Ловушка для темного эльфа

— А что он за… — хотела сказать, человек, но, вовремя остановилась.

Но, Валь понял, о чем я пыталась его спросить. И его лицо вновь становится жестким, а ответ, кратким, но весьма понятным.

— Эмблема Дома Д` Тар — готовящаяся к прыжку змея. К описанию Элильяра добавить больше нечего.

— Да, если сыночек пошел в папочку…

Но принц не поддерживает мою шутку. Он резко останавливается. Поворачивается ко мне.

Воины вокруг нас замирают. И, ни один взгляд не направлен в нашу сторону, словно внутри квадрата никого нет.

— Лера, о многом я могу только догадываться. С той или иной степенью вероятности. Я вижу, что ты нужна Олейору. Очень нужна. Но… я не могу объяснить себе, зачем. И именно это меня и пугает. Пойми, он не просто пошел в папочку…

— Валиэль, — эльф, что выходит из-за поворота, мне уже знаком. Старший брат моего ушастика. И, наследник светлоэльфийского Правителя — все ждут только вас.

Воины расступаются, пропуская его внутрь квадрата. Он склоняет голову, так, что пряди волос, удерживаемые тонким обручем, падают сплошной стеной, закрывая от меня его глаза. Но, чувство тревоги, что просыпается в моем сердце сразу, как только он появился, заставляет меня буквально вглядываться в те крошечные фрагменты его лица, что доступны моему взгляду.

И то, что я вижу, не нравиться мне еще больше. Потому что эмоций на его лице нет. Совершенно. И это означает для меня лишь одно. Он отгородился от меня. В отличие от остальных, которые позволяют мне видеть отголоски своих чувств, считая если и не достойной доверия, то, хотя бы достаточно безопасной, чтобы не прикрываться масками.

Хотя… И я принимаю решение не торопиться с выводами. Ведь я могу очень сильно ошибаться. Привыкнув во время пусть и не долгого, но весьма богатого на события, путешествия, что вокруг меня бушуют нешуточные страсти.

— Извини, брат. — И Валиэль вновь подает мне руку, на которую я опираюсь несколько сильнее, чем было до этого. Вызвав у принца удивленный взгляд.

Обед, а скорее, ранний ужин, прошел довольно спокойно. И то, лишь потому, что Правитель светлых, в своей короткой, вступительной речи, попросил присутствующих воздержаться от серьезных разговоров.

Как ни странно, с ним не только согласились. Но и сделали так, как он и просил. А так как других разговоров, кроме серьезных, ни у кого желаний вести не было…

Все закончилось довольно быстро и без кровопролития.

А потом начало происходить нечто странное. Князь, предложив руку, и, рассказывая о том, какой прекрасный сегодня день выводит меня из большого зала, где собственно и происходило мероприятие, в небольшую гостиную. Основной достопримечательностью, которой является камин. И большой гобелен. На котором изображены весьма откровенные сцены. Эротической направленности. Хорошо еще, я девочка взрослая. И меня такими картинками смутить трудно. Тем более что смотрится это настолько красиво, что о подоплеке изображенного мгновенно забываешь.

Спустя буквально несколько минут в ней появляются один за другим оба Правителя, Олейор и Рамон. И, за последним, дверь плотно закрывается. Но прежде чем это происходит, я успеваю заметить, фигуры нескольких гвардейцев, что встают спина к спине.

Я не растеряна. К сожалению, нечто подобное я и предполагала. И даже со списком участников не сильно ошиблась.

Но… Я опять ловлю себя на мысли, что хочу домой. И, может быть, даже в то время, когда я еще не знала своего учителя.

Аль` Аир подводит меня к креслу, что стоит у окна. Сам присаживается в другое, неподалеку. Ксандриэль и Элильяр — напротив. А принц и Каре, взяв с заранее сервированного столика по бокалу вина, остаются стоять. Но, Рамон у самой двери, ближе к оборотню. А вот мой учитель, ближе ко мне, но подальше от собственного отца. И, как-то, чересчур, напряженно.

