Ловушка для резидента

– Фамилия Усладов никому из вас ничего не говорит?

– Ну как же? – встрепенулся Василий.– Валерий Викторович – один из самых активных спонсоров Партии солидарного прогресса. Скользкий – как налим, хитрый – как лисица... Приятельствует с Казюкевичем... У меня на сегодня с магнатом встреча назначена. Если хочешь, прихвачу и тебя с собой. Не знаю, будет ли Усладов, но его координаты ты сможешь у Кости получить.

– Поехали,– согласился я, донельзя довольный тем, что так запросто вышел на неуловимого поркианского резидента.

Константин Казюкевич, которого я по недоразумению в первый день знакомства посчитал магом, был фигурой весьма заметной в экономическом бомонде, но тем не менее имел склонность к предосудительным контактам, с помощью которых мечтал увеличить свое и без того немалое состояние. Его возможная связь с Усладовым меня нисколько не удивила – хотя бы потому, что поркианский резидент унаследовал агентуру ордена Золотого Скорпиона и уж конечно не мог пройти мимо хорошего знакомого небезызвестного во вселенских кругах Каронга. Каронг давно спит вечным сном, успокоенный ударом энергетического меча моего брата Вика, а Казюкевич по-прежнему неосмотрителен в своих знакомствах...

Выстроенное когда-то по проекту Каронга здание тщательно охранялось, однако мы проникли в него без проблем. Василий, судя по всему, сделался здесь завсегдатаем – его опознали и взяли под козырек. Ко мне у охраны тоже вопросов не возникло, хотя я бы на всякий случай проверил у незнакомого человека документы.

– Да тебя, Никита, каждая собака в городе знает,– ухмыльнулся Василий.– Царевич Елисей – собственной персоной! Портреты во весь рост по всему городу!..

Все-таки для резидента всепланетная популярность– нож острый! Я замучился автографы давать! И дернул меня черт связаться с этим кино... Узнай старцы из Высшего Совета Светлого круга, что засланный ими на Землю человек стал популярнее здешних королей и президентов, пожалуй, многие из них взвыли бы от возмущения!.. К счастью, о кино просвещеннейшие имеют весьма смутное представление. Мне следовало бы просветить их на этот счет. Но только после того, как они освободят меня от многотрудных обязанностей резидента!..

В этот раз мы с Василием воспользовались лифтом. Почему-то мне сие техническое приспособление землян не очень нравится. Хотя за прожитые на Земле месяцы я пользовался им неоднократно, но постоянно при входе в лифт меня охватывало нехорошее предчувствие. Правда, до сих пор предчувствие раз за разом попадало пальцем в небо и я благополучно добирался до места.

Василий надо мной посмеивался и прозрачно намекал, что пора бы мне поменять профессию, поскольку человеку, страдающему неврастенией, работать резидентом противопоказано... Насчет моей неврастении он, конечно, заблуждался, а его собственная лифтохрабрость покоилась на фундаменте дремучей необразованности в сфере магии замкнутых пространств. Я собирался как-то просветить Василия на этот счет, но, к сожалению, не хватило времени...

Двери лифта опять благополучно открылись на нужном нам этаже.

Дорогу в кабинет нефтяного магната я знал очень даже хорошо, поскольку не раз навешал Казюкевича... О, да он поменял секретаршу!

Довольно симпатичная девушка, даже отдаленно не напоминавшая ведьму Дуняшу, с вежливой улыбкой поднялась нам навстречу. Видимо, Василия действительно ждали, ибо дверь кабинета распахнулась ра-ньше, чем секретарша успела ответить на наше приветствие. На пороге возник сам хозяин со сладкой улыбкой на устах. Улыбка предназначалась, собственно, Щеглову, а мне достался настороженный и почти испуганный взгляд.

В кабинете нефтяного магната сидели гости. Евграфа Виленовича Сиротина я узнал сразу, а вот второй посетитель мне не был знаком.

