Ловушка для вора

Пива в холодильнике не было.

Именно это и сказала Анна, вернувшись в комнату, где несколько минут назад оставила Капитона. А чтобы немного подсластить пилюлю, подошла сзади к мрачно задумавшемуся Капитону и обняла его за плечи.

— Не грусти, солнце мое, — шепнула она ему на ухо, — мне кажется, все обойдется. Ты ведь такой умный… и не из таких передряг выплывал…

Капитон промолчал на это. Он стряхнул с себя руки Анны и поднялся.

Анна заметила, что раздражение его еще не прошло. Капитон, потирая руки, будто замерз, прошелся по комнате. Остановился у окна, вытащил сигарету и, нервно комкая пачку, закурил.

— Серьезное дело предстоит мне, — сказал он, глядя в заоконное пространство. — А ты, Анька, должна обеспечить, чтобы один из фрагментов этого серьезного дела прошел нормально. Понимаешь? Если Седой на меня попрет, то так просто мне отмазаться не удастся. — Он так и не обернулся к ней. — Это очень важно. Только ты и сможешь этого своего пассажира опознать. А уж потом…

— А если окажется, что мой пассажир и… бородатый ничего общего между собой не имеют? — осторожно спросила Анна.

— Жопой чувствую, — поморщился Капитон. — Я думаю, не мешай. Мне еще перед Седым оправдываться надо будет.

— Я все сделаю, как надо, — сказала Анна.

Очевидно, слишком спокойный тон Анны окончательно взбесил Капитона.

— Ты сделаешь, как надо! — заорал он, резко обернувшись к ней. — Попробуй только не сделать, как надо! Сука дешевая!

Анна, широко открыв глаза, отступила на шаг от бешено глядящего на нее Капитона и уперлась спиной в стену. От неожиданности она не могла произнести ни слова.

— Ты! — продолжал верещать Капитон. — Все сделаю, как надо! Еще бы ты не сделала! От тебя только и требуется, что раком стоять! Тоже мне нашлась! Блядь самоотверженная! А туда же — стремится к высшему обществу! Кина, сука, насмотрелась… Не дура вроде и жизнь уже видела, а все верит во что-то… Да ты знаешь, что такое настоящая жизнь?! Ты знаешь, что надо вынести, чтобы настоящие бабки заработать?! Да ни хера ты вообще не знаешь! Думаешь через мохнатую дырку свою в царство небесное въехать?! Хрена лысого, поняла?! Подохнешь под забором или от аборта загнешься через два года!..

Капитон замолчал так же внезапно, как и начал свой спонтанный монолог.

— Это если меня слушаться не будешь, — заговорил он более или менее нормальным голосом. — А будешь за меня держаться, все хорошо будет…

Он снова закурил и отвернулся к окну.

— Годика через два, — продолжал он, — когда мы вместе с тобой поработаем, у тебя уже капитал будет небольшой. Разоденем тебя и… За перспективного человечка замуж выдадим. Будешь ты у нас женой банкира. Или режиссера какого-нибудь.

Губы у Анны дрожали так, что она не могла выговорить ни слова. Она внезапно подумала, что уже давно не плакала — даже вспомнить не может, когда плакала в последний раз.

Капитон все смотрел в окно.

— Ладно, — глухо сказал он. — Что-то я того… Расклеился… Нервы.

Неловко наклонив большую круглую голову, он прошел к двери. Анна вздрогнула, когда дверь хлопнула за ним.

Она опустилась на корточки у стены. Рваные клочья тумана метались у нее в голове.

— Совсем ничего не понимаю… — прошептала она, не замечая, что произнесла эти слова вслух, — ничего не… Поспать бы, — пришла ей в голову спасительная мысль. — Нет, сначала надо Капитона успокоить. А то он так разнервничался, что на меня попер. Ему, конечно, надо на ком-то выместить то, что накопилось в душе, но уж больно бурно вымещает… Как бы сейчас не треснул меня по роже, как мне тогда работать — с синяками?

Она вышла из комнаты в прихожую и огляделась. Капитон, судя по звукам, был на кухне — рылся в холодильнике в поисках спиртного, не поверив Анне на слово.

