Ловушка для "Тайфуна"

Дожди сменились морозами и снегопадами. И Середа уже ожидал, что после каждого из них личному составу полка предстоит увлекательнейшее занятие из класса «бери больше, кидай дальше». В смысле — расчистка взлётно-посадочной полосы от сугробов. А вместо этого рано утром со стороны лётного поля послышался громогласный шум, издаваемый огромным грузовиком с установленной на нём необычной установкой. Он просто медленно катился вдоль ВПП, а струя раскалённых газов, вырывающаяся их плоского сопла, сдувала и плавила выпавший за ночь снег. Да так, что плиты покрытия после прохода машины становились сухими.

— Всё ради того, чтобы вы больше летали, — объявил майор Бочаров.

Именно в тот день капитан Середа увеличил боевой счёт. Во время вылета в паре на отработку ориентирования в зимних условиях он получил по радио указание о том, что от Вышнего Волочка в направлении Ярославля движется высотная цель. Предположительно двухмоторный высотный самолёт-разведчик.

— Приказываю перехватить и сбить. Больше некому, ребята: после снегопада все ещё лётные поля чистят, — послышался в наушниках шлемофона голос командира ЗИАП-14.

С пяти вёрст пришлось карабкаться на десять. Придерживаясь корректировок с земли, вышли на цель очень точно. За год массового применения радиоуловителей самолётов или, как их ещё называют, радиолокаторов, кадры, обслуживающие эти сложнейшие приборы, научились прекрасно определять множество параметров полёта по экрану с вращающейся развёрткой.

На этой высоте «лавочкин» уже стал вялым, но всё ещё был способен подниматься. Однако выше забираться не стали, поскольку возможный противник шёл на полкилометра ниже.

Сближение — и уже визуально заметны чёрные кресты на плоскостях и сдвоенном киле Ю-86.

— Покажите, чему мы вас научили, — приказал Бочаров.

Первым делом — вспомнить слабые места в защите «восемьдесят шестого». Таких немного: спереди сверху и спереди снизу. Но высоту терять нельзя, чтобы не позволить фрицу уйти на такую высоту, где взять его без специальных эрэсов, реагирующих на металл обшивки, будет очень сложно.

— Бьём с пикирования, — распорядился капитан по радио ведомому, лейтенанту Шевалдину. — Если я промахнусь, или не добью, доделаешь работу.

А дальше привычная работа: выбрать упреждение по красной точке коллиматорного прицела, нажать на гашетку с дистанции около двухсот метров (многовато, но иначе сложно будет увернуться от столкновения: скорости сближения на встречно-пересекающихся курсах просто огромные), а потом ручку на себя и влево, чтобы не попасть под огонь пулемёта, прикрывающего заднюю полусферу.

Немецкий разведчик сам наполз на плотную строчку трассеров сразу четырёх стволов: передняя часть застеклённой кабины, мотогондола правого двигателя, крыло… Неожиданно обломившееся от разрывов 23-мм снарядов. Шевалдину даже «доделывать» не пришлось. Просто зверь, а не машина, этот Ла-5ФН!

К медали «За боевые заслуги» Середу представили. А инструктор по тактике воздушных боёв дал по шапке за выбор позиции для атаки, приведшую к чрезмерно высокой скорости сближения и риску попасть под обстрел пулемёта, прикрывающей заднюю часть верхней полусферы. Но когда полк уже готовился вылетать к месту постоянной дислокации в Новгород, инструкторы вдвоём вызвали его в учебный класс, где сделали предложение, от которого он так и не смог отказаться.

8

Сумрачное низкое небо, сыплющийся с него мелкий дождик, почти полностью голые деревья: не зря по-украински ноябрь — листопад. И чёрный дым, поднимающийся на правом берегу Днепра. Южнее догорает так окончательно и недостроенный деревянный Наводницкий мост, к тому же, неоднократно повреждавшийся немецкой артиллерией. Последние защитники города торопливо перебегают по мосту имени Евгении Бош. Немного, всего около роты. Те, кто прикрывали отход остальных от Лавры и завода «Арсенал». Немцы их не обстреливают из пушек, надеясь захватить в неповреждённом виде хотя бы этот мост, поскольку все остальные уже либо разрушены артобстрелами, либо взорваны отступающими красноармейцами.