Первое, что бросилось в глаза при взгляде на незнакомца,– ослепительная улыбка и приторно-благожелательное выражение лица. Сразу сделалось очевидным, что этот упитанный человек нам так рад, как никто другой на белом свете. Его прямо распирало от симпатии и к людям, и к окружающему миру.

– Усладов,– представил нам утонувшего в мармеладе гостя хозяин.

Надо признать, что фамилия соответствовала если не внутреннему содержанию, то, во всяком случае, внешнему виду. Его радость по поводу встречи со мной особенно резко контрастировала и с кислым выражением лица Евграфа Сиротина, и с озабоченным – Константина Казюкевича: похоже, эти двое меня не ждали, визиту не обрадовались и не сумели своего огорчения скрыть.

– Мышкин,– назвал я себя, отвечая на улыбку господина Усладова не менее обворожительной своей.

– Щеглов,– представился Василий.– Рад познакомиться с потенциальным клиентом.

После слов Василия в кабинете возникло легкое замешательство. Пока Сиротин перемигивался с хозяином, мы успели присесть к столу.

– Вы тоже интересуетесь нефтью? – спросил я у Усладова.

– Не совсем. Я владею сетью магазинов в столице и по стране. А вы, Никита Алексеевич, если не ошибаюсь, продюсер и режиссер?

– Не ошибаетесь, господин Усладов. Кроме того, меня интересует коммерция. На этом поприще нельзя обойтись без риска. Вы ведь понимаете, о чем я говорю, господа?

На лицах Сиротина и Казюкевича отразилась целая гамма чувств. С одной стороны, вроде бы да, понимали, а с другой – безусловно, нет. Было ясно, что они готовились вести переговоры с Василием, в крайнем случае с Соловьем, но никак не со мной, Никитой Алексеевичем Мышкиным, к которому питали сложные чувства... Впрочем, и мне господина Казюкевича любить было не за что – особенно если вспомнить о покушении на мою жизнь, организованном стараниями нефтяного магната.

– Степан Степанович Соловьев поручил мне провести с вами предварительные переговоры, господа,– сухо сказал я.– Что вас интересует в первую очередь?

Никаких полномочий от нечистой силы я не получал и действовал экспромтом, без труда определив, куда метят Сиротин с Казюкевичем. Об Усладове пока умолчу – по той простой причине, что интересы резидента поркианской разведки явно выходили за пределы межпланетной контрабанды. Василий мое самозванство разоблачать не стал, посчитав, видимо, что мое участие в переговорах с акулами большого бизнеса не будет лишним.

– Мы не совсем отчетливо представляем ваши возможности, господин Мышкин,– осторожно заметил Казюкевич.– Согласитесь, предложенное вами никак не назовешь ординарным.

– Да хватит тебе, Костя, из пустого в порожнее переливать! – рассердился Василий.– А то вы с Евграфом не знаете, с кем дело имеете!.. Вот вам список товаров, которые мы готовы поставлять. Берем деньгами и бартером.

– А какие товары предпочтительнее по бартеру? – полюбопытствовал Сиротин.

– Машины, фотоаппараты, посуда хрустальная и фарфоровая. Оружие не предлагать. Оно там никому не нужно. Электроприборы тоже. К сожалению, наши партнеры обходятся без электричества. Магнитофоны можно, но только на батарейках.

– А золото у них какой пробы?

– Три девятки. В основном, конечно, коллекционные вещи.

– А жемчуг у них крупный?

– С голубиное яйцо.

– А их вином мы сограждан не потравим?

– Я на себе проверил! – обиделся Василий.– Товар – первосортный! Усьмяги, правда, на любителя.

– Что еще за усьмяги? – насторожился Сиротин.

– Вроде наших устриц.

– Так вы и продукты собираетесь перебрасывать?!– ахнул Казюкевич.– Они же испортятся!

– Ну, ты даешь, Костя! – засмеялся Василий.– Тут ходу-то – минут сорок неспешным шагом. Ловим усьмяг в эборакском водоеме, и через час они на столе у клиента... Сиротин не даст соврать – сам бывал на звездной дороге.