Ловушка для Президента. Тайный сговор Путина и Медведева

Единое судебное присутствие, по замыслу команды Медведева, должно «гармонизировать судебную практику», а его решения должны быть обязательными (в виде совместных постановлений Верховного и Высшего арбитражного судов, к примеру — такая практика уже существует), то есть превратиться для высших судов в верховную инстанцию.

Кстати, Антон Иванов продолжает лоббировать идею реализации в России прецедентного права, характерного, прежде всего, для США и Великобритании. Формально это позволит судам более гибко реагировать на усложняющиеся социально-экономические реалии. Однако на самом деле «прецедентность» будет способствовать формированию арбитражной «вертикали».

В настоящее время арбитражные судьи на местах во многом зависят от региональной власти, которая пытается воздействовать на их решения. Прецедентная система исключит возможность такого давления, поскольку судья регионального суда резонно укажет пытающимся влиять на него чиновникам, что его решение все равно будет отменено вышестоящей инстанцией.

Формированию «вертикали» должно способствовать и введение института преюдициального запроса. Он позволяет нижестоящему суду до вынесения решения запрашивать разъяснения у вышестоящих инстанций. Другими словами, суд будет фактически уточнять, какой вариант решения устроит вышестоящее руководство.

Конституционный суд, понятное дело, такое положение дел не устраивает, поскольку это ставит под вопрос его статус «первого среди равных» (ранее по подобному вопросу он уже вступал в заочное противостояние с Верховным судом). КС имеет право выносить суждение о соответствии Конституции любой норме закона и обязывать парламент ее изменять, если она признана неконституционной. Таким образом, он может оказывать влияние на формирование норм права, которые потом безоговорочно должны применять в своей деятельности формально равные ему по статусу ВАС и Верховный суд.

В конце 2009 года была развернута серьезная медиакампания, призванная не допустить укоренения в российской практике норм прецедентного права. Такая кампания стала реакцией КС и поддерживающих его игроков на постепенное снижение статуса суда по сравнению с двумя другими высшими судебными инстанциями.

В частности, весной 2009 года глава государства инициировал внесение поправок в законодательство, направленных на унификацию порядка наделения полномочиями судей всех трех высших судов. Конституционный суд же до этого времени был в более привилегированном положении, чем два остальных суда, что вызывало нарекания со стороны части юридического сообщества.

Антон Иванов, таким образом, попытался продолжить наступление на позиции КС и по другим направлениям, стремясь лишить конкурента статуса единственной инстанции в этой ветви власти, которая оказывает влияние на формирование законодательства.

В частности, он обнародовал инициативу, согласно которой Президент РФ может вносить поправки в Конституцию, но не в ее «тело» (этот процесс громоздок и зарегулирован), а отдельно, по американскому образцу, в виде поправок. Это позволит главе государства избегать проведения поправок как минимум через две палаты парламента (для отдельных глав предусмотрен более сложный процесс с созывом Конституционного собрания).

В свою очередь, Верховный суд обнародовал инициативы, которые позволяют ему влиять на проходящие в стране политические процессы [8] . Решение Суда критически важно для многих резонансных дел, в которых обвиняются известные предприниматели. В первую очередь речь идет о т. н. «деле ЮКОСа», в котором суд признал деятельность подсудимых Михаила Ходорковского и Платона Лебедева не предпринимательской и на этом основании отказал им в освобождении из СИЗО. Позиция Верховного суда означает, что принятое ранее решение в отношении экс-олигархов незаконно.

8

8 — В частности, пленум ВС принял постановление, разъясняющее ключевое положение 108-й статьи Уголовно-процессуального кодекса, фактически запрещающей брать под стражу лиц, совершивших экономические преступления в ходе своей же предпринимательской деятельности. До сих пор суды по-разному трактовали понятие «предпринимательство» и, как следствие, отказывали в ходатайствах обвиняемым о замене ареста на иную меру пресечения. Теперь Верховный суд постановил, что судьи, вынося решения, должны руководствоваться понятием о предпринимательстве по Гражданскому кодексу. Ранее же звучали предложения, в соответствии с которыми необходимо было дать определение такой деятельности непосредственно в УПК или УК.

Отметим, что Верховный суд пытался увеличить объем своих полномочий и в других сферах.

В частности, общие контуры судебной реформы были обозначены Вячеславом Лебедевым на встрече с Медведевым еще в октябре 2009 года. Речь шла об уже одобренном парламентом и подписанном президентом законе «О дисциплинарном судебном присутствии», который (в числе прочего) направлен на выравнивание возможностей ВАС и Верховного суда по влиянию на судейское сообщество. В частности, до последнего времени ВС де-факто являлся последней инстанцией, в которой рассматриваются дела о проступках судей, в то время как после принятия вышеуказанного законопроекта такой инстанцией стало присутствие, где оба высших суда представлены на паритетной основе. В подобной ситуации ВС необходима компенсация выпадающих функций, которой вполне может стать усиление его возможностей по пересмотру решений в порядке надзора.

Эта позиция главы Верховного суда может смешать карты «медведевской» команды, сориентированной на контроль над судебной вертикалью после 2012 года: весь 2011 год Лебедев продолжал выступать с различными инициативами, которые были направлены на усиление влияния Верховного суда.

Судейские не забывали и о насущном: Антон Иванов «выстрелил» против Алексея Кудрина, раскритиковав подготовленный Минфином законопроект об изменениях системы оплаты работы судей [9] . Этот выпад можно считать ответным на отказ Минфина гарантировать финансовое обеспечение инициативам президента, высказанным им в Послании Федеральному Собранию.

9

9 — Сегодня базовая «ставка» рассчитывается в процентах от зарплаты председателей высших судов, но судьи получают надбавку за сложность, выслугу лет, ученое звание ит. д. — всего, как подсчитали в Минфине, с 1992 года, отметим, было принято более 15 нормативноправовых актов, устанавливающих различные надбавки и выплаты. По данным Росстата, зарплата судьи сейчас составляет 21 000 руб. — чуть меньше, чем у чиновников (27 600 руб.). Но на деле средний доход федерального судьи — около 80 000 руб.

Законопроект был подготовлен по поручению президента после седьмого съезда судей в декабре 2008 года, в нем предлагалось формировать зарплату судьи из трех частей — должностного оклада, ежемесячного денежного поощрения и надбавки за квалификационный класс (их всего 10): 30 % от оклада для самого низшего класса, 150 % — для высшего. Размеры оклада и поощрения, согласно проекту, устанавливает своим указом Президент РФ.

На совете судей Иванов заявил, что проект не решает задачу сделать систему оплаты прозрачной и понятной. Например, по его мнению, по-прежнему непрозрачно определяется объем дополнительного вознаграждения (т. е. ежемесячного денежного поощрения), а он составляет существенную часть заработка судей.

По сути, Иванов выступил как представитель, судейского корпуса и предупредил, что если будет отменена 50 %-ная выплата пожизненного содержания [10] , то возможен массовый исход судей из профессии (до 40 %).

В самом судейском сообществе откровенно опасаются, что индексировать их зарплаты будут одновременно с зарплатами всех госслужащих — т. е. скорее всего реже, чем раньше. Очевидно, что судейское сообщество озабочено своими внутрикорпоративными проблемами гораздо больше, чем проблемами общества. Именно так был интерпретирован тезис Антона Иванова о том, что сокращение нагрузки на судей можно сделать и за счет «снижения конфликтности в обществе».

10

10 — Право на нее получают судьи с 20-летним стажем работы; в законопроекте о ней ничего не сказано.

Так или иначе, но совершенно очевидно, как мы упоминали в книге «Пакт Путина — Медведева» (2010), судебная вертикаль останется за «медведевцами»: именно при формировании судейского корпуса президент обладает всей полнотой кадрового маневра и многие его одноклассники и однокашники уже воспользовались этим обстоятельством, обосновавшись в этой вертикали.

Министерство юстиции, которое возглавляет Александр Коновалов, близкий к Медведеву и его другу Николаю Винниченко человек, также находится в сфере влияния команды президента. Помимо этого, Федеральная служба судебных приставов, главой которой стал друг и однокашник Медведева, Артур Парфенчиков, источники «записывали» на президентскую команду.