой водопад прокладывает путь между валунов, за которые изо всех сил цепляется росток дерева. Как он там оказался? Как вырос в таком месте? Из горящего дома в ужасе выбегает старуха, держа на руках чёрного от копоти испуганного зверька, а за распахнутой дверью уже занимается пламенем богато украшенный сундук. Эльг стащил у зазевавшегося вилерианца из нашего отряда кусок булки. А на последнем эскизе я — слегка морщу нос во сне, когда лица касается утренний луч.

— Это очень красиво. И тебе не стоило прятать от меня своё увлечение. Мне безумно нравится, — прошептала я, тронутая тем, что он вложил в рисунок.

— Просто у нас считается, что мужчине, а тем более воину, не стоит заниматься чем-то подобным. Нужно защищать и обеспечивать свой клан и семью, а не рисовать.

— Я бы хотела, чтобы ты нарисовал меня снова, — я наклонилась к его лицу и прижалась щекой.

А потом поцеловала. Осторожно, пробуя на вкус. Мейер откинул блокнот на кровать и притянул меня к себе. Я положила пальцы на его скулы и показала: