Ловушка. Форс-мажор

Собственно, для досконального разъяснения всей важности текущего «политического момента» Фадеев и подорвался на точку отстоя «семь-три-седьмого». Информация была сугубо конфиденциальной, для озвучки на общем инструктаже не предназначалась, а пообщаться с глазу на глаз с бригадиром он просто не успел. Короче, нюансы удалось обговорить только теперь (с этой целью недопившего свой кофе Хыжняка бесцеремонно отправили отсиживаться в машину). Оценив расклад и прикинув самые разные варианты дальнейшего развития событий, стратеги сообща пришли к выводу, что в случае появления на горизонте малейшего форс-мажорчика объекта надо бросать, списывая сей прокол на традиционно сложную транспортную обстановку. Дружба дружбой, но свое реноме дороже. Каргин, понятное дело, не возражал.

Тем временем стрелка часов неумолимо приблизилась к двенадцати, и это означало, что Константину Евгеньевичу следовало выдвигаться в Главк. Оперативное совещание по «краже века» из Эрмитажа не сулило ничего, кроме «приложения сверхусилий» и «бросания всех сил и средств на раскрытие этого дерзкого преступления». Как правило, за такими фразами неминуемо следовала долгоиграющая показушная суета, а посему Фадеев загодя пребывал в самом скверном расположении духа. В отличие от майора Безмылова, который ходил в замах начальника ОПУ относительно недавно, Константин Евгеньевич физически не переваривал главковские посиделки в расширенном составе. Он даже рта на них, в отличие от того же Безмылова, старался не раскрывать, а оригинальных решений и версий тем более не предлагать. В последнем, собственно, и заключается главное отличие опытного офицера от молодого: опытный офицер знает, что ему же и придется их выполнять.

* * *

Известный российский философ Виктор Степанович Черномырдин, подаривший миру сотни крылатых изречений, был абсолютно прав, утверждая, что «лучше водки хуже нет». В справедливости этого постулата пришлось убедиться и авторитетному питерскому бизнесмену Игорю Ладонину, который нынешним утром испытал на себе все тяготы и лишения, сопутствующие состоянию абстинентного синдрома. То бишь похмелья.

Субботняя вечеринка в «Палкине» прошла под знаком помпезного официоза, который лишь под занавес слегка оживила порядком поднабравшаяся эскорт-леди. Вспомнив о своем истинном призвании, она попыталась влезть на стол, дабы исполнить перед собравшейся публикой зажигательный стриптиз. Сидевшая рядом мадам взялась ее урезонить, за что и поплатилась… Со словами «не хватай меня за ноги, дура старая, чулки порвешь» девица дотянулась до фужера с шампанским и метко опрокинула его содержимое в не по возрасту откровенное декольте. А мадам, между прочим, была супругой чиновника городской администрации… Когда пытавшуюся сопротивляться девицу выводили на улицу, Ладонин, улучив момент, сунул охраннику мятую сотку с просьбой отблагодарить несостоявшуюся «бизнес-бледи» за доставленное удовольствие.

Зато на следующий день, собравшись узким дружеским кругом в загородном доме Ладонина в Репино, посидели изрядно и в высшей степени душевно. Последние несколько лет Игорь практически не употреблял спиртного, позволяя себе под соответствующее настроение разве что бокал-другой своего любимого «Шато Лафит». Однако на этот раз, к немалому удивлению друзей, он вдруг резво налег на водку и очень быстро дошел до близкого к просветлению состояния. В какой-то момент Полине, а в этой веселой и шумной компании она была единственной представительницей прекрасного пола, опостылело созерцательное участие в профессиональном запое. Кстати сказать, она впервые видела Ладонина в подобном состоянии, и зрелище сие особой радости ей не доставило. Но и мешать своему благоверному веселиться, равно как высказывать малейшее неудовольствие, Полина не могла – на такие вещи в их союзе с самого первого дня было наложено жесточайшее табу. Так что нравится – не нравится, сиди, терпи, красавица… Вот до поры до времени она и терпела, а потом махнула рукой, вызвала водителя и попросила отвезти ее домой, на городскую квартиру. Самое обидное, что вплоть до окончания попойки, завершившейся далеко за полночь, ее отсутствия Игорь так и не заметил. А потом еще и отругал водителя за такое вот, непонятно чье, «самоволие».

