Ловушка страсти
Шрифт:
Женевьева пристально посмотрела на нее, ища хотя бы намек на сомнение, на мельчайшее подозрение, что цветы все же предназначались именно ей. Оливия даже не подняла глаза и не сочла нужным спорить.
И никто не заметил ее язвительного тона. Несомненно, все видели лишь то, что хотели видеть.
Ради всего святого!
Внезапно Женевьеве стало трудно дышать. Медленно, но неотвратимо в груди поднималась волна горячей ярости, и она невольно поднялась на ноги. Она сердилась на себя и на свою семью, хотя не могла понять почему.
Женевьева стояла посреди комнаты, держа в руках
А будь она Оливией, она скорее всего разразилась бы речью о том, что она не только добра, мила и умна. Как она устала быть той, о ком не стоит беспокоиться ее родителям.
Однако речи были не в духе Женевьевы. К тому же ей не хотелось, чтобы семья узнала всю глубину ее страстной натуры.
Некоторые чувства слишком бесценны, и их нужно оберегать от других.
И все же Женевьеве очень хотелось чуть-чуть напугать их.
— Пойду спать. У меня заболели глаза от ярких цветов на вышивке.
Но и это саркастическое замечание было воспринято буквально.
— Приятных снов, — хором пожелали ей все, когда она положила вышивку на пол и скрылась за дверью.
Женевьева с негодующим видом поднялась по лестнице и чуть ли не захлопнула с грохотом дверь своей спальни.
Увидев розы, она вздрогнула.
Такое впечатление, словно в комнате был кто-то еще. И этот гость не отличался благодушием.
Женевьева не выдержала и улыбнулась. Букет действительно был причудливым, созданным прихотливой фантазией того, кто слушал и кто, она осмеливалась верить, видел, какая она на самом деле.
Вновь Женевьева вспомнила утренний испуг, когда не могла отвести глаз от герцога, а ее щеки медленно заливал жаркий румянец, словно отголосок бушующих страстей.
Жаль, что герцог — порождение Люцифера.
Даже мысленно она продолжала злорадствовать. Порождение Люцифера не могло бы прислать ей такие розы.
В другой раз Женевьева ушла бы, рассердившись, но теперь ей приходилось оставаться в спальне. Ей казалось, что она не заснет из-за охвативших ее чувств.
Она вытащила шпильки из волос и распустила их. «У вас звезды в волосах…» Помассировала уставшую голову и провела пальцами по шелковым прядям. У нее будет время как следует причесаться.
Женевьева свернулась в кресле перед огнем, скинула комнатные туфли, поджала ноги под себя и попыталась читать. Роман ужасов об осиротевшей девушке из богатой семьи, которая бродит по темным коридорам дома в старинном поместье и сталкивается с привидением.
Какая ирония!
Она опустила книгу на колени и задумчиво посмотрела в окно.
Шторы были задвинуты. Она представила себе, как герцог расхаживает по саду, полы его пальто развеваются, словно крылья. Она вспомнила, как он смотрел в никуда из окна зеленой гостиной — само воплощение одиночества. Вспомнила, как он медленно повернулся, наполовину озаренный золотым светом, и увидел ее.
Один призрак узнал другого. Она была почти уверена, что он призывал ее взглядом.
После этого прошло немало времени, прежде чем Женевьева пробудилась ото
сна. Она задремала в кресле. Огонь почти погас, ее разбудил холод в комнате.Она посмотрела на часы: было за полночь.
Женевьева откинула волосы со лба и туг же в углу комнаты увидела засверкавшие розы. Антракт ее жизненной драмы завершился, и все воспоминания снова вернулись к ней.
Не двигаясь с места, уставшая, знающая, что сон не придет, Женевьева посмотрела на кровать, которая вдруг стала ее злейшим врагом, потом — на туалетный столик, где блестели щетки для волос, и перевела взгляд на окно.
Больше она не могла бороться с волнением. Через секунду Женевьева уже раздвинула шторы и выглянула наружу. Просто посмотреть, уверяла она себя.
В саду никого не было.
Теперь ей следует расшнуровать платье, надеть свою уютную ночную сорочку и лечь под одеяла. Однако… она взяла с каминной полки книгу и свечу и сунула ноги в туфли.
И не успела она понять, что делает, как уже шла вниз по лестнице со свечой в руке, словно героиня романа ужасов в поисках привидения.
Спустившись в прихожую, Женевьева решительно направилась к библиотеке. Ей хотелось найти другую книгу, поскольку та, которую она читала сейчас, заснуть не помогала.
Именно так она говорила себе, чтобы скрыть правду.
Угли в камине уже догорели, и в библиотеке было пусто. По крайней мере людей здесь не было. Но когда Женевьева направила огарок свечи в сторону, то увидела, что графин с коньяком наполовину опустел. Очевидно, та же участь постигла и другие графины в доме, если верить ее матери.
Что ж…
После этого Женевьева принялась убеждать себя, что ей просто необходимо принести наверх шелковые нитки для вышивания, поэтому она отправилась в зеленую гостиную. И тут тоже было пусто, кроме экзотического букета Оливии, который выглядел значительно меньше полученного ею подарка, подумала Женевьева со странным чувством удовлетворения. Он по-прежнему стоял в углу, отбрасывая на потолок причудливые тени.
Женевьева помедлила и наконец призналась себе: причин для похода в серую гостиную у нее нет.
И все-таки она пошла туда.
Герцог был в серой гостиной.
Он стоял у окна, глядя в никуда, рукой придерживал штору. Он напоминал элегантно изваянную статую. Великолепные линии плеч, талии, ног.
Женевьева остановилась в дверях. Ее сердце болезненно билось.
И тут герцог медленно повернулся, словно услышал его биение.
На его лице не отразилось удивления. Он как будто ожидал ее увидеть.
Боже правый! Только сейчас Женевьева заметила беспорядок в его одежде. Волосы спутаны. Рукава рубашки закатаны до локтя. Галстук развязан и болтался сбоку. Такое впечатление, будто он небрежно застегнул рубашку, перепутав все пуговицы, и у шеи была видна смуглая кожа и темные завитки волос. Отросшие бакенбарды.
— Господи, — прошептала Женевьева, — что вы делали сегодня вечером?
Монкрифф молча смотрел на нее.
К его горлу подкатил ком. Ее волосы были распущены. Длинные, сияющие волосы, словно темная вода. Маленькое нежное светлое лицо в обрамлении волос. Видимо, она не раздевалась ко сну, ее платье было смято.