Ловушка для падающей звезды

Деликатное постукивание пальцами по стеклу. Да, пора и честь знать. И Коля Краснов, прихватив кассету, вылезает из машины. Серега переминается с ноги на ногу.

— Ты как? В порядке?

— Поезжай.

— Может, подвезти куда-нибудь?

— Нет, не надо. Я сам. Теперь сам.

Он очень спокойно смотрит, как отъезжает от «Эридана» его новенькая красная «Тойота-Авенсис». Его? Парень, видимо, еще не приноровился к коробке-автомату. У Сереги ведь никогда не было таких дорогих машин. Движение в центре слишком оживленное даже в первом часу ночи. Коля Краснов еще стоит у ресторана. На углу, где пересекаются улицы, «Тойота» резко, слишком резко трогается с места. Раздается скрежещущий, неприятный звук. Перед «Тойотой» — основательно помятый зад новенького шестисотого «Мерседеса». Оттуда вылезает серьезный мужик и, нажимая кнопки на сотовом телефоне, недобро смотрит на выползающего из «Тойоты» Серегу.

Коле Краснову хочется смеяться. Поистине, судьбу не обманешь. Серега крутит головой во все стороны, словно ищет помощи. Нет уж, милый, ты сам напросился. Солист «Игры воображения» поднимает руку и ловит частника. Ему осталось проверить последнюю догадку.

…На кнопку звонка он с силой нажимает несколько раз. Кажется, что за дверью слишком уж долго нет шагов. И где же, интересно, Лева? Скоро час ночи! Нет, все-таки за дверью раздаются шаги. Лев Антонович долго возится с дверью, отпирает многочисленные замки, не снимая цепочку, смотрит на Колю, мнет ладонями заспанное лицо:

— Ты? Что случилось?

— А что это ты стал запираться? Ба! И замков сколько навешал! Воров боишься? Перенес сюда свой бронированный сейф?

Шантель не отвечает на Колины колкости, сопя возится с замками, запирает дверь. Потом поворачивается к знаменитому певцу:

— Ночевать пришел?

— Нет. Представляешь, какая оказия! Ключи потерял!

— Какие ключи? — напряженно смотрит на него Шантель.

— От квартиры, какие же еще. Помнится, я оставлял тебе ключ. Дай мне его, Лева.

— А Ева? Разве у нее нет ключей?

— Мы сегодня поссорились. Серьезно. Она не отвечает на мои звонки. Так где ключ?

Шантель идет в большую комнату, в распахнутую дверь Коля видит, как тот снова возится с замком, на этот раз отпирает бар. Солист «Игры воображения» тоже направляется туда, внимательно наблюдает за тем, как Лев Антонович дрожащими руками несколько раз встряхивает зачем-то бутылку джина, прежде чем налить его в хрустальную рюмку.

— Где ключ, Лева? — очень тихо спрашивает Николай Краснов. — Дай мне его.

— Видишь ли… Я его потерял.

— Потерял? Почему мне не сказал? Я сделал бы для тебя дубликат.

— Я забыл.

— Ты? Разве ты умеешь забывать? Нет, Лева. Ты не сказал, чтобы меня не насторожить. И не потерял ты его. Отдал тому парню.

— Какому парню? — напряженно спрашивает Шантель.

— Моему однофамильцу. Коле Краснову, который теперь находится в психушке на принудительном лечении.

— Какая ложь! — Шантель театрально заламывает руки. — Ложь!

— Тогда где ключ?

— Да что ты пристал! У бабы своей спроси! У нее тоже был ключ! И это она сидела с тем парнем в «Эридане», не я!

— Лева, Лева, — Коля Краснов покачал головой. — Я вот ехал сюда и думал: как же изобретательна может быть простая человеческая жадность! Ведь ты в общем-то человек примитивный. А тут такая фантазия, такая выдумка! Фейерверк! И все только потому, что не хотелось самому платить киллеру. Типичная черта скупердяев: экономят на малости и влетают по-крупному. И все равно думают, что сэкономили. Ты знаешь, что это такое?

Коля достал из кармана кассету, показал Шантелю. Потом прошел к музыкальному центру, вставил, нажал на кнопку.

— Дрянь! Стерва! Давно тебя ненавижу!

Лев Антонович вздрогнул:

— Выключи! Немедленно выключи! Перестань!

Щелк, щелк. Шантель снова мнет лицо потными ладонями.

— Это неправда! Не экономил я! Хотел, чтобы на меня никто не подумал! На кого угодно, только не на меня!

— Молодец. Все сделано по высшему разряду. Ты сначала, конечно, просто хотел меня попугать. По совету Фонарина. И тут приезжает в город псих с похожей биографией. То есть он тоже выкинул из окна девчонку, с которой я по глупости поссорился. А у тебя как раз проблема. Я помню тот разговор в ресторане. Ты тогда напился и проболтался мне.

— Я не говорил, какого рода проблема, — поспешно сказал Шантель.

— Ты просто вынужден был платить шантажисту. Он присосался, как пиявка, да еще и любовника своего заставил содержать. Тяжело же тебе было, Лева, с твоей-то расчетливостью! И ты начал пробивать конкурс двойников, потому что жадность, оказывается, очень изобретательна. Искал пути заплатить чужими деньгами. Пока однофамилец меня пугал, ты намекнул Фонарину, что Саша в этом деле лишний. Ирэн Можаева не только мне рассказывала про единственную подругу, лежащую в клинике, в Швейцарии. По странному совпадению Гешиным сожителем оказался именно Саша. И этого ты умудрился убрать чужими руками! Экономия? Экономия! Да еще какая! Марсель — дорогой киллер. Ты знаешь, во сколько он мне обошелся? В двадцать тысяч долларов!

— Ты переплатил, Коля, — облизнул пересохшие губы Шантель.

— Может быть. Но ведь вспомни, как ты меня дожал! А я, дурак, еще ехал в тот день к тебе на дачу и переживал, как бы он тебя не убил! А вы на веранде преспокойно в это время чай пили и обсуждали, что бы еще такого плохого мне сделать.

— Мы не пили никакого чаю. Ты ошибаешься.

— Скажи еще, что ты его в дом не приглашал! Ведь это ты снабжал его всей информацией. Мои телефоны, мое расписание, привычки, подробности моей биографии. Только в какой же момент ты придумал за мой счет избавиться от Геши?

— Какая тебе разница?

— Фантастика! Подсунуть Марселю якобы случайного человека! А тот, которого заказали, в это время в поезде, в туалете, резко меняет имидж, срезает волосы, сбривает усики, снимает черную футболку, черные очки. А Лева уже звонит в родной город Коли Краснова и якобы по просьбе Евы организует шоу. Ты что, обещал Геше первый приз? Сначала десять тысяч долларов, потом пятьдесят за выигранный конкурс на телевидении. Ловко. А ему деньги были нужны. А если бы мой однофамилец не загремел в психушку?

— Его все равно никто бы не признал вменяемым. Все эти переодевания, преследования… Ведь ты же сам, Коля, в милицию ходил, — усмехнулся Шантель. — Ну кто бы поверил психу?

— Ладно, кончено с этим.

— Что ты будешь делать? — Лев Антонович посмотрел на музыкальный центр, где в магнитофоне все еще находилась злосчастная кассета.

— Думаешь, пойду сейчас в милицию, потребую, чтобы тебя в тюрьму посадили на всю оставшуюся жизнь? — грустно спросил Коля. — Нет уж. Не надо мне ничьей крови. Кончено с этим. Прощай, Лева. А кассета… Кассета твоя.