Но все это было вчера. А сегодня источающий густое перегарное амбре, помятый и накачанный бесполезным «алкозельцером», Ладонин притащился в свой офис на Итальянской лишь в начале первого. Завидев его в дверях, секретарша Оля едва удержалась от вопроса: «Вам кого?» Всегда элегантный босс сегодня действительно походил на рояль. Но не на тот, который белый, со струнами и клавишами, а на его однофамильца – мутную жидкость в литровой посудине, с аляповатой и криво приклеенной в подвалах Апрашки этикеткой.

Не самых малых размеров приемная была полностью заставлена цветами, завалена яркими коробками и увесистыми пакетами вперемешку с красными папками поздравительных адресов. Венчал это великолепие стоящий в углу аквариум с двумя застывшими в задумчивости карпами. Рыбины были неправдоподобно большими и страшными. Так что издалека казалось, будто кто-то, решив пошутить, швырнул в воду поношенные армейские берцы.

– Это что? – безразлично спросил Ладонин.

– Подарки. С вечера пятницы все подносят и подносят. А сегодня вообще – как прорвало.

– Я имел в виду водоплавающих.

– Ах это? Это зеркальные карпы. Подарок VIP-клиенту от ресторана «Русская рыбалка».

– На кухню.

– Ой, – ужаснулась Оля. – А, может, не надо? Они такие прикольные, плещутся все время. Вот только-только уснули.

– Разбуди и пусть плещутся дальше. Но на сковородке.

– Хорошо, – пожала узенькими плечиками секретарша. – Игорь Михайлович, а можно тогда я аквариум себе заберу?

– Зачем?

– А я давно хотела дома рыбок завести.

– Оля, ты меня пугаешь. Тебе сколько лет?

– Двадцать два. А что?

– В твоем возрасте надо не рыбок заводить, а мужика.

– Ой, да уж этого-то добра… – картинно вздохнула Оля. – Рыбки лучше.

– Чем же?

– Они красивые. А главное, все время молчат. А мужики все – уроды. И рот у них постоянно не закрывается.

– Тяжелый случай… – констатировал Ладонин.

Он подошел к столу, потянул наугад один из адресов, раскрыл и, поморщившись, зачел:

«Поздравляем с юбилеем! Вы сегодня в апогее! Славы, почестей, побед, В тридцать пять счастливых лет!» Руководство ООО «Бронзовый Век».

– Н-да, оно и видно, что бронзовый. «Гей – юбилей», – ничего не скажешь, сильная рифма. Пушкин отдыхает!

Игорь брезгливо швырнул папку с адресом на пол и взял другую:

«Тридцать пять – прекрасней нет! Для мужчины – самый цвет! Вы на пике славных дел, Но для Вас он – не пердел».

– Олька, они что, типа глумятся надо мной?

– Кто?

– Конь в пальто! В лице дирекции информационного вещания телеканала «Бизнес-РБК»!!! На, прочти. Только внимательно.

Секретарша пробежала глазами текст и, не удержавшись, прыснула:

– Ой, это они ошиблись, когда текст на компьютере набирали. Здесь должно быть: «Вы на пике славных дел, но для Вас он – не предел!» Да вы не расстраивайтесь, это просто опечатка.

– Я расстраиваюсь?! Это они у меня будут расстраиваться!.. Расстраиваться и пердеть! – взвился Ладонин. – Значит, так, пометь у себя: отныне никаких комментариев этому каналу не давать. С их руководством, ежели будут звонить, не соединять. Теперь далее: собери все это бумажное поэтическое наследие – и на помойку.

– Даже адрес из Смольного?!

– Хорошо, который из Смольного – оставь. Но все остальное – в мусорное ведро. Поняла?

– Поняла.

– Это что за Фантомас у нас тут бушует? – В приоткрытую дверь просунулась бритая голова Саныча. – А-а, сам юбиляр нарисовался! Что, разбираешь дары волхвов?

– Скорее, козлов, – немного успокаиваясь, пробормотал Ладонин. – Заходи, Саныч, чего в дверях жмешься.

– Так я ж не знаю, по какому поводу ты громы-молнии мечешь. А вдруг это в мой огород снаряды ложатся? – усмехнулся шеф департамента ладонинской безопасности, просачиваясь в приемную уже целиком.