Пули, конечно, там свищут, время от времени настигая уходящих бойцов. Немцам просто удобно стрелять сверху по людям, которые не могут укрыться на мостовом настиле. Но наши стараются подавить даже пулемёты с позиций, развёрнутых на островах напротив Днепровских круч. В основном — миномётным огнём с закрытых позиций, поскольку корректировщики у немцев тоже имеются, и любой выстрел орудия вызывает артналёт на место, откуда его произвели.

После двухмесячных боёв за столицу Советской Украины Киев в руинах. Всё это время продолжалась эвакуация населения, но всё равно часть людей отказалась покидать своё жильё. Даже те, у кого оно разрушено, и они обитают в подвалах. На что они надеются, совершенно непонятно: вряд ли гитлеровцы захотят их кормить. Да и вообще, станут относиться как к равным себе. Сколько раз уже было, что во время штурма они забрасывали подвалы с мирными жителями гранатами, не разбираясь, кто в них находится. Но не силой же людей гнать на левый берег, в эвакуацию?

Вот и последние бойцы скатились с моста в голые придорожные кусты. Но немецкая пехота, преследовавшая их, не торопится. Тоже опытные, знают, что наши наверняка оставили заслон, чтобы арьергард мог оторваться в случае преследования. Ну, и… Взрыва моста ждут.

«А вот хренушки вам!», — криво усмехнувшись, подумал старший лейтенант Кижеватов. Не будет он нажимать на кнопку подрыва в ближайшие минуты. Пусть эти гады поверят, что у сапёров что-то не сработало, и у них появился шанс захватить стратегический мост. А что? ведь вполне могло такое случиться, что случайной пулей перебило провод, по которому подаётся электрический заряд к детонатору. Нужно набраться терпения и ждать.

При обсуждении плана действий по подрыву обсуждались разные варианты, как заманить немцев на мост, чтобы нанести им побольше ущерба. Разные способы предлагались: и имитация отправки группы сапёров якобы для исправления «повреждённого» заряда под прикрытием танков, и прорыв на мост грузовиков якобы со взрывчаткой, и даже контратака пехоты. Но все отмели: к чему дополнительные жертвы? Немцы ведь тоже не сидят, сложив руки. Наверняка сейчас, обнаружив отход последних обороняющихся, устанавливают артиллерию и подтягивают живую силу. Поэтому большое начальство (как бы не сам командующий 37-й армией генерал-лейтенант Чуйков) приказало устроить обстрел моста из полевых пушек с закрытых позиций близ деревни Никольская Слободка.

Всё это вылилось в серьёзную контрбатарейную дуэль, продолжавшуюся больше часа. А к тому времени и передовая немецкая рота на мост вышла. Её встретили стрелковым огнём, отогнали назад. В ответ получили ответный обстрел предмостных рубежей. Славный такой бой за мост. В конце концов, убедившись в том, что возле моста на острове сосредоточены лишь пехотные подразделения РККА, немцы снова пошли в атаку, но уже при поддержке взвода лёгких «Гочкисов-35», толстокожих, не пробиваемых в лоб не только противотанковыми ружьями, но и, подчас, «старыми» «сорокопятками» с коротким стволом. И послали в бой уже не роту, а практически батальон пехоты. А это — уже хоть что-то, чтобы не переводить попусту дорогостоящий радиовзрыватель.

Кижеватов нажал заветную кнопку, когда и танки, и основная масса пехоты добралась до середины моста, пройдя заминированную опору. Два «Гочкиса» взрывом просто смело в реку, а третий задом сполз по рухнувшему пролёту. Что стало с атакующим батальоном, спрашивать бессмысленно: зря, что ли группа сапёров во главе с бывшим пограничником потратила столько времени, чтобы замуровать в эту опору четыре тонны тола?

Андрей попал в Киев вовсе не сразу после вывода Учебного Центра из-под Минска. Вначале диверсанты обустроились на новом месте, возле подмосковной Коломны. А после окончания начального этапа обучения его отпустили в отпуск к семье, в Пензенскую область.