Все начинается быстро и без предисловий. Или… Или вся прелюдия прошла раньше. А то, что происходит теперь…

Ну, как и кому объяснить, что я не хочу, не могу участвовать в этом…

— Готовы ли присутствующие здесь дать клятву, что все, что будет сказано в этих стенах, останется тайной? — У этого Ксандриэля тепла в глазах было еще меньше, чем у Олейора во время самых наших серьезных стычек.

Говорить, что влипла, уже слишком поздно. А вот трезветь после повышенного внимания, было как раз. И я, стараясь больше не удивляться происходящему, и не показывать, как ужас касается липкими лапами сердца, вслед за всеми остальными произношу древние слова клятвы. Правда, в отличие от других, в том числе и Рамона, на межрасовом.

— Олейор, может быть, начнешь ты?

Принц кидает яростно-хлесткий взгляд на отца. А ведь еще несколько минут назад их отношения казались безоблачными. Что происходит?!

— Насколько мы теперь знаем, появление Леры в нашем мире, — он чуть поворачивается в мою сторону, одними уголками губ улыбается, словно пытаясь меня подбодрить, если бы еще глаза, при этом, не смотрели тревожно, — связано с желанием главы рода Там` Арин вернуть отколовшуюся часть рода на Лелею. — Он сделал короткую паузу, словно в ожидании вопросов. Не знаю, чего он хотел этим добиться, но этого времени мне хватило для того, чтобы зацепиться за слово «отколовшуюся» и задаться мыслью о том, что никто не поторопился познакомить меня с родственниками, которые, как я понимаю, благополучно проживают в этом мире. — Я не могу сказать, связано это с зовом или это, действительно, стечение обстоятельств, в котором меня пытаются убедить, — он не смотрит на отца, но, теперь я в этом совершенно уверена, между ними пробежала черная кошка — но, я инициировал Валерию. — Он второй раз за время нашего знакомства называет меня полным именем, и это мне, совершенно не нравится — И она стала моей ученицей.

— Извини, Лера, — Ксандриэль обозначил мимолетную улыбку в мою сторону, но не сводит взгляда с Олейора, — мой вопрос, возможно, будет неприятен. Но, — его стальные глаза смотрят на принца пристально. Вот только, есть в его фигуре какая-то мягкость, которая заставляет меня сомневаться в том, что я вижу, — почему ты не убил их до инициации? Как это обычно и делается.

Олейор напряженно смотрит на меня. И я, чуть заметно ему улыбаюсь. То ли поддерживая. То ли… От этого момента меня уже давно в дрожь не бросает.

— Великий Маг поставил на свой род щиты. Которые и не позволили мне это сделать. — И он, так, чтобы это не бросалось другим в глаза, подмигивает мне. А потом, вполне естественным жестом, но, движением бровей привлекая к этому мой взгляд, кладет одну ладонь на другую. Слегка, при этом, ее погладив.

Вот только…

Рамон ехидно фыркает и запускает пальцы под перевязь клинков.

Клинки… Только тут до меня доходит, что они все вооружены. Причем, кроме привычной пары, у Рамона над голенищем сапога видна рукоять стилета.

И это в присутствии двух Правителей!..

— То есть, ты изначально собирался использовать Леру и ее сына, как магов Равновесия рода Там` Арин?

Ну, если светлый решил прояснить этот вопрос для меня, зря старался. Олейор этого никогда не скрывал. Более того, при каждом удобном случае, которых было немало, усиленно подчеркивал.

Так что…

— Перестань, Ксандриэль. — Князь отвлекся от изучения чего-то, таящегося в глубине дымчатого камня, что украшает его перстень. — Если бы такая возможность появилась у тебя, ты воспользовался бы ею так же, как и Элильяр. Тем более, что лишь теперь, собравшись вместе, мы смогли удостовериться в том, что та информация, которая касалась дроу, была… несколько искажена. Так что, — он, склонил голову в сторону Олейора, хотя продолжал обращаться к Правителю светлых, — давай вернемся к тому, ради чего мы здесь и собрались. — И вновь пауза. Короткая, но, ощутимо тревожная. — К заточению Великого Мага, крошке Альене, моему сыну и… — он поворачивается ко мне, — Лере.