Ложь грешников

Джей наконец добрался до комнаты в конце коридора, открыл дверь и исчез за ней. Сделав глубокий вдох, я последовала за ним и остановилась, как только зашла. Как только увидела, что тут.

Она не была красной.

Никаких кнутов. Никаких цепей. Никаких инструментов рабства. И кровати тоже не было. Хотя я надеялась, что здесь будет что-то вроде красной комнаты.

Похоже, это был его домашний офис. Стены выкрашены в серый цвет, такой темный, что казался почти черным. Одна стена целиком занята книжными полками, заполненными сотнями книг. На другой стене висела единственная картина с изображением яростно бушующего океана. Выглядела очень дорого. Над ней даже была небольшая лампочка, освещавшая изображение. Окна слева от меня были от пола до потолка, из них открывался вид на то, что я приняла за океан, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

В центре комнаты стоял большой письменный стол, лишенный беспорядка, на котором стоял только компьютер «Apple». Никаких фотографий в рамках, причудливых пресс-папье. Ничего личного.

Если так подумать, то я не видела ничего личного в этом доме. Никаких фотографий, сувениров. Только художественные и декоративные предметы, которые сочетались с пространством. Книги. Огромное количество книг. Я подозревала, что это его единственные личные вещи, а не то, что выбрал дизайнер.

Джей стоял посреди комнаты, уставившись на меня. Он выпрямился во весь рост. Несмотря на то, что в этой комнате был высокий сводчатый потолок, он словно нависал над ней. Мышцы шеи напряжены, костюм облегал его тело, как шелк. В комнате было холодно, его изумрудный взгляд остановился на мне так, что я не могла дышать без его разрешения. Его челюсть была твердой, словно высеченной из камня, губы пухлыми и манящими.

— Брось свою сумочку.

Я моргнула, но инстинктивно сделала, как он просил. Уронила свой винтажный «Dior» на деревянный пол. Там сто процентов чисто.

От того, как глаза Джея приковались ко мне, не моргая, у меня перехватило дыхание. Кожу покалывало под тяжестью его взгляда, энергия пульсировала по всему моему телу. Желудок скрутило от нервов, возбуждения. Предвкушения.

Наконец, Джей двинулся, лениво пересекая комнату, пока не оказался передо мной достаточно близко, чтобы коснуться. Почти.

— Тебе понравилось, да? — спросил он. — Повиноваться мне.

Я сглотнула, колени затряслись. Поскольку я не доверяла своему дрожащему голосу, то просто кивнула.

— Когда я задаю тебе вопрос, малышка, я жду ответа, — сказал Джей резким тоном.

— Да, — прохрипела я.

— Что «да»?

Дерьмо. Я что, должна называть его хозяином? Сэром? Нет, это казалось неправильным.

— Да, мне нравится подчиняться тебе, — наконец ответила я, не опуская глаз.

Наши взгляды оставались прикованными друг к другу, что-то текло между нами. Его глаза потемнели. Наполнились потребностью. Он тоже хотел меня.

— Платье, — сказал он. — Снимай. Сейчас же.

Я не колебалась. Мои пальцы потянулись к молнии сзади, потянули ее вниз и позволили ткани упасть к ногам, и я перешагнула через нее.

У меня тело затряслось под его пристальным взглядом, соски затвердели, и холод в комнате здесь не причем. Джей не снял с себя ни единой вещи. Он все еще был одет в свой черный костюм, черную рубашку, черные туфли. Только расстегнутые пуговицы на воротнике, демонстрирующие его сильную шею.

— Прикоснись к себе. — Его тенор не изменился, но было что-то лирическое в том, как его слова проносились в воздухе. У меня не было выбора, кроме как подчиниться.

Я даже не целовалась с этим мужчиной. Не ела с ним ни одной трапезы. Почти ничего о нем не знала. И все же собиралась потрогать себя перед ним. Я так не делала даже со своими бывшими парнями. Это всегда казалось слишком неловким, вынужденным. Как будто они неуклюже пытались воссоздать сцену из порнофильма.

В Джее не было ничего неуклюжего. Сразу видно, что он был экспертом в этом деле. Он полностью владел собой и мной.

Моя рука медленно скользнула по животу, немного колеблясь, прежде чем погрузиться в трусики. Я с шипением выдохнула, когда коснулась своего клитора.

— Не слишком быстро, — проинструктировал Джей. — Не нужно заставлять себя кончать. Подразни себя.

Все мое тело содрогнулось, когда я подчинилась его команде, каждое нервное окончание взывало об освобождении. Напряжение, которое нарастало во мне, было на грани срыва. Я была на грани срыва, готова разлететься на тысячу осколков прямо на глазах у Джея.

Несмотря на то, как сильно я нуждалась в освобождении, я сделала так, как меня просили. Я замедлилась, двигая пальцами вверх, вниз, меняя давление. Мое дыхание стало тяжелым, конечности напряглись.

— Прекрати.

Этот приказ заставил мои пальцы замереть, и, несмотря на свое состояние, я подчинилась. Мое тело повиновалось.

Глаза затрепетали, когда я сосредоточилась на Джее. Он не пошевелил ни единым мускулом. Казалось, его нисколько не смущала женщина, стоявшая перед ним и ублажавшая себя по его команде.

Пока я не посмотрела вниз.

Он был таким твердым, что ткань брюк натягивалась на промежности. С виду большой.

Моя киска взывала к нему. Желала, чтобы он трахнул меня.

Джей шагнул вперед. Я затаила дыхание, когда он прикоснулся своим телом к моему, его твердость прижалась ко мне.

Я дрожала от ожидания, от слепой потребности. Мне до боли хотелось сорвать с него одежду, вонзить ногти в его кожу, пометить его так же, как он пометил меня, хотя даже не прикасался.

Как раз в тот момент, когда я ожидала, что он пошевелится, наконец-то, бл*дь, прикоснется ко мне, он заговорил.

— Очень хорошо, Стелла. Теперь можешь одеться.

Потребовалась секунда, чтобы его слова дошли до меня. Чтобы понять, что происходит.

— Что это было? — прошипела я, мой голос был слишком хриплым, чтобы передать весь гнев.

— Это, — пробормотал он мне в губы, его рука скользнула по моей грудной клетке к бедру, а потом по краю моих трусиков, — это я так ухаживаю за тобой.

Он отступил назад, и я, спотыкаясь, дернулась вперед, мое тело двигалось вместе с ним по собственной воле. Я быстро выпрямилась, у меня кожа горела от его прикосновения, нужда пульсировала в крови.

— Ты хочешь этого, — сказал он, не сводя с меня глаз, не трогая мои соски, которые стояли по стойке смирно, или трусики, которые сказали все, что ему нужно было знать о моих предпочтениях в области восковой эпиляции.

Было что-то врожденно нервирующее и эротичное в том, что он мог бы пялиться на мое обнаженное тело, но вместо этого смотрел в глаза.

— Я знаю, ты говоришь себе, что ты хорошая девочка, — продолжил он бархатным голосом. — Хочешь думать, что ты такая же, как и все остальные в этом городе. В этом мире. Якобы ты хочешь ужины, гребаные бранчи и все такое ванильное. — Он шагнул вперед, его рука обхватила мое горло легким, как перышко, прикосновением, в котором чувствовалась эротическая свирепость.