Осторожно ступая, Анна подошла к Капитону и обняла его за плечи.

— Успокойся, — сказала она. — Все образуется. Этот Седой и ногтя на твоей руке не стоит. Уж я-то знаю, какой ты. Ты умнее его, конечно…

— Гы-ы… — осклабился Капитон. — Конечно, умнее. Только у него связей больше… Он же старый бандюга… Шесть или семь… или восемь ходок сделал — вор в законе.

— Ходок?

— Ну… на зоне шесть раз был, — снисходительно пояснил Капитон. — Какая же ты дура, Анька… Ведь давно в городе живешь, пора бы знать…

Анна промолчала.

— Нервы развинтились совсем, — снова пожаловался Капитон. — Никто, сука, ни хрена не понимает. Все самому приходится…

— Бедный мой, — пожалела его боявшаяся нового взрыва эмоций Анна.

— А и правда. — Капитон внезапно обернулся к Анне и крепко сжал руками-клешнями ей бедра. — Полчаса у меня есть…

Он отстранил Анну, посмотрел на часы и принялся сдирать с себя широкие семейные трусы.

Анна послушно распустила поясок халата. Халат сразу упал к ее ногам. Раздевшись, Капитон почесал волосатое брюхо и несильно хлопнул Анну по голой спине.

— Иди-ка сюда, — он толкнул Анну к подоконнику, — ты же знаешь, как мне нравится…

Анна встала у окна, опершись о подоконник локтями и широко расставив ноги.

— Вот та-ак… — прокряхтел Капитон позади нее. — Совсем другое дело…

Капитон вдруг остановился, сжал плечи Анны с такой силой, что она вскрикнула от боли.

— Если ты кому-нибудь проболтаешься о том, что я сегодня говорил, тебе не жить… Понятно?

— Понятно…

Капитон замолчал и спустя минуту запыхтел, словно растревоженный еж. Анна мягко и послушно двигалась в такт его телу.

«Что-то очень опасное и важное происходит вокруг меня, — подумала она вдруг. — Как бы мне не потеряться в этом… Надо очень постараться, чтобы выгадать из этой ситуации как можно больше для себя. А пока нужно держаться крепче за Капитона… Уж он-то меня не оставит. Все-таки я с ним так давно…»

* * *

Времени и сил для того, чтобы перетащить бесчувственного Матроса в джип Семена, у Щукина не было. Единственное, что он успел сделать, — это схватить в охапку Лилю, добраться вместе с ней до джипа, завести автомобиль и вырулить с пустыря, залитого кровью и заваленного трупами.

И только тогда стали слышны милицейские сирены, вой которых Николай ожидал услышать с минуты на минуту — все то время, пока был на пустыре.

Выкатив на ночную улицу, Щукин свернул в первый попавшийся переулок, остановил машину и заглушил мотор. Посмотрел на себя в зеркало заднего вида и до крови закусил губу из-за яростной волны злости, захлестнувшей его с головой.

— Фраер… — прошипел Щукин, с ненавистью глядя на свое отражение в зеркальном стекле. — Как щенка слепого водили за нос всю дорогу… И кто водил? Ляжечка, червяк навозный… Тьфу!

Николай застонал и заскрипел зубами. Нашарив сигареты в кармане брюк, он закурил. А сделав две глубокие затяжки подряд, немного успокоился и почувствовал в себе силы трезво осмыслить сложившуюся ситуацию.

— Итак, — пробормотал под нос себе Щукин, — что мы имеем?.. А имеем мы то, что нас имеют — во все дыры и со всей радостью… Ладно, это лирика, размыслить, как я буду отрывать голову Ляжечке, надо будет как-нибудь на досуге. А сейчас лучше подумать о том, что мне делать дальше. Семена и «братков» его уже не вернешь. Как не вернешь и тех пятерых людей, которых перестрелял в наркотическом дурмане Матрос… Матрос… Ну, Санька остался с ментами разбираться. Вот пусть они приведут его в чувство и расспросят о том, что на пустыре происходило. А он им и расскажет — о крысах, жрецах, мертвецах и человеке с бородой…